– Нэнси, – решительным тоном произнесла она, как только кухарка вошла с подносом, – как видите, моя племянница имеет дерзость опаздывать. Нет-нет, не вздумайте её звать, – сурово добавила она, увидев, что Нэнси шагнула к двери. – Я уже сообщила ей, в котором часу ужин, и теперь ей придётся пожинать горькие плоды своей рассеянности. Нет никаких причин откладывать обучение пунктуальности. Когда она проголодается и вспомнит об ужине, вы можете подать ей на кухне чашку молока и кусок хлеба.
– Да, мэм.
К всеобщему счастью, лица Нэнси в этот момент Мисс Полли не видела.
Сразу после ужина, как только выдалась свободная минутка, Нэнси тайком проскользнула на заднюю лестницу и поднялась в комнату на чердаке.
– Кусок хлеба и чашку молока, сейчас! Бедняжка, наверное, плакала-плакала да и уснула, – сердито проворчала она и тихонько открыла дверь. Но в следующий момент она издала пронзительный крик:
– Поллианна, где ты?! Ну где же ты, Поллианна?! Ну куда же ты подевалась?! – задыхаясь от волнения, Нэнси заглянула и в стенной шкаф, и под кровать, и даже в чемодан и в кувшин с водой. Затем, едва помня себя, она помчалась вниз и оттуда в сад, к старику Тому.
– Мистер Том, Мистер Том, наша бедная малышка исчезла! – причитала она, заливаясь слезами. – Эта девочка была ангелом, сошедшим к нам с небес, а теперь вернулась обратно! А она приказала мне подать ей на кухне чашку молока и кусок хлеба – это ей, которая вкушает теперь ангельскую пищу, я уверена, я просто уверена!
Старик медленно разогнул спину.
– Вернулась обратно, говоришь? – не очень-то взяв в толк, что произошло, переспросил он и невольно бросил взгляд на ярко освещённое вечерней зарёй небо, как будто ища там Поллианну. Секунду он молча смотрел вдаль, а затем обернулся к Нэнси. На лице его была широкая улыбка.
– Ну, дочка, похоже, ты права, ей, наверное, и вправду неймётся как можно скорее влезть на небо, – сказал он, указывая не разгибающимся от старости пальцем туда, где, чётко выделяясь на алом фоне заката, виднелась тоненькая, с развевающимися на ветру волосами фигурка едва державшейся на самой верхушке огромного камня Поллианны.
– Ну нет, как по мне, на сегодня приключений нам уже хватит, – решительно заявила Нэнси. – Если хозяйка спросит, где я, скажите, что за посуду пусть не беспокоится. Я ушла гулять! – бросила она через плечо и решительно зашагала по луговой тропинке к холму.
– Ах, боже милостивый! Мисс Поллианна, как же вы меня напугали! – выдохнула Нэнси, подбегая к камню, с которого Поллианна как раз спускалась – без малейших трудностей, но с явным сожалением.
– Я вас напугала? Ради бога, извините меня, пожалуйста! Но поверьте, Нэнси, за меня совсем не стоит беспокоиться! Никогда! Мой папа и дамы из благотворительного комитета тоже поначалу беспокоились, но потом привыкли, что я всегда возвращаюсь целая и невредимая.
– Но ведь я даже не знала, куда вы пропали! – воскликнула Нэнси, беря Поллианну под руку, чтобы помочь ей побыстрее спуститься с холма. – Никто не видел, как вы вышли из дома. Я уже было подумала, что вы просто вылетели через окно, да-да, через окно!
Поллианна весело запрыгала.
– Так ведь почти так и было, Нэнси, почти так и было. Только я полетела не вверх, а вниз. Я спустилась по дереву.
Нэнси остановилась как вкопанная.
– Вы – что?
– Я вылезла через окно и спустилась по дереву.
– Ох, мать родная! – только и смогла сказать Нэнси, вновь заспешив вниз. – Хотелось бы мне послушать, что сказала бы на это ваша тётенька!
– Правда? Ну, тогда для начала я ей всё расскажу, а потом вы и послушаете, – радостно пообещала малышка.
– Ради всех святых, Поллианна, – еле выговорила Нэнси, – не надо!
Бедняжка искренне огорчилась:
– Вы думаете, она тоже будет беспокоиться?
– Нет… Ну, то есть да. Впрочем, это неважно. Н-на самом деле мне не очень интересно, что сказала бы в-ваша тётя, – запинаясь, ответила Нэнси, принявшая твёрдое решение спасти Поллианну хотя бы от этой первой головомойки. – Но, послушайте, нам с вами надо поторопиться. У меня ведь на сегодня ещё посуда…
– А давайте я вам помогу, – тотчас предложила малышка.
– Что вы, Мисс Поллианна! – запротестовала Нэнси.
Мгновение они молчали. Было уже почти темно. Поллианна ещё крепче взяла под руку свою подругу.
– И всё-таки я думаю, что мне можно хотя бы немножко порадоваться тому, что я вас напугала – потому что иначе вы бы за мной не пришли, – сказала она, начиная дрожать от холода.
