хорошо, что ты снова со мной.
– Я не…
– Наконец-то мне есть с кем поделиться! Кроме тебя, мне некому такое рассказать. Оль, я с ума схожу. Я любуюсь его профилем, когда он пишет что-то в своей тетради… я наслаждаюсь звуками его голоса, когда он выходит к доске отвечать… я помню все, что когда-либо было на нем надето. Я сохранила записку, которую он мне написал, хотя в ней было всего лишь «подскажи решение третьей задачи»…
– Стой-стой! Ты ведь не о Коле, да?!
– Конечно, нет. Я о… о нем.
– О Журавлеве?! Ты влюбилась в Пашку?!
– Я не то что влюбилась, я обожаю его. Я осознала это где-то в начале весны – тогда-то я и стала понимать, насколько все по-другому с Колей. Да, мне приятно быть с ним рядом, держать его за руку, целовать, но… да я даже не помню, куда засунула открытку, которую он мне подарил на Восьмое марта, а ведь в ней он, между прочим, в любви мне признался!
«Как у нас с ней все похоже… но вот мне не пишет о любви не только тот, кто мне нужен, но и… вообще никто», – обожгла меня горестная мысль.
– Послушай, а он, Журавлев? Он проявляет к тебе знаки внимания? – почему-то взволнованно спросила я. – Ты вроде бы говорила, что нравишься ему.
– Боюсь, ошибалась, – невесело улыбнулась Лина. – Либо уже разонравилась. В общем, он со мной общается так же, как со всеми… О, послушай, это не голос моей бабушки?!
– Не знаю, как звучит голос твоей бабушки, но мне тоже показалось, что кто-то что-то сказал.
– Скорее! Надо узнать, как она. – Лина вскочила и ринулась в комнату – мне пришлось последовать за ней.
***
– Где ты была?! Ты что, с ума сошла?! – с возмущением встретила меня мама.
– Ну не так уж и поздно, всего девять вечера, – слабо защищалась я.
– Но ушла-то ты в шесть, причем одна! Обычно такие прогулки занимают у тебя не больше часа, а тут… что, по-твоему, я должна думать?! Все-таки надо купить тебе мобильный телефон…
– Ужас, я же говорила, не надо мне этого мобильника. Кошмарно всегда быть в зоне доступа, – поморщилась я. – У некоторых моих одноклассников тоже есть телефоны, и они…
– Не отклоняйся от темы! – эмоционально перебила мама. – Я спросила, где ты была так долго!
– У Лины, – выдохнула я.
Она широко раскрыла глаза, как делала всегда, когда изумлялась.
– Вы помирились?! И ты ходила к ней домой?!
– Она позвала меня, потому что ей нужна была помощь – ее бабушка плохо себя чувствовала, – затараторила я, понимая, как вся моя история прозвучит со стороны.
После всего, что Лина мне сделала, после всех слез, что я пролила, я не только прибежала к ней по первому зову, но вместо того, чтобы потом сразу уйти, болтала с ней на кухне еще часа два. Выложила ей кучу очень личных вещей, договорилась о встрече на следующий день, а напоследок еще и сериал посмотрела вместе с ней и ее бабушкой. Идиотизм, не так ли?
– Конечно, выяснилось, что у нее вообще нет бабушки и просто нужно написать сочинение к четвергу? – проворчала мама.
– Нет. Все было правдой. И…
– …она попросила тебя о примирении, а после как бы невзначай упомянула о том, что четверг – крайний срок сдачи сочинения?
– Да ма-ам, перестань, – только и сказала я.
– Я бы на твоем месте не давала ей шансов. Но ты как знаешь, – отрезала мама. – Я помыла все окна в квартире, хочешь полюбоваться?
– Она моя единственная подруга. Помнишь, что я тебе говорила, мам? Дружба – это любовь. А любовь – это когда человек остается для тебя лучшим, что бы он ни делал. А еще это прощение. Вот я и простила.
Повисла короткая, но значительная пауза, во время которой мама смотрела на меня не то понимающе, не то сочувственно. Потом произнесла:
– Так ты полюбуешься результатами моей работы? Я и ужин приготовила, между прочим, – твои любимые блинчики. Как насчет того, чтобы подкрепиться?
***
« – Я ждала тебя, – прошептала она дрожащими губами.
– Я примчался, как только смог, – жарко заверил он и подарил ей нежный поцелуй, после которого земля ушла у нее из-под ног…»
– Не годится, – прокомментировала Лина.
– Черт, ты опять смотришь через плечо?! – Я подскочила от неожиданности.
– Должна же я как-то убивать время, когда ты уткнулась в свой роман и ничего вокруг не замечаешь, а Коля болтается невесть где.
– Почему же невесть где – он переодевается перед физкультурой.
– А, у него сегодня физкультура?
– Да, среда, третий урок.
– Я и забыла. Не хочешь еще сока или булочку?
– Лин…
– Поняла. Вдохновение. Не отвлекаю.
– И не заглядывай больше в мою тетрадь! Обещаю дать тебе этот роман, как только закончу.
– Да не стоит, я и так подозреваю, что в финале будет пышная свадьба и, может быть, рождение двойни, но тут я не уверена на сто процентов…
– Думаешь, все слишком банально, да? – вздохнула я.
Лина печально покивала.
– Что ж, значит, писателя из меня не выйдет. Пойду встану в очередь за очередной булочкой.
– Эй, не горячись. Просто надо переписать сцену у озера. И, если можно, добавить немного трагизма в третью главу – ну, в которой Камелия уезжает навсегда. А то суховато вышло. Но вообще ты молодец. Тридцать четыре страницы – и ведь наверняка без единой грамматической ошибки!
– Сейчас же прекрати издеваться!
– Что ты, я без шуток!.. Кстати, забыла сказать – бабушка приглашала на обед перед школой. Завтра. Нас обеих.
– Чудесно, спасибо…
– Гляди! Он зашел. Слава богу, я уже заждалась.
– Коля?
– Да при чем тут Коля? Пашка! Он сегодня в моей любимой синей футболке… о боже!
– Отвлекись, отвлекись!
– Что, заметно, как я на него смотрю?
– Пялишься, дорогая, пялишься. Лучше скажи, ты в субботу едешь ко мне на дачу?
– Вы же там еще не убрали.
– Ты что, мы в прошлые выходные ездили. Я настояла. Сил нет в субботу-воскресенье в городской духоте торчать.
– А, точно… так значит, к тебе на дачу… я согласна.
– Отлично. Кого еще пригласим? Учти только: если нас будет больше десяти человек, мы не рассядемся за столиком на веранде.
– Э… что?
– Как что? Ты разве еще не поняла, что в субботу мы отмечаем твой день рождения?
– Мой… что, правда? Ты серьезно?!
– Ну конечно. Не оставлять же праздник без внимания только из-за того, что у тебя сейчас нет возможности пригласить всех в кафе.
– Да, с деньгами не очень… дома продолжается ремонт…
