они меня схватили и попытались перевернуть. – А потом?
Я не пытался ничего приукрасить:
– Потом я потерял контроль над собой, пришёл в ярость и навредил им как мог.
– Нельзя было забрасывать наши тренировки, – горестно вздохнула мисс Уайт, и, поскольку она даже не пыталась отгораживаться, я почувствовал, как она потрясена и упрекает себя.
– Это не ваша вина, – без слов попытался утешить её я.
– Это явно была самозащита! – возмущалась Айви Беннетт. – Разумеется, у него есть право защищаться! – Как мило с её стороны. Наверное, винит себя за тот документальный фильм об акулах, который показала нам на уроке.
– Конечно, у него есть на это право, – сказал молодой директор. – Но Тьяго – крайне опасный зверь. А если бы он убил одного или нескольких ребят? Это тоже была бы самооборона?
Мисс Беннетт замолчала, её лицо выражало страдание.
– В любом случае нельзя спускать им с рук это коварное нападение на Тьяго, – твёрдо заявил Фаррин Гарсия. – Этих ребят надо наказать, причём немедленно и строго. А оборотнями-рептилиями из Эверглейдса, которые в этом участвовали, мы ещё займёмся – мало не покажется!
Я благодарно посмотрел на него, а Джек Кристалл кивнул и сказал:
– Обязательно. Кроме того, вход на территорию школы им отныне воспрещён.
– Можешь как-нибудь связаться с их родителями, Джек? – спросила мисс Уайт.
– Могу слетать туда во втором обличье и попытаться их отыскать, – ответил мистер Кристалл.
– Можно ещё отчислить из школы Токо и Барри, – с холодной яростью произнёс мистер Гарсия. – Хватит с нас их выходок.
Мистер Кристалл кивнул:
– Это мы потом обсудим. Мы ещё не договорили про Тьяго. – Он повернулся ко мне. – Этот укус вышел за пределы вынужденной самообороны. Чёрт побери, Тьяго, зачем ты это сделал?! Мы уже спешили к тебе на помощь! Джеми мне сообщил. А твой мысленный импульс выгнал из постели даже тех, кого не разбудил стук Токо.
– Это был невероятно сильный зов, – не без гордости признал Фаррин. Да, я унаследовал способности Гарсий – но какой от них прок?
– Сделал – и всё, – сказал я, вдруг почувствовав страшную усталость. В последнее время столько всего произошло… Похищение, бои, прощание и перелёт – всё это оказалось слишком.
На некоторое время воцарилось молчание.
– Тьяго, выйди ненадолго – нам надо всё обсудить, – попросил меня мистер Кристалл.
Кивнув, я вышел в коридор, где меня ждали друзья.
– Что они сказали? – шёпотом стала допытываться Шари. – Признали, что ты не виноват?
– Токо, Барри и другим достанется по полной? – с надеждой спросил Джаспер.
– Посмотрим, – выдавил я. У меня не было сил объяснять, что я сам ещё как виноват.
Тогда, после моего первого урока превращений, мистер Гарсия меня предостерёг, и поэтому я долгое время считал его врагом. Я давно знаю, что это не так – наоборот! – а сегодня осознал, насколько он был прав. Я почти дословно запомнил его слова: «Тебе наверняка нелегко быть таким опасным животным. Но нужно непременно научиться подавлять свою агрессию. Если не научишься владеть собой, то однажды кого-нибудь ранишь – возможно, тяжело».
И теперь это произошло.
– Не исключено, что Кегор больше не сможет двигать рукой, – содрогнувшись, проговорил я. – Ему наверняка очень больно.
– Но ведь у людей есть всякие таблетки, – возразила Шари. – Так круто, что ими можно просто взять и отключить боль. Будучи дельфином, я бы ни за что не поверила, что такое возможно.
– Ему, наверное, страшно в больнице, – вмешался Джаспер. – Кегор всю жизнь прожил в болоте и почти не знаком с человеческим миром. К тому же с ним не кто-нибудь, а миссис Мисаки. День и ночь!
– Небось круглыми сутками его ругает и им командует, – поёжилась Шари.
Я прислушался к себе, пытаясь понять, рад ли я, что этот мерзавец получил по заслугам. Только отчасти. Больше всего я желал, чтобы он скорее поправился и мы бы больше никогда не увиделись!
Мы вздрогнули, когда дверь кабинета мистера Кристалла открылась:
– Тьяго Андерсон, можешь войти. Мы приняли решение.
С бешено колотящимся сердцем я вошёл в кабинет директора. Лица у всех были строгие и серьёзные.
– Тьяго, мы решили, что ты, к сожалению, больше не можешь ходить в «Голубой риф», – сказал Джек Кристалл. – Ты не виноват в том, что произошло. Но этот случай лишний раз продемонстрировал, насколько рискованно другим ученикам находиться рядом с таким опасным зверем, как ты.
– Нам правда очень-очень жаль, – подавленно проговорила мисс Уайт.
– Тьяго, мы все тебя любим, – добавила миссис Пелагиус. – Я понимаю – это тяжёлый удар. Но, боюсь, выбора нет. Ты ведь знаешь, что образовательный департамент взял нас под контроль, – и так будет непросто скрыть происшествие с Кегором.
– По крайней мере, ты узнал здесь кое-что о превращениях и не пропадёшь в обычной школе, – Фаррин испытующе посмотрел мне в глаза. – Ты справишься – это точно. Теперь ты знаешь, как предотвратить непроизвольные превращения, когда плаваешь или ныряешь. Джонни с тобой ещё потренируется.
Я знал, что лучше не пытаться возразить – а то разревусь. Поэтому лишь кивнул и встал.
– Мы уже позвонили Джонни и твоим родителям, – сказал Джек Кристалл. – И тебе не придётся им ничего объяснять, если не хочешь. Они с пониманием отнеслись к нашему решению.
– О’кей, – выдавил я. – Значит, мне идти собирать вещи?
– Боюсь, что да. Джонни приедет за тобой примерно через час – у тебя ещё есть время попрощаться.
Мне уже приходилось делать это однажды, когда семье Леннокс удалось лишить меня стипендии. Но на этот раз дело не в деньгах – всё намного хуже. На этот раз у меня нет надежды.
Когда я вышел из кабинета, Джаспер и Шари снова бросились ко мне, но за мной вышел мистер Гарсия и махнул им:
– Оставьте нас, пожалуйста, ненадолго наедине.
Мои друзья отошли.
Фаррин Гарсия обнял меня за плечи:
– Эй, ты справишься – я уверен. Если захочешь вернуться в свою прежнюю школу, у тебя там есть классный друг – Рокет. А моё приглашение в Ки-Уэст по-прежнему в силе.
Я поднял на него пустой взгляд, чувствуя себя полой внутри куклой, роботом с разряженной батарейкой. Но я не кукла и не робот. Я акула – один из самых кусачих морских обитателей. И почему мне досталось это проклятое обличье – почему я не дельфин, которого все любят и который не причиняет людям вреда?
Я снова потупился и стал разглядывать свои ноги. Ступни всё ещё перепачканы в иле, к ним прилип кусочек камыша –
