Хорошо ещё, Заяц не знал, что они на него охотились.
Болше они на такое опасное дело никогда не ходили. Разочаровались. Какая ж это охота, если на тебя тоже охотятся!
Это ещё прошлой весной случилось. После зимней спячки. Ни с того ни с сего как-то пусто на душе стало у Хомы. Словно он что-то потерял. Ходит, ощупывает себя, хотя и карманов нет. Все вещи дома пересмотрел: всё на месте. Однако покоя лишился. И впрямь будто потерял что-то.
Ну, пошёл искать повсюду. Рассчитывал, вдруг наткнётся на что-то и тогда сразу вспомнит, что именно это и потерял. Если найдёшь, к примеру, что-нибудь ценное, сразу, конечно, вспомнишь — твоё!.. Хотя о ценных-то потерях обычно не забывают.
И больше всего беспокоило Хому: почему он так волнуется о неизвестной пропаже, если ничего ценного вроде бы и не пропало?
Много он разной всячины на лугу, в роще и на Дальнем поле понаходил: пуговицы, стёклышки цветные, бусинки… Даже иголку в стогу сена нашёл. Всё не то!
А ещё он сердитого Жука, запутавшегося в колючках, отыскал. Помог ему освободиться и попросил:
— Если вдруг увидишь со своей высоты, что я потерял, сразу сообщи или подбери и кинь сверху прямо в мою нору, — и показал: — Вон в ту.
— Там видно будет, — туманно ответил сердитый Жук.
И Хома подумал, глядя вслед улетающему Жуку: «Жуковат ты, приятель. Чую, если ты что и найдёшь, вряд ли оно ко мне вернётся».
С лучшим другом Сусликом своей бедой поделился:
— Не могу найти что-то.
И Суслик дал умный совет. Суслик всегда умные советы щедро давал.
— Давно потерял? — поинтересовался он.
— Недавно, — грустно ответил Хома.
— А ты поспрашивай у всех, не находил ли недавно кто-нибудь что-нибудь.
Хома его сразу впрямую и спросил:
— Ты недавно ничего не находил?
— Нет, — почему-то испугался Суслик.
— Не ври, — пристально посмотрел на него Хома.
— Ну, не совсем… — отвёл глаза Суслик.
— Признавайся!
— Корешочек вкусный нашёл, — потупился Суслик, — а с тобой не поделился.
— Погоди. А почему же ты сказал: «Не совсем»?
— Я его не совсем из земли вытащил. Оборвался.
— Нет, не то, — вздохнул Хома. — Не мог я его потерять, раз он сам по себе вырос.
Пошёл Хома дальше, других спрашивать.
К Зайцу-толстуну зашёл.
— Ты ничего на днях не находил?
Обеспокоился Заяц:
— Что именно?
— Что-то. Что-нибудь где-нибудь, — подсказал Хома.
— Что-нибудь находил, — солидно ответил Заяц-толстун, — и не где-нибудь, а под кроватью.
Хома тут же под его кровать заглянул.
— Да я уже сто раз потом проверял, — отмахнулся Заяц. — Морковка туда завалилась. Была свежая, стала сушёная, — и тоже под кровать заглянул. — Нет, другой нет, — с сожалением заметил, вернее, не заметил он.
— А больше ничего не находил? — сомневался Хома.
— Ну, знаешь!.. — обиделся Заяц. — Ты лучше Ежа порасспроси. Он повсюду ходит, повсюду свой нос суёт, всё знает.
Побежал Хома Ежа искать.
Нашел. Тот что-то в роще искал, что-то вкусненькое. Прошлогодние листья ворошил и фыркал.
— Ты не находил что-нибудь где-нибудь? — с ходу приступил Хома.
— Что-нибудь где-нибудь когда-нибудь, — проворчал старина Ёж.
— Да не когда-нибудь, а недавно. А?
— Ты что-то потерял? — посочувствовал Ёж.
— Во-во, что-то! А что, не знаю, — пригорюнился Хома.
— Бывает, — усмехнулся старина Ёж. — Особенно весной, после недавней долгой спячки. Ну-ка расскажи, как ты искал.
Хома и рассказал ему, как нашёл Суслика — без толку, как нашёл Зайца — опять пусто, и вот нашел его, Ежа, — и тоже ничего хорошего.
— Как ничего хорошего! — разгневался старина Ёж. — Суслика нашёл? Нашёл! Зайца нашел? Нашёл! Меня нашел? Нашёл! Все живы и ядоровы. Мало тебе?
— Ох, — улыбнулся Хома. — А я-то думал… Вот теперь всё в порядке. Спасибо тебе!
И побежал Суслика вновь искать. Радостью своей поделиться.
До чего же старина Ёж мудрый! На то он и старина!
Суслика Хома дома нашел.
Выслушал его Суслик внимательно, согласился с Ежом. А затем только и скапал:
— Хорошо, что ты Лису не нашёл, а Волка тем более!
А тот Жук, которого Хома выручил, залетел как-то к нему в нору и прожужжал сокрушённо:
— Плохо, друг. Ничего я не нашёл.
