раз уж он принял решение.
– Как только возьмем груз на борт. Приближается теплая погода, и это лучшее время для плавания. Сегодня ушел пароход с тремя сотнями старателей, и теперь они будут уходить каждый день. Я считаю, что там их уже больше тысячи, так что мы со своим бизнесом придем как раз вовремя. Что скажешь, Сэм?
– Мне нечего сказать, сэр. Вы мой опекун и решаете за обоих партнеров; и это естественно и правильно. Я ваш клерк и помощник и выполню любой ваш приказ.
– Вот это верный дух! – воскликнул он с энтузиазмом. – Завтра утром начнем работу, и, если все пройдет нормально, через десять дней отплывем с полным грузом!
Седьмого мая 1897 года «Флиппер» поднял якорь, прошел под легким ветром через Золотые Ворота и начал плавание к Аляске и ее золотоносным месторождениям. В трюмах корабля был большой запас продуктов, которые могут храниться неограниченно долго, не портясь. Там были мука, ветчина, бекон, сахар и кофе, но большую часть груза составляли консервированные овощи, мясо, табак и дешевые сигары. Дяде Наботу советовали везти много выпивки, но он решительно отказался перевозить такой товар.
После того как я понаблюдал за приготовлениями дяди к плаванию, мое уважение к нему намного выросло. Он мог быть простым, грубоватым и необразованным человеком, но более умного и проницательного человека при совершении сделок я не видел никогда в жизни. И его репутация честного человека была настолько прочной, что он пользовался неограниченным кредитом у оптовых торговцев и поставщиков в Сан-Франциско. Казалось, все готовы помочь ему и пойти навстречу, и то, с каким уважением к нему относились, поистине удивительно.
– Мы правильно подобрали товар, Сэм, – сказал он мне, когда мы стояли на палубе и смотрели, как постепенно уходит берег, – и теперь надо правильно его продать. В этом секрет хорошей торговли.
Я рад был оказаться в море, где мог отдохнуть от работы за последние две недели. Казалось, я день и ночь был на причале, проверял товары, когда их грузили на лихтеры, и, так как не привык к работе, сильно уставал. Но все торговые записи были в порядке, и я смог снабдить свою маленькую каюту многими удобствами. В этом мне помогал дядя Набот, который был чрезвычайно щедр и давал мне деньги на все необходимое. Однажды я сказал ему, что хотел бы купить несколько книг, и, к моему удивлению, на следующий день он послал ко мне в каюту ящик с полными собраниями сочинений Вальтера Скотта и Роберта Луиса Стивенсона плюс разнообразные книги менее известных авторов.
– Я сам не очень разбираюсь в книгах, Сэм, – сказал он, – и попросил человека, который в них разбирается, подобрать для меня. Думаю, ты найдешь их интересными.
Я не сказал ему, что предпочел бы выбирать книги сам, но впоследствии должен был признать, что подбор исключительно удачный.
К этому времени я познакомился со всеми офицерами и экипажем, и в целом они мне нравились. Самыми интересными на борту были печальный капитан Гей, на самом деле очень достойный человек, Экерс, корабельный врач, и два очень необычных человека с южных островов, которых все называли Нукс и Бриония. Экерс, рослый, дородный англичанин, исполнял обязанности помощника капитана. Всегда веселый и добродушный, он знал множество историй, которые рассказывал снова и снова, неизменно смеясь при этом громче, чем слушатели. Капитан Гей и «док» Экерс были близкими друзьями и жили в полном согласии.
Островитяне с Южных морей заинтересовали меня, как только я их увидел. Бриония, или Бри, как его чаще называли, был коком и прекрасно проявлял себя в этом качестве. Нукс, работник на все руки, прибирался в каютах, помогал коку и, когда требовалось, становился «способным моряком». Он во всем разбирался и был любимцем офицеров и матросов.
Они были туземцами с какого-то маленького острова в архипелаге Сулу [4] и история их была очень странная. В ответ на вопрос, почему их так странно зовут, дядя Набот рассказал мне следующее.
– Примерно шесть лет назад мы возвращались из третьего плавания в Австралию, когда увидели туземное каноэ вблизи Каролинских островов. Было раннее утро, и первоначально впередсмотрящий подумал, что каноэ пустое, но оно было на нашем курсе, и, когда мы его догнали, увидели, что на дне лежат два связанных человека. Мы легли в дрейф и подняли их, и когда они оказались на борту, то были скорее мертвые, чем живые. Но Экерс, как и сейчас, был тогда помощником капитана, в молодости он учился быть лошадиным врачом. Поэтому у него всегда с собой запас лекарств, на случай желтухи или колик у матросов. В основном это пилюли, покрытые сахаром, другие лекарства он считает опасными. В этом плавании в экипаже многие болели и доктор много экспериментировал, так что запас лекарств в основном был истрачен, хотя никому от этого хуже не стало.
После того как мы развязали островитян и растерли их, чтобы восстановить кровообращение, они все равно казались мертвыми, и мы готовы были выбросить их за борт. Но док не сдавался. Он достал свой ящик с лекарствами и обнаружил, что в нем только две бутылочки с пилюлями, одни назывались «Нукс Вомата», а другие «Бриония». Я работал с одним из этих людей, док протянул мне бутылочку и сказал «Нукс». Я высыпал содержимое этой бутылочки ему в рот и, клянусь, Сэм, он ожил и до сего дня жив и бодр. Док дал второму брионию, и тот тоже выздоровел. Не стану клясться, что их вылечили пилюли, но факт, что островитяне живы.
Впоследствии мы поняли, что эти двое ни слова не знают по-английски; мы не знали даже, как их зовут. И поэтому стали называть одного Нукс, а второго Бриония – в соответствии с тем, какое лекарство спасло им жизнь, и с тех пор они отзываются на эти имена.
* * *
Островитяне оказались добродушными и послушными; они были благодарны за спасение и в конце плавания не хотели покидать корабль, так что теперь они постоянные члены экипажа «Флиппера».
– Они не рабы? – спросил я, выслушав эту историю.
– Боже, нет! – воскликнул дядя Набот. – Они свободны, как все мы, и регулярно получают жалованье. Они верны, как день долог, и никогда не напиваются, и не бунтуют. Так что день, когда мы их подобрали, удачный.
Бриония шести футов ростом, мускулистый и очень сильный. У него красивое лицо и большие умные глаза. Нукс гораздо ниже и склонен
