за небольшим меморандумом, сэр.
– Каким меморандумом? – негромко спросил капитан.
– Координаты острова.
– О, я не могу сообщить их вам, – сказал капитан. – Когда вы вчера вышли из этой каюты, сквозняк из открытого окна подхватил бумагу, на которой я записывал данные, и унес в окно. Записи потеряны.
– Потеряны! – Майор удивленно смотрел на него.
– Абсолютно потеряны, сэр.
– Вы хотите сказать, что не знаете, где этот остров? – свирепо спросил майор.
– Не имею ни малейшего понятия. За ночь рулевой несколько раз менял курс, определяясь по звездам. Думаю, мы идем в верном направлении, но скажу точнее после сегодняшних наблюдений. К несчастью, это не поможет нам найти остров.
Майор тяжело сел на сундук. Полученная информация ошеломила его, но он продолжал, не отрываясь, смотреть на бесстрастное лицо капитана.
Немного погодя он рассмеялся и сказал:
– Вчера я сказал вам, что остров мой. Беру свои слова назад. Я уверен, что вы разделите его со мной, капитан Гей.
– Что касается меня, то остров по-прежнему ваш, майор. Если бы я знал его расположение, охотно сообщил бы вам. Но я не знаю. Вам придется самому искать свою собственность.
Майор с проклятием вскочил.
– Ах, вы адский мошенник! – воскликнул он. – Думаете, со мной это пройдет? Сообщите мне координаты острова, или, клянусь девятью богами, я убью вас, сэр!
– Выйдите из каюты, сэр.
К этому времени капитан тоже рассердился. Он встал и с достоинством указал на дверь, от которой я проворно отполз.
– Я командую этим кораблем, сэр, – сказал капитан, – и здесь мое слово – закон. Я не потерплю запугивания или наглости, майор, от вас или от других моих пассажиров. На острове я подчинялся вам. Здесь вы должны подчиняться мне, или я запру вас в вашей каюте. Покиньте мою каюту.
Майор несколько мгновений стоял в нерешительности. Потом мрачно вышел из каюты и вернулся на палубу.
Даже для моего незрелого интеллекта было ясно, что бой выиграл капитан Гей.
Глава 17. Мы покидаем корабль
«Флиппер» шел быстро, и на утро пятого дня мы увидели побережье Орегона. Отсюда мы шли вдоль неясных очертаний суши до самых Золотых Ворот и благополучно и без происшествий бросили якорь в бухте Сан-Франциско.
Во время всего плавания майор был мрачен и расстроен, и, хотя он несколько раз делал попытки увидеться с капитаном Геем наедине, наш капитан отказывался с ним разговаривать.
Майор был беспомощен. Ведь капитан мог говорить правду, и в таком случае любые споры бесполезны. Угрозы на человека его темперамента не действуют, а дальше майор не решался заходить, чтобы получить нужную информацию. Подкуп в данном случае нелеп. Поэтому ничего нельзя было сделать, только с достоинством перенести разочарование. У майора было достаточное состояние, и я гадал, зачем ему возвращаться на остров.
Как только бросили якорь, старатели стали просить, чтобы их высадили на берег, и к вечеру все покинули корабль и устроились в меблированных квартирах в городе, потом отправились к банкирам и начали превращать свое золото в наличность.
Дядя Набот и я еще день оставались на борту. Нужно было рассчитаться с матросами и выполнить многие другие дела в конце плавания, поэтому я был занят со своими бухгалтерскими книгами, а дядя Набот постоянно находился рядом и давал мне указания.
Но нам очень хотелось на берег, и, как только были завершены последние формальности, мы поместили в шлюпку тяжелые мешочки с золотом и перевезли их на причал, а оттуда в сопровождении надежных матросов отвезли в банк, в котором у мистера Перкинса был счет.
В последнее время так много кораблей возвращались из Аляски с золотом, что большой вклад мистера Перкинса не вызвал удивления, и банкир поздравил его с успешным плаванием.
Мы с дядей Наботом оставались в банке, пока все золото не было старательно взвешено и запечатано, а также подписаны соответствующие бумаги. Затем, впервые спокойно вздохнув с тех пор, как золото оказалось в нашем владении, мы поехали в прежние меблированные комнаты дяди, где мистера Перкинса приветливо встретили.
– У нас будет лучший ужин, какой только может представить это заведение, Сэм, мой мальчик, – сказал мой дядя, весело потирая руки, – потому что мы будем отмечать успех нашего нового партнерства. Должно быть, ты принес фирме удачу, парень, потому что сейчас у меня самая крупная выручка с тех пор, как я в бизнесе. Мы теперь богаты, богаты, как тыква.
– Как по-твоему, дядя, сколько мы теперь стоим? – с любопытством спросил я.
– Не могу сказать точно, конечно, пока не определено качество нашего золота и оно не упаковано для рынка, но, по моему мнению, у нас не меньше пятидесяти тысяч долларов.
– Так много! – возбужденно воскликнул я.
– Может, даже больше.
– Тогда, – сказал я с облегченным вздохом, – я смогу заплатить миссис Рэнд четыреста долларов за свое содержание.
Дядя Набот поморщился.
– Позор отдавать добрые деньги этой старой мегере, – заметил он, – и я не сомневаюсь, что ей и так уже заплатили слишком много: ведь она украла содержимое сундука капитана Стила. Но если тебе так будет легче, Сэм, я организую отправку ей четырехсот долларов.
– Спасибо, дядя, – с благодарностью ответил я. – Я никогда не буду счастлив, пока не сниму с плеч этот долг. Заслужила она эти деньги или нет, но я обещал миссис Рэнд, что верну долг, и хочу сдержать слово.
– Как хочешь, – сказал дядя Набот, одобрительно кивнув.
Мы по-королевски пообедали, потом дядя Набот взял меня в театр, где мы сидели на галерке среди рабочих и матросов, но тем не менее наслаждались представлением.
– Кое-кто, имея в банке пятьдесят тысяч долларов, – задумчиво сказал дядя Набот, – захотел бы сидеть среди набобов, где место стоит доллар, а может, и два. Но зачем это Сэм? Они что – видят и слышат лучше нас?
– Наверно, нет, – с улыбкой ответил я.
– Мы получаем столько же удовольствия за четверть доллара, сколько они за доллар, – заявил со смехом дядя Набот, – и завтра утром мы будем так же богаты, потому что ничего не потеряли. Сэм, секрет траты денег – не растрачивать их зря и получать за никель все, что можно за него купить. Мой девиз: «Живи хорошо, но делай это экономно!» Такова истинная философия жизни.
На следующее утро, сидя в маленькой комнате дяди Набота, мы удивились, увидев капитана Гея. Его сопровождали два матроса с «Флиппера»; они несли легко узнаваемые мешки с золотом с острова.
Капитан велел матросам положить мешки на шаткий столик (который едва не упал под их тяжестью) и попросил
