Глава 9
Вдохновлённые деревья – страшная сила!
Фея Леся буйствовала уже не первый час. Смущённый Лешик, втянув голову в плечи, сидел на табуретке в углу: уши горели от стыда, он не смел поднять глаз. Бабась и Феликс стояли на страже, если вдруг фея решит кинуться на лешего с кулаками: от разъярённой девчонки всего можно ожидать. А Варя давно спала, накрывшись с головой одеялом и обняв волшебную книгу.
За окном занимался рассвет, он появился раньше, чем обычно, и с любопытством заглядывал в цветочный домик: «Что это там такое шумное происходит?»
– Когда всё кончится, Варя приклеит страницу, и книжка будет как новая, даже лучше! Мяу! – робко вставил Феликс.
– Наше дело важнее, чем какая-то книжка, – добавил Бабась, зевая, – ваф!
– Если все из книг будут страницы драть – никаких книг не останется! – Фея смерила их таким колючим взглядом, что кот и пёс поёжились.
Неизвестно, на сколько хватило бы у Леси сил и чем бы это всё закончилось, но тут с улицы раздался жуткий крик и шелест множества крыльев. Будто бы все феи разом куда-то полетели.
На пороге возникла перепуганная Диля:
– Опять! Опять буря! Ещё пожар! Горим! Просыпайтесь скорее!
– Мы уже все проснулись! Гав! – ответил Бабась.
– Некоторые вообще не спали! – проворчал Феликс.
– Сейчас, уже бежим, – пообещал Лешик.
– Я Варю будить не буду! – наотрез отказалась Леся. – Мне вчерашнего потопа хватило.
– Уснёшь тут с вами, – Варя сладко потягивалась, – горит, что ли?
Они побежали смотреть. На улице творилось что-то странное. Феи в ужасе и полной панике носились между деревьями, трепетали крылышками и визжали.
Огненно-песчаная буря чувствовалась издалека. Ещё в лесу их обдало жарким сухим воздухом. Трава жухла, цветы увядали, листья сохли и сворачивались. Леся со слезами на глазах бежала за друзьями.
– Как только рука у кого-то поднимается на такую красоту, – всхлипывала она, – я слышу, как деревья плачут, как цветы кричат от боли.
Едва завидев огненную завесу, Варя взмахнула руками. Над песчаной воронкой смерча появилась огромная серая туча, ударила молния, загромыхал гром, и полился дождь. Сильный-сильный ливень. Сплошной стеной. Казалось, такой смоет всё на своем пути! Друзья замерли и, затаив дыхание, следили за борьбой воды и огня. Но, увы! Вода лилась сквозь огонь и песок, будто их и не было, и уходила в землю. Даже не дрогнув, стена из песка и огня продолжала наступать. Вспыхнули ближайшие деревья. Листья скукоживались и на глазах рассыпались в пыль. Летел чёрный пепел. Пришлось отступить в глубь леса. Зелёная равнина сдавала свои позиции, исчезала…
По щекам Леси ручьями текли слёзы, она отчаянно пыталась вырастить хоть одну травинку, но ничего не получалось.
Маленькая колдунья зажмурилась и хлопнула в ладоши. Вода хлынула ещё сильнее! Но и это не помогло – ураган продолжал бушевать.
– Быстро идёт, – тихо сказал Бабась.
Друзья отступали всё дальше и дальше. Лес полыхал огнём и осыпался пеплом на выжженную землю. Место яркой живой зелени занимали сухие песчаные барханы и потрескавшаяся земля.
– Почему на смерчи не действует колдовство? – возмущалась Варя. Она старалась что-нибудь придумать, но ничего не получалось.
Казалось, надежды никакой. Вот так и сгорит вся Зелёная равнина – метр за метром.
Вдруг сзади подул прохладный ветер. Маленькая колдунья оглянулась. Прямо на них, а точнее на огненный ураган, наступали деревья. Целая армия. Они плыли плотной стеной, трясли ветками, шебуршали листьями. На самом большом дереве, среди ветвей, словно капитан на палубе корабля, стоял Ехех. Он держался одной рукой за ствол и командовал наступлением:
– За мной! Мы сейчас покажем, как выжигать лес!
И деревья его слушались. Прохладный и живительный ветер со свистом и шелестом нёсся в сторону урагана. Нет, тот не затух и не уменьшился и, уж конечно, не побежал со страху, но граница, где великолепная зелень становилась пустыней, замерла, задёргалась туда-сюда, потом всё-таки медленно-медленно вновь поползла в сторону леса. Это была ещё не победа, но и поражение не казалось теперь таким уж неизбежным.
Ехех помахал рукой друзьям:
– Делевья – это вам не больно сто! Это сила! Особенно если их вдохновляет на подвиги эхо!
