Он жил на окраине города, и вокруг его больницы был большой-пребольшой сад. Говорили, что в том саду замечательные оранжереи с редкостными цветами и прирученные зайчики, козочки и другие зверушки бегают там. Говорили, что там какие-то чудесные озёра с какой-то чудесной водой и вообще много вещей интересных, но решительно никакого отношения не имеющих к обыкновенному лечению.
Каждому хотелось поглядеть хотя бы в щёлочку на все эти удивительные вещи, но забор был очень высокий, а попасть в сад можно было только через приёмную доктора.
Ну, а кто бы осмелился зайти в эту приёмную, если на дверях её висело такое объявление:
ЛЕЧУ
врунов, болтунов, лентяев,
трусов, завистников, зазнаек
и тому подобных больных,
которые мешают жить себе и другим.
ЛЕЧУ
БЫСТРО И БЕЗ БОЛИ.
ЛЕКАРСТВА
бесплатные — из собственной аптеки.
Теперь вам, пожалуй, понятно, что все уважающие себя люди за версту обходили эту больницу.
Даже если кто-нибудь чувствовал себя немного сольным какой-нибудь из упомянутых болезней, всё равно ни за что не согласился бы пойти на прием. А вдруг увидят? Мигом разнесут по всему городу, что такой-то врун, или трус, или болтун.
Наверно, именно поэтому приёмная доктора была всегда пуста. Но доктора это не смущало. С утра до вечера сидел он в своей лаборатории, приготавливая и разливая в пузырьки разные горькие и сладкие микстуры, взвешивая на аптекарских маленьких весах белые и жёлтые порошки и засыпая их в облатки. А чаще всего с острым вниманием рассматривал он в микроскоп каких-то микробов. Может быть, он искал микробов тех болезней, о которых написал в объявлении? Наверно, их очень трудно было найти.
Но вот как-то произошло небольшое событие, с которого, собственно говоря, и начинается вся история.
Доктор сидел у раскрытого окна, выходившего на улицу, рассматривая что-то в микроскоп и записывая что-то на длинных, как рецепты, листочках. Вдруг поднялся ветер и сдул со стола несколько исписанных листочков, и они полетели прямо на улицу.
А в это время мимо окна бежал мальчик Ясь. Он боялся опоздать в школу.
Но кто-то крикнул ему из окна:
— Мальчик, собери, пожалуйста, мои записи!
Мальчик поднял голову и увидел доктора, того самого доктора, над которым смеялся весь город и которого обходили за версту.
Доктор и правда выглядел не совсем обычно.
Оттого, что он всегда с острым вниманием смотрел в микроскоп или в лупу, у него и вообще был какой-то острый вид — острая бородка, острый нос, острые усы и такие острые глаза, что казалось, с них сыплются иголки.
Острым длинным пальцем он указал мальчику на листки, легкомысленно летавшие по ветру.
— Подбери, пожалуйста, — повторил доктор.
— Ой, я опять опоздаю в школу! — вздохнул мальчик. — А они, видите, всюду летают!
— Но я ведь не могу сейчас отойти от микроскопа, — сказал доктор.
Мальчик безнадёжно махнул рукой и бросился ловить листочки.
— Нате, — буркнул он, подавая доктору его записи и глядя на него исподлобья.
— Очень тебе благодарен, — сказал доктор и так глянул на мальчика, что показалось тому — иголочки его укололи. — Если тебе придётся лечиться у меня, я буду с удовольствием лечить тебя, так и знай. Ты ведь очень мне помог: это важные записи.
— Я ничем не болен, — пробормотал мальчик, — только снова опоздал. До свиданья! — И, надвинув кепку на лоб, он побежал.
И так каждый день он опаздывает! Надо же было ему пойти этой дорогой!
Правда. Будь доктор на его месте, он понял бы, как всё это печально. Вот вы, наверно, хорошо понимаете Яся, и вам хочется знать, что было с ним дальше?
В школу он, конечно, опоздал.
Первым уроком была география. Ясю было безразлично — география там или история: сидеть было одинаково скучно на всех уроках. Но учитель географии был строже учителя истории: он, конечно же, записал ему замечание в дневник, да ещё нарочно вызвал, и нарочно спросил урок, заданный на сегодня. Бывают же такие вредные учителя!
Ну, а мальчику всегда было скучно учить уроки, вот он и в тот день не выучил.
На перемене все ребята побежали играть в волейбол. Но что за интерес бросать мяч? Ну отобьёшь, ну не отобьёшь — какая разница?
После уроков подошла к Ясю девочка из его класса. Эта девочка его очень не любила. И Ясь тоже её не любил.
Во-первых, она всегда знала все уроки. Во-вторых, она никогда не опаздывала. В-третьих, хотя и была она ростом ниже многих ребят и ниже Яся, смотрела она на всех сверху вниз.
