отменили?
Я понятия не имела, что происходило в концертном зале, но ответила:
– Нет, а почему должны были отменить?
Мама прижала ладонь ко лбу:
– Пойду выпью таблетку от укачивания.
Я перевела взгляд на Никиту – он отрицательно покачал головой, благоразумно призывая не делиться с родителями непонятной историей. Впрочем, я и сама не собиралась этого делать.
Мама удалилась к себе, а братец завис в телефоне, воткнув наушники и став недоступным для общения, так что вопрос дальнейшего обсуждения отпал сам собой. Может, и к лучшему. Что он подумает о своей умудренной опытом старшей сестре? Нет, я точно чокнулась. Мне мерещатся какие-то лодки, и я уже готова всем о них рассказывать!
Вечером я учла вчерашние ошибки – задернула шторы и выключила радио, – но все равно проснулась задолго до того, как должно было раздастся милое чириканье. Выглянув в окно, я сразу поняла, что пейзаж за бортом неуловимо изменился – это снова была река, но явно не Волга. Берега тянулись гораздо ближе, а растительность на них скорее напоминала северную.
Что там вчера вещал Никита о дальнейшем пути следования? Я все прослушала, увлеченная созерцанием бурных волн водохранилища. Тут меня осенило: можно же посмотреть по карте. Я попыталась запустить приложение, но безрезультатно – соединение с интернетом отсутствовало. Похоже, места совсем дикие. Куда же нас занесло?
Я вспомнила, что наличие вайфая анонсировалось в кофейне на средней палубе. Там же наливали чай и кофе тем, кому не спится с утра пораньше, кто помирает с голоду и не в состоянии дождаться завтрака.
Что за жмоты, спрашивается? Почему нельзя распространить вайфай на весь теплоход? Однако делать нечего, придется прогуляться. Я наскоро умылась, причесалась, натянула платье. Не то чтобы мне спозаранку хотелось перед кем-то покрасоваться – просто оно висело на стуле. Вся остальная одежда лежала в шкафу, а скрипеть дверцами сейчас было совсем ни к чему. Братца пушками не разбудишь, а у мамы сон чуткий, она и сквозь закрытую дверь может услышать. Не факт, конечно, что ее не разбудит звук открывающейся входной двери, но поздно – меня в каюте уже не будет. А следом, надеюсь, она не побежит.
Сунув в карман телефон, я осторожно повернула ключ и выскользнула из каюты, производя поменьше шума. Снаружи я выдохнула и прислушалась: кажется, все тихо, погони не будет. Можно смело отправляться в кофейню.
В коридоре оказалось весьма свежо, я опять пожалела, что оделась так легко. Но не возвращаться же теперь с риском всех перебудить. Спустившись на палубу ниже, я подошла к стеклянным дверям, над которыми красовалась вывеска «Джон Сильвер». Суперское название для кофейни, я считаю, зачет местному креативщику. Спасибо, что наш люкс так не обозвали.
Я осторожно заглянула внутрь и никого не увидела. Может, тут вообще закрыто? Я прислушалась – еле слышно звякала посуда, значит, как минимум бариста на месте. Да и кофе ощутимо благоухает, похоже, услуга и правда предоставляется.
Толкнув дверь, я оказалась в панорамном салоне, откуда открывался шикарный вид на нос теплохода и расстилающиеся перед ним водные просторы. Неплохое местечко присмотрел себе одноногий пират Джон Сильвер, капитан шхуны «Испаньола» из знаменитого романа Стивенсона «Остров сокровищ».
Парень в белой рубашке, возившийся за стойкой, поднял на меня глаза.
– Доброе утро, – вежливо поздоровался он и, не дожидаясь вопроса с моей стороны, спросил: – Чай, кофе?
– Кофе, если можно, – попросила я, приятно удивленная уровнем сервиса.
Видит же, что девчонка, а никакого пренебрежения не выказывает. Не то что некоторые… Вспомнив матроса, я помрачнела. Такое было славное утро, и надо же самой себе испортить настроение.
– Пожалуйста, – бариста поставил передо мной чашку и тарелочку с печеньем. – Располагайтесь в салоне или проходите на палубу, сегодня прекрасная погода.
Я перевела взгляд за окно и увидела несколько столиков. Раньше я их не замечала, впрочем, неудивительно – смотрела только сверху. Увлекшись, я чуть не забыла о главной цели своего визита и уже хотела выйти на палубу, но в последний момент спохватилась:
– Спасибо, я лучше здесь. На палубе прохладно еще.
Я прошла за столик, запустила вайфай и ввела пароль, крупно написанный на плакатике у входа, но заветный сигнал так и не появился.
– Извините, а вайфай работает? – спросила я у мальчика, который с полным правом мог называться милым.
– Пока нет, – отозвался он. – Роутер с утра барахлит. Попробуйте попозже.
Зря старалась, и в кофейне с интернетом беда.
Впрочем, бариста все равно молодец. Сразу видно воспитанного человека – на «вы» ко мне обращается. А грубиян-матрос с пассажирами не церемонится, вернее, с отдельно взятыми пассажирками… Ну вот опять! Он всю дорогу только грубит, а я постоянно думаю о каком-то безымянном парне.
Я допила кофе с печеньем, отнесла посуду, вежливо поблагодарила милого мальчика и покинула кофейню. Взглянув на бесполезный для связи телефон, хотя бы не переставший показывать время, я убедилась, что в каюту возвращаться рано – там еще наверняка все спят. Можно пока выйти на палубу, как мне и советовали, встретить рассвет на реке.
С рассветом я погорячилась, конечно – солнце давно встало и заливало палубу таким пронзительно ярким светом, что я зажмурилась. Зато было тепло. В воздухе царило утреннее умиротворение: я даже пожалела, что летом редко встаю так рано. Да какое там редко – практически никогда, компенсируя ранние подъемы в учебное время. Если топаешь в школу темным зимним утром, красотой природы любоваться настроения нет, да и времени тоже. А сейчас можно себе позволить.
Все вечерние страхи и подозрения стали казаться мелкими и смешными – что мы с братом насочиняли? Вроде бы уже не маленькие, чтобы верить в страшные сказки.
Задумавшись, я повернула за угол, выходя на нос теплохода, но поскользнулась на мокром полу и едва не растянулась. Отдышавшись, я увидела, что это знакомый матрос драит палубу, наконец-то канонично одетый в полосатую футболку. Он поднял глаза, хмуро взглянул на меня и, не сказав ни слова, вернулся к своему занятию.
Я едва не задохнулась от возмущения. Наглый какой! Разве им не положено здороваться с пассажирами? Все горничные, официантки и прочие сотрудники любезно с нами раскланивались при каждой встрече и всегда делали это первыми, даже с детьми. А последний матрос нос воротит.
– Привет! – неожиданно для самой себя выпалила я. И прибавила совсем уж глупое: – Как дела?
– Спасибо, хорошо, – вежливо отозвался он, забыв, правда, поздороваться в ответ.
Едва начавшаяся беседа зашла в тупик, однако мне вовсе не хотелось ее заканчивать.
– Ты ничего необычного не замечаешь?
Парень остановился и внимательно посмотрел на меня:
– Чего именно?
– Да много что на теплоходе и вокруг него происходит, – быстро сказала я. – Так сразу и не расскажешь.
Еще не договорив, я ужаснулась про себя – что за чушь несу? Смеяться надо мной открыто он, конечно, не станет,