Деревья зашумели ещё сильнее, подтверждая его слова. Поднялся ужасный ветер. Лешик, Леся и Феликс вцепились в деревья, чтобы не сдуло. Бабась обнял куст всеми четырьмя лапами.
Ураган бился в воздушную стену, отступал и принимался снова. Наконец поняв, что не может двигаться дальше, он собрался в большую воронку и убежал вдаль.
– Ура! Ура! – вопили друзья.
– Какие же мы молодцы! Аф!
– Ехехчик! Ты чудо! Ты умница! – Леся обнимала эхо и от радости всего обвила цветами.
Тот тоже радовался, сидя на ветке в цветочном коконе и болтая ногами.
– Делевья не так уж беспомощны и бежобидны, как кажетша на пелвый вжгляд! – рассказывал он, пытаясь выпутаться из цветочной гирлянды. – Когда на них нападают, они жащищаются, они соплотивляются, они дают отпол! Только их надо есё как следует вдохновить! Тут без эха никак! Без эха им тоскливо и нисего неохота. А когда эхо в ветвях погуляет, из дупла покличит, поаукает. О! Делевья шпособны на любые подвиги!
– А если это делает такое замечательное эхо, как ты, Ехехчик, то вообще всё получается чудесно-расчудесно! – хвалила Леся.
– Ураган вернётся, и, скорее всего, он станет сильнее и злее, – добавил Феликс ложку дёгтя.
– А мы подготовимся! – пообещала Леся.
– Мы ему покажем! – Ехех тоже был настроен воинственно.
Друзья отправились в домик, а Ехех повёл свою армию обратно.
– У меня есё куча дел, – сообщил он деловито и важно добавил: – Понадобится помось – зовите.
Феечки Зелёной равнины очень радовались победе. Они выращивали цветы направо и налево, угощали друг друга и гостей нектарными шариками, разъезжали на единорогах и смеялись.
– По-моему, они не понимают, что это только начало, – предположил Лешик, – какие-то они очень уж легкомысленные.
– А по-моему, они вообще ничего не понимают, и они не только легкомысленные, но и глуповатые, – добавила Леся, – какие-то «недофеи».
– Одно я вам могу сказать точно: на их помощь рассчитывать не приходится, – заверил Феликс. – Мяв!
Колдунья Рина сидела в своем любимом кресле-качалке. Рядом на столике остывал забытый чай, скучало едва надкусанное пирожное. Бывшая Главная колдунья Тёмных гор вертела в руках серебряный бантик. Она точно знала, чей он, и это волновало её больше всего.
– Что же она там делала?.. – в очередной раз спрашивала себя ведьма.
Не далее как вчера она нашла этот злополучный бантик на полу библиотеки. И всё бы ничего, да только там он никак не должен был оказаться. Его место на туфле. Да-да, на Вариной туфельке, одной из тех, что Рина сама недавно подарила любимой внучке. Что взбалмошная носительница туфель делала в библиотеке ведьм без спроса и разрешения? И вообще, что ей понадобилось в Тёмных горах? Не иначе опять куда-нибудь вляпалась или что-нибудь затеяла!
– Что ж за проказливая девчонка такая! – возмущалась Рина. Потом принималась себя успокаивать: – Нет, не может быть, возможно, бантик валяется там ещё с прошлого раза, когда они были в книгохранилище все вместе, или это вообще не её бантик. Да и Феликс сказал бы, если что не так!
Рина тяжело вздохнула и возмущённо всплеснула руками, столкнув чашку, но та не шмякнулась на пол, а, сделав круг, вернулась обратно на стол.
– С её туфли или нет? Но я же сама лично наколдовала эти туфли, в точности такие, как были у меня в детстве! И какой может быть прошлый раз? Если они были в библиотеке в том году, а туфли я подарила на прошлой неделе! А этот пушистый хитрец?! Ни за что не выдаст Варю, что бы та ни натворила!
Ведьма была возмущена, её глаза лихорадочно блестели, щёки порозовели, она нервно размахивала руками. Чашки и блюдца предусмотрительно отползли подальше, а кресло жалобно поскрипывало.
– Я должна всё узнать! – решила Рина. – В конце концов, я её бабушка, вдруг ей угрожает опасность!
Прилетел широкий чёрный плащ, окутал плечи, а его капюшон мягко опустился на голову колдуньи.
– Ну это уж лишнее, – женщина откинула капюшон. – Я могу бывать в библиотеке когда захочу!
Бывшая Главная ведьма Тёмных гор зашагала по тропинке в лес. В руке она сжимала злополучный серебряный бантик. К счастью, по дороге никто не встретился. Сейчас она была совсем не расположена вести разговоры. Оглядевшись по сторонам, Рина вошла в хорошо знакомое помещение и закрыла за собой дверь. Светлячки метались в стеклянных банках. Книги и свитки на полках хранили тишину.
