class="p">Нас повесили в Шрусбери в тюрьме,
Свисток свистит, покинут,
Поезда оплакивают всю ночь,
Тех, кто поутру умер.
Они спят в тюрьме Шрусбери этой ночью,
Или не спят, бог весть.
Если б жизнь другая, парень был бы получше
Тех, кто снаружи спит.
Обнажают шею для рук палача,
Утром звонок звенит,
Шея, созданная для другого,
С полосой от веревки висит.
И вот обрывается жизни нить,
И мертвец в воздухе встает,
Башмаки, державшие его на земле,
Теперь падают на землю.
Так вот наблюдаю теперь всю ночь,
Жду, пока забрезжит рассвет,
Когда восемь часов пробьет,
Только не девять, нет.
Желаю другу столь крепкого сна,
Как неведомым мне парням,
Что пасли овец при свете луны
Сотню лет назад.
«БАЛЛАДА РЭДИНГСКОЙ ТЮРЬМЫ»
Плясать под звуки скрипок сладко,
Мечта и Жизнь манят;
Под звуки флейт, под звуки лютен
Все радостно скользят.
Но над простором, в танце скором,
Плясать едва ль кто рад!
Как лики ужаса являет
Порой нам снов кристалл,-
Мы вдруг увидели веревку,
Нам черный крюк предстал,
Мы услыхали, как молитву
Палач в стон смерти сжал.
Весь ужас, так его потрясший,
Что крик он издал тот.
Вопль сожаленья, пот кровавый,
Их кто, как я, поймет?
Кто жил не жизнь одну, а больше,
Не раз один умрет.
В «Балладе Рэдингской тюрьмы» есть отрывки и получше тех, что вдохновлены Хаусманом. В конце третьей строфы, которую я цитирую, мы видим ясность мысли, которой едва ли достиг Хаусман.
«Кто жил не жизнь одну, а больше,
Не раз один умрет».
Кроме того, тут есть строки, написанные сердцем и оказывающие более божественный эффект, чем любое творение ума:
«Колен Священник не преклонит
Перед могилой той,
Пред ней не сделает, с молитвой,
Он знак креста святой,
Хоть ради грешников Спаситель
Сошел в наш мир земной».
* * * * * * * * * * * * * * *
Я также знаю,- и должны бы
О том все знать всегда,-
Что люди строят стены тюрем
Из кирпичей стыда
И запирают, чтоб Спаситель
Не заглянул туда.
Они свет Солнца запирают
И милый лик Луны,
Они свой Ад усердно прячут,
И в нем схоронены
Дела, что люди и Сын Божий
Увидеть не должны!
В тюрьме растет лишь Зло, как севы
Губительных стеблей.
Одно достойно в том, кто гибнет
И изнывает в ней:
Что в ней Отчаяние-сторож,
А Горе - спутник дней.
* * * * * * * * * * * * * * *
И тот, чье вздуто было горло,
Чист и недвижен взгляд.
Ждал рук Того, Кем был разбойник
С креста на Небо взят.
Сердцам разбитым и печальным
Христос являться рад.
«Баллада Рэдингской тюрьмы», несомненно - величайшая баллада на английском языке, одна из самых благородных. Вот как повлияла на Оскара Уайльда тюрьма.
Помню, обсуждая потом с Оскаром эту поэму, я предположил, что тюремный опыт, должно быть, помог ему прочувствовать страдания осужденного солдата и, конечно же, придал его стихам пылкость. Но Оскар и слышать об этом не хотел.
- Ох нет, Фрэнк, - закричал он, - даже не думай. Мой тюремный опыт был слишком ужасен, слишком болезненен, чтобы его использовать. Я просто стер его из памяти и забыл навсегда.
- А как же вот эта строфа? - спросил я:
«Мешки мы шили, камни били,
Таскали пыльный тёс,
Стуча по жести, пели песни,
Потели у колес,
Но в каждом сердце скрыт был ужас
И ключ безвестных слёз».
- Характерные детали, Фрэнк, просто декорации тюремной жизни, а не ее реальность. Это никто не смог бы изобразить, даже Данте, которому пришлось отвернуться даже от меньших страданий.
Здесь стоит отметить, что из ненависти, питаемой к Оскару Уайльду и его творчеству, даже после того, как Оскар расплатился за свое преступление, издатели и редактора в Англии и Америке вовсе не торопились щедро заплатить за его самое лучшее произведение. Пьесу они купили бы с готовностью, потому что знали - это принесет им доход, а вот балладу из-под пера Оскара, похоже, никто покупать не хотел. Самая высокая цена, предложенная за «Балладу Рэдингской тюрьмы» в Америке - сто долларов. Оскар с трудом смог получить даже двадцать фунтов за права на английское издание у друга, который издал поэму, а с тех пор были проданы сотни тысяч экземпляров, и, конечно же, будут продаваться в будущем.
Привожу отрывок из еще одного письма Оскара Уайльда, которое было опубликовано в «The Daily Chronicle» 24-го марта 1898-го года, о жестокостях английской пенетициарной системы, озаглавленное: «Не читайте это, если не хотите испортить себе сегодня настроение», за подписью «Автор «Баллады Рэдингской тюрьмы». Очевидно, письмо было написано на основании непосредственного тюремного опыта Оскара. Письмо было простое и трогательное, но оно совсем не повлияло на сознание англичан, или повлияло очень мало. Министр внутренних дел собрался реформировать (!) пенетициарную систему, назначив больше инспекторов. Оскар Уайльд указал, что инспектора могут лишь следить за выполнением правил. Он считал, что нужно изменить правила. Его призыв был неотразим в своей простоте и скромности, но министр внутренних дел Англии, очевидно, его не понял, поскольку все нарушения, на которые указал Оскар Уайльд, процветают до сих пор. Не могу удержаться и не процитировать пассажи из этого незабываемого вердикта - незабываем он благодаря своей
