Ознакомительная версия.
Надо признаться, я не самый умелый водитель, даже когда я трезв, как стеклышко. Я двигался, меняя полосы, по пути миновал полицейский контрольно-пропускной пункт по проверке на трезвость. Я не понял этого, но копы заметили, как я вел машину, и последовали за мной. После того как я проскочил знак остановки, а затем чуть не задел полицейскую машину, они остановили меня. Когда полицейский подошел к моей машине, я лихорадочно пытался смахнуть «кокс» с консоли, но ее кожаная поверхность была пористой, поэтому даже попытка смыть «кокс» плевком была бы бесполезной: наркота все равно бы впиталась и затем проступила.
Я опустил окошко, и коп попросил мои права и документы на машину. Затем он узнал меня. А вслед за этим он увидел безобразие на консоли.
– Майк, мне трудно поверить в это дерьмо! – сказал он.
Он вытащил меня из машины и на месте провел несколько алкотестов, которые я не смог пройти, так как был под балдежом. Обыскав меня, он обнаружил в кармане брюк два других пакетика. Затем копы привели собаку, натасканную на наркотики, и та унюхала «кокс», который оставался в машине. Меня арестовали.
Прежде чем допросить, полицейские отвели меня в камеру. Я был здорово зол. У меня нашли достаточно «кокса», чтобы обвинить меня в тяжком уголовном преступлении. Однако всякий раз, когда я сидел, всегда находился белый парень, который разбирался во всей этой кухне. И этот раз не стал исключением.
– Эй, чемпион, ты за что здесь? – поинтересовался у меня один белый парень.
– Приятель, меня застукали с кокаином, – ответил я.
– А тебя когда-нибудь раньше арестовывали за наркотики? – спросил он.
– Меня арестовывали много раз, но не за наркотики.
Его лицо просияло.
– Не волнуйся, братан. Ты не пойдешь в тюрьму, – сказал он. – Они не могут упечь тебя за решетку после первого ареста за наркотики. Вначале тебе должны попытаться помочь.
Теперь, когда я знал всю подоплеку дела, я был готов к своему допросу. Полицейский, который арестовал меня, привел меня в кабинет.
– Какие наркотики или лекарства вы принимаете? – спросил он.
– Золофт, – ответил я.
– Что-нибудь еще?
– Марихуану и кокаин. Золофта я принимаю одну таблетку в день.
– А сколько вы выкуриваете марихуаны?
– Две сигареты, рано утром.
– Когда вы последний раз употребляли кокаин, до сегодняшнего случая? – спросил он меня.
– Вчера.
– Как часто вы его употребляете?
– Каждый раз, когда могу его найти. Я принимал его сегодня утром, около девяти часов.
– Почему вы употребляете и марихуану, и кокаин?
– У меня пристрастие к ним.
– И вы употребляете их одновременно?
– Да. Когда я употребляю их вместе, это позволяет мне хорошо себя чувствовать.
– А для чего вам нужен золофт? – поинтересовался он.
– Он приводит меня в порядок. Мне х… во.
– Вы не похожи на того, кому х… во, – сказал он.
– Я знаю, парень, но мне х… во, – сказал я, а потом начал громко смеяться, совсем как парень в фильме «Косяковое безумие»[322] после того, как он выкурил косячок.
Я рассказал ему, что я курил «кокс» при помощи сигарет «Мальборо». Он заинтересовался, как я это делал, и я объяснил ему в подробностях весь этот процесс.
Другой офицер, который там был, спросил меня, нормально ли я себя чувствовал с учетом того, что я уже находился под воздействием наркотика, в то время как был за рулем. Я ответил, что ранее в этот день я чувствовал себя вполне нормально.
– Хотел бы поблагодарить вас за готовность к сотрудничеству, Майк, – сказал первый полицейский.
– Я довольно-таки клевый парень, – ответил я.
– В моем городе меня застыдят, когда узнают, что я арестовал вас, – сказал он.
Я не знал, как реагировать на это, поэтому повел себя, как настоящий псих. Я уставился вниз, в пол, и произнес низким голосом:
– Б… дь, я ненавижу тебя! Пошел ты нах… й, ты, паразит! Нах… й!
– Майк, вам кто-нибудь когда-нибудь доставляет неприятности? – спросил первый полицейский.
– Все время. Но я забивал на это и не принимал близко к сердцу, – ответил я.
Коп выключил магнитофон и сопроводил меня в мобильное подразделение государственной исполнительной службы округа Марикопа. Там меня оформили и устроили в одиночную камеру. В камере даже был телефон, и я провел большую часть вечера, делая звонки за счет вызываемого абонента.
Когда я на следующее утро внес залог, пришел Дэррил, чтобы забрать меня. Мы обнялись. Все эти годы, начиная с Лас-Вегаса и кончая Амстердамом, Дэррил пытался наставить меня на путь истинный. Это была трудная работа.
– Майк, почему ты сбежал прошлым вечером, ничего не сказав мне? – спросил он.
– Жизнь – это тяжелая штука, брат. Жизнь – тяжелая штука, – ответил лишь я.
Дэррил отвез меня в дом Шелли, где я принял душ, увидел своих детей Мигеля и Эксодус, хорошо поел. Затем я нанял адвоката. Я обзвонил своих знакомых в Лас-Вегасе, и мне предложили Дэвида Чесноффа, адвоката, имеющего большие связи. Он был партнером Оскара Гудмана, который, в свою очередь, представлял меня в ходе усилий по восстановлению моей боксерской лицензии. Хотя этого и не требовалось, тем не менее, план действий Чесноффа заключался в том, чтобы как можно скорее устроить меня в реабилитационный центр, мне же самому – заняться значимой общественной деятельностью, чтобы продемонстрировать суду, что я серьезно настроен начать вести правильный образ жизни.
Итак, я попал в уже третий по счету реабилитационный центр в Финиксе. Он представлял собой небольшой дом, где проживал парень, который и заведовал этим центром. Парень был настоящим мерзавцем, который изо всех сил старался воспользоваться мной в своих интересах. Я там подружился с одним классным парнем из Бруклина, хотя и итальяшкой. Это был один из тех чуваков, которые живут по принципу «От винта! Понеслась!» Широкая улыбка, неуемная энергия. Если бы не он, меня бы вытурили оттуда намного раньше. Но остальные опасались меня. Парень, который заведовал этим местом, вышиб меня оттуда под тем предлогом, что я забыл запереть свои лекарства.
В тот момент я мог бы запросто сказать: «Да пошли вы все! С меня хватит!» Но к этому времени мы с Мэрилин слишком сблизились и уже имели друг перед другом определенные обязательства. Поэтому Мэрилин с моим адвокатом провели изыскания и вышли на доктора Шейлу Балкан, известного криминолога, которая специализировалась в разработке вариантов лечения в качестве альтернативы тюремному заключению. Она направила меня в очередной центр реабилитации, который находился в районе Голливуд-Хиллз и назывался «Уандерлэнд»[323]. Шейла и Гарольд, один из ее коллег, приехали, чтобы забрать меня и отвести туда. Какая-то часть меня была в таком исступлении от одной мысли, что мне приходится вновь и вновь возвращаться в места такого рода, что перед самым отъездом я опять словил сильный кайф. Многие наркоманы напоследок, перед тем, как приступить к лечению, погружаются в наркотический угар. Однако те, кто приехал за мной, были действительно классными людьми. Они не стали осуждать меня. Таким образом, когда мы попали в «Уандерлэнд», я был в полном раздрае, настолько я накурился дури.
Ознакомительная версия.