– Бедный маленький ангелочек! Как вы вся озябли! – воскликнула, заметив это, Нэнси. – К тому же, вы, должно быть, проголодались. Ох, боюсь, что ужинать вам сегодня придётся у меня на кухне. Ваша тётя приказала мне подать вам лишь чашку молока и кусок хлеба. Она ужасно недовольна тем, что вы не явились к ужину.
– Но ведь это было невозможно. Я была там!
– Да, но она этого не знала, – кротко заметила Нэнси и едва не рассмеялась. – Мне так жаль, так жаль, что я могу вам предложить лишь молоко и хлеб…
– А мне нет. Наоборот, я очень рада.
– Чему же здесь радоваться?
– Ну, мне нравится молоко; да и хлеб тоже. И потом, мне приятно разделить с вами трапезу. Я не вижу причин здесь не радоваться.
– Интересно, а вы вообще где-либо видите причины не радоваться? – не без иронии спросила Нэнси и чуть слышно всхлипнула, вспомнив храбрые попытки Поллианны полюбить отведённую ей комнату.
Поллианна тихо засмеялась.
– Дело в том, что это такая игра, Нэнси.
– Как – игра?
– Ну да. Игра под названием «Просто радуйся!»
– Боже, что вы несёте?! Какая такая игра?
– Обыкновенная игра, и, кстати, моя любимая, – возразила Поллианна. – Эту игру для меня когда-то придумал папа, и с тех пор мы с ним всегда в неё играли – даже когда я была ещё совсем, совсем маленькой. Потом я рассказала о ней дамам из благотворительного комитета, и некоторые из них тоже согласились в неё играть!
– И что же это за игра? Честно говоря, я мало чего смыслю в играх…
Поллианна опять засмеялась, но тут же и вздохнула. В сгущающихся сумерках её худенькое личико показалось Нэнси задумчивым и печальным.
– Ну, это всё началось с костылей, которые нам попались.
– С костылей!
– Ну да. Видите ли, мне очень хотелось, чтобы попалась кукла, и папа решил поговорить об этом с дамой из благотворительного комитета. Ну, вы поняли, с той, которая занималась распределением пожертвований. Но она ответила, что кукол нет, но зато есть детские костыли. И папе пришлось их взять на случай, если вдруг они нам понадобятся. Вот с этого всё и началось.
– По правде говоря, я совсем не вижу во всём этом никакой, ну просто никакой игры, – чуть было не рассердилась Нэнси.
– Постойте, я вам объясню. Игра состоит в том, чтобы во всём, ну решительно во всём на свете находить что-нибудь такое, чему можно радоваться, – на полном серьёзе возразила ей Поллианна. – И мы начали сразу с костылей…
– Но боже правый! Чему же можно радоваться, когда вместо куклы тебе попадаются костыли?
Поллианна захлопала в ладоши.
– А вы подумайте, подумайте хорошенько, Нэнси! – просияла она и тотчас добавила: – Честно говоря, я тогда тоже сначала не догадалась. И папе пришлось мне подсказать…
– Ну, тогда, может быть, вы тоже мне сейчас подскажете? – с лёгким раздражением спросила Нэнси.
– Ах вы глупышка! Слушайте: костылям можно радоваться, потому что… Потому что они вам не нужны! – победоносно объявила ликующая Поллианна. – Вот видите, как всё просто! Ну, если уметь, конечно.
– Всё это страннее странного! – едва слышно проговорила Нэнси, почти с ужасом глядя на Поллианну.
– Да нет здесь ничего странного. Наоборот, это так интересно! – стояла на своём исполненная энтузиазма малышка. – С тех пор мы всегда так играли. И чем сложнее догадаться, тем интереснее! Просто… Просто иногда бывает слишком трудно – ну, например, когда твой папа уходит на небо, и у тебя больше не остаётся на этом свете никого, кроме дам из благотворительного комитета…
– Да, или когда тебя запихивают в пустую и тесную с позволения сказать комнату под самой крышей, – проворчала Нэнси.
Поллианна вздохнула.
– Да, поначалу это и вправду было трудно, – призналась она. – Мне было так одиноко, что я просто не могла заставить себя играть! И к тому же, мне так хотелось, чтобы у меня было всё новое и красивое! Но потом я случайно вспомнила о том, как я ненавижу смотреть в зеркало на свои веснушки. А ещё я увидела ту чудесную картину в окне и тогда уже поняла, что у меня всё-таки есть чему радоваться. Понимаете, когда ищешь, чему радоваться, то сразу забываешь обо всём остальном, ну, например, о том, что тебе хотелось куклу…
– Хм! – поперхнулась Нэнси, пытаясь проглотить застрявший в горле ком.
– Обычно на это не требуется так много времени, – вздохнула Поллианна, – и теперь уже очень часто правильные ответы приходят мне в голову сами собой. Я ведь так привыкла играть в эту игру! Она просто чудесная. М-мы с папой так её любили, – сказала она, запинаясь. – Вот только… Вот только теперь это будет немного труднее, потому что папы нет, и мне больше не с кем играть. Хотя, может быть, тётя Полли захочет, – подумав, добавила она.