— Да нет, хорошо, друг! — воскликнул Хома. — Хорошо, что я тебя нашёл!
— Значит, ты меня потерял? — удивился Жук. — Не может быть.
— Раз нашёл, значит, потерял. Ну, мог потерять, — весело сказал Хома.
— Это верно, — приятно потрещал крылышками Жук. Кстати, из норы не высовывайся. 'Гам, по лугу, Волк бродит. Голодный, — подчеркнул он.
Так Хома нашел ещё и нового друга — доброго Жука.
Как Хома и Суслик страшного Змея прогнали
В один ветреный летний, а может, и лётный день из-за рощи появился над лугом невиданный, глазастый и хвостатый, Летучий Змей. Он рыскал по небу и так трещал, будто зубами безостановочно клацал.
Все сразу попрятались.
Хома тоже испугался. В норе скрылся.
Выглянет — висит в небе Змей. Глаза здоровенные, всё видит хорошо. Да что там глаза — зубы у него, как у кабана клыки! И, наверняка, ядовитые, цвет у них такой — фиолетовый.
Суслик одним прыжком перескочил из своей норы в нору Хомы. И сказал:
— Змей-то вроде бы маленький, — это он сам себя и Хому успокаивал.
— Коршун в небе тоже маленьким кажется, — мрачно возразил Хома. — А Змей-то — ого какой!
И правда. Всем змеям Змей! Туда-сюда над лугом и рощей мотается. Добычу высматривает.
— Да уж, — тяжко вздохнул Суслик.
— Змей, — поправил его Хома.
— Я и говорю: да уж, Змей!
— Уж, конечно, тоже змей. Но куда ужаку до этого Змея!
Со страху друг друга не понимают.
— Думаешь, он здесь всегда летать будет? — тревожно спросил Суслик.
Хома на него только лапой махнул. Он на него часто лапой махал. Наверно, для того, чтобы Суслику прохладней было в такую жару.
Сторожит всех с неба зоркий Змей. Нельзя даже выйти. И как тут быть? С этим Змеем никому не справиться!
— Надо его напугать, — внезапно осенило Хому. — Тогда он сразу отсюда уберётся.
— Тебе лучше знать, — уклончиво заметил Суслик.
— Давай-ка высунься и пошарь по лугу глазами. Потом мне расскажешь, что увидел, — приказал Хома.
— А он меня не сцапает?
— Не бойся. Я тебя за ноги держать буду.
— А если он меня вместе с тобой выдернет? — беспокоился Суслик.
— Не успеет. Я тебя ещё быстрей назад дёрну.
Убедил-таки он Суслика. Высунулся Суслик, зыркнул глазами по сторонам. Внезапно тень от Летучего Змея его накрыла.
— Дёргай, Хома! — закричал Суслик. — Дёргай!
И они оба кубарем покатились по норе.
— Ещё бы чуть-чуть… — еле отдышался Суслик.
— Чуть-чуть не считается, — встряхнулся Хома. — Ну, и что ты на лугу видел?
— Ничего. Кроме нашей одинокой берёзы и старой упавшей ольхи, — ответил Суслик.
— То-то! — потёр ладошки Хома. — Корни у той ольхи торчат?
— Торчат.
— В разные стороны?
— В разные, — ничего не понимал Суслик.
— Страшные корни?
— Как змеи, — сказал Суслик и осёкся.
— Ага. Дошло? — обрадовался Хома.
Суслик начал что-то смутно соображать.
Больше они до самой темноты из норы не высовывались. Весь день лепили они в норе глиняные шары, благо глины кругом полным-полно. А на тех мягких шарах чертили палочкой жуткие глаза и большие зубы.
Суслик помалкивал и с лишними расспросами к Хоме не лез.
Окончательно понял он хитроумную задумку Хомы только тогда, когда они ночью налепили глиняные головы на змеиные корни упавшей ольхи.
— Думаешь, он испугается? — с опаской поглядывал Суслик на тёмное небо. — Головёнки-то эти, пожалуй, маловаты.
— Зато их много! А у Летучего Змея — одна, — рассмеялся Хома. — Ты что, забыл, что издали всё маленьким кажется? Змей непременно подумает, что на самом деле они большие. Он же высоко крутится!
— И в кого ты такой умный? — восхитился Суслик.
— В тебя, — соврал Хома.
— А сухие ветки на ольхе обломаем или оставим? — напыжился польщённый Суслик.
— Оставим. Пусть думает, что это иглы!
Они так намаялись ночью, что утром проспали рассвет. А когда выглянули из нор, страшного Летучего Змея в небе уже не было. И след простыл.
— Жаль, мы не видели, как он удирал, — сокрушался Суслик.
— Живо убрался! — торжествовал Хома.
Вовремя Хома и Суслик жуткого Змея прогнали.
Да только все звери и птицы вновь попрятались — теперь от ольхового страшилища на лугу. Уж очень вид у него был свирепый. А голов-то, голов-то, одна страшнее другой!