— Сегодня общий сбор, ты должен остаться, — сказала она и посмотрела на Яся сверху вниз.
— А зачем он мне нужен? — спросил Ясь.
— Как это — зачем? Мы готовимся к городской олимпиаде. От нас будут выступать кружки: музыкальный, танцевальный, литературный, физкультурный.
Но Ясь уже не слушал её, а смотрел в окно.
— Почему ты не отвечаешь? — услышал он вдруг совсем сердитый голос девочки. — Отвечай, пожалуйста, в каком кружке ты решил заниматься: в музыкальном, танцевальном, литературном или физкультурном?
— Ну, в музыкальном, — ответил равнодушно Ясь, и девочка повела его в музыкальную комнату.
Там было много блестящих и весёлых инструментов. Ясь ещё не знал, какой голос у каждого из них.
Сначала заиграл шумовой оркестр: одни стучали ложками, другие звенели звоночками, третьи били в барабаны, а учитель играл на скрипке. Скрипка пела тоненько-тоненько, как хорошая, красивая девочка, и всё вместе получалось очень красиво.
— А ты на чём будешь играть? — спросил учитель Яся. — На звоночках или на ложках?
— Я хочу играть на скрипке, — неожиданно сказал Ясь.
— Но ведь это очень трудно, — возразил учитель.
— Я хочу на скрипке! — упрямо повторял Ясь.
Тогда учитель дал ему скрипку, показал ноты и задал первый урок.
Ясь готовил урок дома. Ноты он ещё кое-как выучил, но у него никак не получался тоненький голос хорошей и красивой девочки, а что-то нудное и скрипучее.
Так продолжалось несколько уроков. В конце концов дети начали смеяться над Ясем, и он, рассердившись, порвал струны на скрипке и бросил её в угол.
После этого стало ему совсем нудно и скучно. Главное, он нигде ничего не видел для себя интересного.
В школе шёл шахматный турнир. Но что за интерес переставлять фигурки и думать над каждым ходом по полчаса?
В школе были кролики. Да какой интерес убирать за ними?
В школе был сад. Да какой интерес чистить его?
Об уроках и говорить нечего. Перед самыми летними каникулами Ясь принёс столько двоек, что мать рассердилась, расплакалась, разгорячилась и закричала:
— Несчастье ты моё! Ничего-то ты делать не хочешь, и ничего путного из тебя не выйдет. Тебе, наверно, у того чудака доктора лечиться надо! Уходи-ка ты с глаз моих подальше, на все четыре ветра!
Она, конечно, не хотела прогонять его совсем, но Ясю стало так грустно, что он надвинул кепку на лоб и пошёл на все четыре ветра.
Но нельзя ведь идти сразу в четыре стороны. Он остановился и задумался. И вправду, что ему делать?
Пока он думал, ветер сорвал с него кепку и покатил её далеко, на другую улицу.
Ясь побежал за кепкой. Да это ведь та улица, которая ведёт к необыкновенной больнице!
«А что, если и на самом деле пойти к доктору? — подумал Ясь. — Может, совсем и не так страшно? Ведь никто никогда ещё там не был и ничего не знает толком».
Всё равно ему больше ничего не оставалось делать.
Он надвинул кепку на лоб и быстро пошёл в ту сторону и за тем ветром, что вёл к больнице необыкновенного доктора.
Но чем ближе подходил он к больнице, тем медленнее становились его шаги. Ведь ещё ни один из жителей города не осмеливался войти туда. Неизвестно совсем, как и от какой болезни будет лечить его доктор.
Вот уже совсем близко… Вот уже последний квартал.
Ох! Если бы не это объявление!.. Ох, только бы его, Яся, никто не увидел!
Ясь оглянулся по сторонам, поднялся на крыльцо и только протянул руку к звонку и на мгновение в нерешительности остановился, как дверь открылась, и показалась сперва острая бородка затем острый нос, и, наконец, острые глаза острей глянули на Яся.
— А, это ты, — сказал доктор. — Кажется, мы с тобою немного знакомы. Ну, заходи, заходи! Что у тебя болит?
— У меня ничего не болит, — робко проговорил Ясь, — но вы ведь, кажется, и не лечите обычных болезней. Я… просто… ничего не хочу делать.
— Ой-ой-ой, какие противные слова! — сморщился доктор, словно хины без облатки глотнул. — Нет, дорогой мой, такой болезни нет. Ты, наверно, болен чем-то другим. Лучше давай-ка я тебя послушаю, и тогда мы поставим верный диагноз.
Ясь покорно снял рубаху, а доктор взял трубку, обыкновенную докторскую трубку, и начал выслушивать его.
