Ночь была таинственна и прекрасна. Где-то совсем близко дышало море, и от его дыхания веяло свежестью. Небо было таким темным, что звезды казались ярче и крупнее. И ближе к земле.
Эта ночь была создана не для сна.
Никто и не спал. Все затаились в большом амфитеатре, построенном на склоне горы. А внизу в огромной чаше плескалось жаркое, веселое пламя костра. Клубы дыма поднимались высоко в небо, и в дыму, как золотые рыбки, плавали звезды. Лица детей были озарены пламенем, глаза блестели. Неожиданно амфитеатр запел. А со стороны казалось, что поют не дети, а вся природа участвует в таинственном, могучем хоре. Пели деревья, горы, море, небо, пламя костра.
Офелия, Офелия, сестричка!
Надет венок, распущена косичка.
На сцене омут, словно на картинке.
Вода синеет, плавают кувшинки.
Офелия, Офелия, сестричка.
Офелия, Офелия, девчонка!
Прощай любовь, родимая сторонка.
Но в темном зале замер твой спаситель —
В потертой куртке неприметный зритель.
Офелия, Офелия, девчонка.
Офелия, Офелия, подруга!
На свете нету преданнее друга.
Не даст тебе он утонуть в пучине,
Он вынесет тебя в цветах и в тине.
Офелия, Офелия, подруга.
Офелия, Офелия, русалка!
Тебя вдруг целой школе станет жалко.
И твой спаситель вдруг сорвется с места,
Чтоб ждать тебя у школьного подъезда.
Офелия, Офелия, русалка.
Песня замирала и оживала вновь. А Саманта сидела у костра и слушала, как Наташа нашептывала ей на ухо перевод этой странной песни о мальчике, который полюбил Офелию из школьного театра. На Саманте был костюм Офелии, а на голове венок из цветов.
Все, что происходило вокруг, было так прекрасно и непривычно, что Саманте казалось, будто она попала в сказочный мир. И эта песня про нее — это в далеком родном Манчестере она выступает на сцене школьного театра и это у нее на голове венок из цветов. А кто же ее спаситель? Ну конечно, Дуг! Это он бросится в воду, спасет ее и вынесет на берег в цветах и в тине. А может быть, Дуг где-то рядом, сидит у костра, протягивая руки к огню? Она даже оглянулась, чтобы отыскать глазами друга. Неподалеку сидел рыжий мальчик, но это был Степа из Уренгоя, а не Дуг.
И тут новая волна праздника подхватила ее и понесла, понесла дальше. Заиграл оркестр, и дети повскакали с мест и в одно мгновение образовали большой хоровод, который закружился вокруг костра. Кто-то схватил Саманту за руку, и она сразу стала частицей огромной живой карусели.
А потом карусель остановилась. И Саманта отошла в сторону, чтобы отдышаться. И тут она увидела Попрыгунчика Пола. Он снимал праздник и что-то возбужденно говорил в маленький микрофон.
Саманта сделала несколько шагов и очутилась рядом с Полом. Он узнал ее, помахал рукой, в которой был зажат микрофон. И вдруг повернулся к морю, где неподалеку от берега стоял корабль, освещенный прожекторами. И Саманта услышала комментарий Пола:
— Да, все прекрасно на этом празднике, — говорил Пол, обращаясь ко всей Америке. — Но, дорогие зрители, у медали есть оборотная сторона. — Он ближе поднес ко рту маленький микрофон. — Рядом с поющими детьми на рейде замер военный корабль. Зловещая тень войны. Притаились орудия. Готовы к пуску ракеты. Вы видите его грозный силуэт. И возникает вопрос: чему верить? Улыбкам детей или военной машине, которая в России присутствует всюду, даже на детском празднике?..
Саманта слушала Пола, и ее сердце наполнялось горечью. Значит, этот праздник ненастоящий? И радость ненастоящая. И костер, и деревья, и музыка, и улыбки детей. И песня про Офелию. Все ненастоящее, а только декорации к подлому спектаклю.
В это время на корабле раздался залп. И над морем взлетел огромный фейерверк, рассыпаясь по всему небу сотнями разноцветных звездочек. И такие же веселые огни заиграли на поверхности моря, словно фейерверк отразился в огромном зеркале.
Ребята, окружавшие Саманту, хлопали в ладоши, кричали. Лица их светились радостью, и цветастый фейерверк, как в море, отражался в глазах ребят.
Но общая радость, охватившая всех участников праздника, прошла мимо Саманты. В ее сознании отчетливо звучали слова Пола: «Праздник не настоящий… камуфляж, который прикрывает боевую мощь…»
Ей захотелось найти Наташу, но подруга затерялась среди множества детей. А может быть, она никакая не подруга, раз не предупредила, что праздник ненастоящий?
Тогда она подбежала к Попрыгунчику Полу.
— Мистер Пол! Я не ослышалась, мистер Пол? Ракеты первого удара? Разве это так?
— Я прожил жизнь. И кое в чем разбираюсь лучше тебя. Меня не обманешь, даже если все небо в огнях фейерверка.
— Но на этом корабле приплыл Нептун.
— На авианосце «Нимиц», когда он пересекает экватор, тоже появляется Нептун. Ты приехала в Россию, чтобы найти истину, но стоило тебе столкнуться с горькой правдой…
— Вы ошиблись, мистер Пол! — горячо сказала Саманта. — Скажите, что вы ошиблись. — И совсем тихо спросила: — Как после этого жить?
— Смотри на вещи мужественно и просто, — сказал мистер Пол, снимая с плеча камеру. — Будь настоящей американкой.
Вдалеке запела труба — звала детей отдыхать.
— Беги, — сказал репортер. — Я еще погуляю. Люблю слушать бульканье воды в камнях и стрекот цикад. Спокойной ночи!
— Никакой спокойной ночи не будет! — Слезы обиды стояли в глазах у девочки. — Значит, русский президент пригласил меня, чтобы обмануть?
И, не дождавшись ответа, Саманта сорвалась с места и побежала. Она бежала не разбирая дороги, продираясь сквозь колючие кусты. Бежала прочь от испорченного праздника. Бежала от обмана.
Но разве от обмана можно убежать?!
С корабля взлетали все новые и новые гроздья фейерверка. «А может быть, с этими веселыми огнями взлетают настоящие боевые ракеты, — думала девочка, — они летят над морями и океанами, чтобы с разрушительной силой упасть где-то между Великими озерами и заливом Мэн». И на память пришли слова старого солдата Ральфа Пастера: «Не подведи, Саманта!» А что делать, чтобы не подвести?
Когда Саманта пришла в свою палату, девочки спали. Платье Офелии было порвано, а венок потерялся. Обессиленная, Саманта прямо в платье упала на кровать и некоторое время лежала молча. Потом приподнялась на локте и шепотом позвала подругу:
— Наташа! Ты спишь?
Наташа тут же проснулась.
— Сэми, где ты была? Почему ты не спишь? — отозвалась Наташа.
