птица застряла клювом в земле, словно лопата, которую кто-то воткнул в грядку. Но, похоже, её это не слишком беспокоило. Она просто моргнула им сверкающим глазом.
Рохан в ответ указал на пернатое существо.
– Почему вы дали мне неисправную? Я ведь мог разбиться!
– Я же не виновата, что ты не умеешь водить крылатую машину, – возразила Маб. – Почему ты не научился?
– Потому что там, откуда я родом, нет гигантских куроворонов! – раздражённо бросил Рохан. – И уроки езды на них совершенно точно НЕ ВХОДЯТ в школьную программу.
– Тебе же хуже, – сказала Маб. – Пойдём.
Она протянула руку Мире. Та взяла её, и они, хихикая, вприпрыжку побежали к дереву. Воздух вокруг них был напоён ароматом цветов. Каждый раз, когда их ноги касались земли, возникали новые ароматы – от сладковатого ириса до пряной свежескошенной травы. А после каждого прыжка за их спинами вырастали новые цветы, словно сделанные из пластика.
– Подождите меня! – окликнул их Рохан. – И, конечно же, эта опасная незнакомка теперь твоя лучшая подружка! – крикнул он вслед Мире.
– Так подружись с ней тоже! – крикнула в ответ Мира.
– И тебе весело, когда Шилпа в опасности! – осуждающе добавил Рохан. В его глазах застыла мольба.
Теперь Мире стало стыдно. Но не настолько, чтобы отпустить руку Маб. Прикосновения к коже феи будили приятную щекотку, успокаивающую и волнующую одновременно. Они остановились у дерева с двумя стволами.
– Как мы туда попадём? – спросила Мира. – Залезем на дерево?
– Нет, но мне нравится этот способ, – сказала Маб. – Для человека ты наделена достаточно богатым воображением.
– Достаточно? Да у меня очень богатое воображение, – сообщила Мира.
Маб высунула раздвоенный язык и засмеялась.
– Возможно, немножко. А теперь вот как мы сделаем. Положи руку на этот завиток.
Она указала на концентрические круги на одном из стволов дерева. Мира сделала, как она сказала, и её рука провалилась в дерево.
– ОЙ! – Мира наполовину вытащила руку. – Она проходит насквозь.
– Так и должно быть, – сказала Маб. – Попробуй ещё раз!
На этот раз Мира положила руку на дерево гораздо увереннее, и она исчезла внутри до локтя.
– А теперь толкни и входи.
– Но как я?.. Ой! – сказала Мира и улыбнулась. Стоило ей толкнуть рукой, и дерево поддалось, будто превратилось в воду. Ей открылся некий путь. Это было похоже на зеркальную дверь из её мира в Безвременье, только гораздо менее липкую и противную. – Кажется, я поняла, – сказала она.
Она шагнула вперёд, и её поглотила тьма.
5. Изобретательные наказания
Мира стояла в лесу на мягком мху. На Земле она никогда не видела такого леса. Запахи были настолько сильными, что ей казалось, будто они наполняют её лёгкие словно жидкость. Она даже не могла их описать. Все её чувства перепутались, а от мыслей остались лишь несвязные обрывки. Всё вокруг неё блестело, как будто от влаги.
«Или как будто подсвечено изнутри. Мох у ног, как кошачьи глаза на шоссе, лучится в отражённом свете».
Деревья были покрыты листвой и усыпаны розовыми цветами. У этих цветов имелись шипы, выглядывавшие из соцветий, и было ощущение, что они внимательно наблюдают за Мирой.
– Ух ты! – воскликнул Рохан, выходя из дерева. С этой стороны оно было высотой в сотни футов и яркого розового цвета. – Я так не могу… У меня это в голове не укладывается.
Мира глубоко вздохнула. Постепенно кое-что начало вырисовываться. Чем дольше она стояла, тем меньше всё вокруг удивляло её. Тем больше ей казалось…
Это то место, где я и должна быть.
Подняв руки в жесте «ТА-ДА», Маб тоже вышла сквозь дерево.
– Добро пожаловать в Иноземье! Сегодня вечером я буду вашим проводником. Кстати, здесь всегда вечер. Вернее, сумерки. Вам нравится?
– Это так красиво! – ахнула Мира.
– Это просто ужасно, – буркнул Рохан. – Мой мозг как будто разваливается на части! Это просто уму непостижимо!
– Ничего, привыкнешь, – заверила его Маб. – Иначе свихнёшься. В любом случае, ты перестанешь об этом говорить.
Рохан лишь простонал. Мира ощутила приятное волнение. Наконец-то было что-то, в чем она была лучше его: жизнь в Иноземье.
Она как будто ожила. Каждая частичка её тела пела.
Сквозь просвет между деревьями небо светилось сине-розовым полумраком – не свет и не темнота. Не было ни звёзд, ни солнца, лишь сияние затянутых маревом небес над головой. У их ног росли розовые и пурпурные грибы, мягко пульсировавшие в неведомом для людей ритме.
Именно в этот момент Мира увидела нечто настолько очаровательное, что ей захотелось визжать от восторга. Это было маленькое пушистое создание с огромными карими глазами и висячими ушами. Существо издало писк, ну совсем как маленький цыплёнок. Что делать? Мире ничего не оставалось, кроме как встать на колени и немедленно погладить его.
– Он такой милый, – сказала она. – Кто он?
– Ах, этот? Это Оберон, – сказала Маб. – Когда-то он был фаворитом королевы. Полагаю, смертные сказали бы её «парнем»… Но потом он вызвал её недовольство, и она превратила его в… В общем, я не уверена. Но он и правда довольно милый.
– И часто… королева превращает фей в других существ? – робко спросил Рохан.
– Постоянно! Хотя иногда она делает кое-что и похуже. – Маб скорчила гримасу. – Иногда она изгоняет фей в Безвременье.
– Там было не так уж и плохо, – заметила Мира.
– Для фей оставаться в Безвременье слишком долго – это сущая пытка, – сказала Маб и даже слегка вздрогнула. – Это несуществующее место, где никогда ничего не происходит. Магия там не работает, это словно потерять руку или ногу! К тому же там не перед кем даже похвастаться! Для фей это всё равно что лишиться воздуха или еды.
– И даже хорошие феи любят хвастаться? – спросил Рохан.
– Ты же уже познакомился со мной! – засмеялась Маб.
Её серебристый смех наполнил Миру счастьем при мысли, что она настоящая.
– То, что я добрая фея, не означает, что я должна быть занудной феей.
– Но… – Рохан нахмурился. Похоже, смех Маб на него не действовал. – Приличные люди не хвастаются!
– Кто это сказал? – прищурилась Маб.
– Моя мама. Мой папа. Мои тётушки, – ответил Рохан. – Мои учителя.
– Моя мама говорит, что хвастовство – это всего лишь способ энергии вашего тела проникнуть в мир, – сказала Мира.
Рохан скептически фыркнул.
– Это пустой разговор. – Он состроил своё лучшее взрослое лицо: то есть такое, на котором уровень тревоги был установлен на максимум, отчего он выглядел на двадцать лет старше. – Как мы собираемся спасать мою сестру? – спросил он Маб.
Фея одарила их обоих радостной улыбкой.
– Не бойся! У твоей феи-крёстной есть план!
