не успеваю нормально работать.
Что не справляюсь сама с собой.
Что…
Что…
Что…
И это чувство вины пожирает меня изнутри. Как пожирает каждого из родственников больных, мучающихся сознанием, что не всё сделали и делают для своих близких.
Но есть и подвижки, как кажется, к лучшему.
Два дня спустя мама начинает брать лекарства у сиделки, и мне уже не нужно срываться к ней ночью или рано утром. Она становится тише, даже есть начинает. И спрашивает «Аню», где отец.
Ищу сиделку, которая справится с двумя людьми в таком тяжелом состоянии. Киргизская женщина «Аня» таковой мне не кажется. Опыта работы с людьми с деменцией у нее нет.
Приглашаю работать у нас ту Лену, что ухаживает за отцом в больнице. Казалось бы, ей должно быть лучше – нормальная жизнь в квартире, а не короткий сон ночью на стульчике или, в лучшем случае, на каталке, и от больного к больному каждые два-три дня, и достается ей меньшая часть денег, которые родственники платят за услуги сиделки в больнице.
Но Лена, поухаживав за отцом пять дней, отказывается.
– Нет! И не уговаривайте!
Рекомендует свою знакомую, которая давно работает сиделкой и только что освободилась – старушка, за которой она ухаживала, умерла.
Еду знакомиться с Валентиной. Приятная украинская женщина. Образованная. У себя дома работала в банке, но платили мало, а деньги нужны. И уже несколько лет работает в России сиделкой. Рассказывает, с какими тяжелыми больными справлялась, – уму непостижимо, как всё выдерживает. Уверяет, что и с моими родителями сможет. Объясняю про состояние моей мамы, про то, что важно, чтобы мама брала у нее лекарства, что я срываться и бежать с работы не смогу.
Кивает. Согласна. Справится…
В итоге, через две недели после случившегося отца выписывают. С большим трудом, очень медленно пройдя несколько метров от выхода до ворот больницы, мы садимся в машину.
Мы возвращаемся домой. Ждать, когда всё наладится.
Квартира, где сиделка Валентина жила у последней старушки, недалеко от больницы. И после выписки отца мы забираем ее и едем домой вместе.
Понимаю, что привезти отца из больницы одновременно с какой-то женщиной невозможно – в голове у мамы может всё сложиться не так.
Но даже близко не понимаю, насколько «не так»…
Что делать?
• Не чувствовать вины – вы не виноваты.
• Еще раз – ВЫ НЕ ВИНОВАТЫ!
• Не ждать быстрого результата.
• Сразу настроить себя, что «как прежде» уже не будет. А если вдруг будет, путь лучше это станет неожиданным приятным сюрпризом.
• Понять, что теперь важны две вещи:
– спасти себя, иначе некому будет спасать близких.
– перенаправить все свои силы на то, чтобы организовать в новых условиях жизнь свою и близких наименее травматичным для всех способом. Для себя в том числе!
#комментарий_врача
Марина Гантман
Делирий – это спутанность сознания от плохого телесного самочувствия.
При делирии у человека могут случаться видения, у него нарушается ритм сна и бодрствования.
Делирий может обнаружиться и у молодого, достаточно здорового человека, например, после несколько суток очень высокой температуры. Чтобы в делирий впал пожилой человек с деменцией, достаточно небольшого ухудшения общего состояния здоровья – простуды, невысокой температуры. Это приводит к серьезному ухудшению психического состояния – больной стремится уйти из дома, собирает вещи, не понимает, где находится.
Делирий часто ошибочно принимают за обострение основного психического заболевания. Но на фоне деменции это другое физиологическое состояние. Важно установить его причину и устранить ее.
Если ваш больной родственник резко становится возбужденным, в первую очередь важно измерить температуру и давление, не полагаться на прикосновения ко лбу и холодные руки. В таком состоянии нужен не психиатр, а терапевт. По собственной инициативе давать успокоительное не стоит. Проблема не в том, что он беспокойный, а в том, что мозгу не хватает ресурсов.
@моя_история
Юлия Баева, село Диканька
БабЛида наша опять содрала памперс – и того!:)
Уделала ВСЕ свои пеленки из байковых одеял!
А памперсные она не признает.
Они ей шуршшат!:)
Перестирать-то мы перестирали.
А вот сушить где? Дождь вторые сутки идет!
Сытая и сухая бабЛида орррррет, как потерпевшая!
А дождь все продолжается…
* * *
Утро!:)
Покормила маму, поменяла ей памперс.
– Мамуль, вот хотела бы я понять, нащо ты регулярно что-то льешь на свой стол? Ну ладно, сегодня он весь в воде, но вот когда стол ве́сь в борще или манке, нащо?:)
Мама гордо отвечает:
– Ты этого ни-ког-да не поймешь!!!
– Подозреваю, этого ты и сама-то не понимаешь:)
Мама задумывается…
– Вот ты права… Что там всё разлито и размазано, я понимаю и вижу, только когда ты там убираешь…
Вместе с подносом, на котором мамин завтрак и чаи с йогуртами, торможу аж где-то около окон маминого домика.
День начался!:)
Глава 11. День страшнее страшного
– Она меня из дома выгоняет!
Сиделка Валентина звонит в восемь вечера.
В час ночи.
В шесть утра.
Сценарий повторяется.
Бегу. Пытаюсь утихомирить маму. Всеми правдами и неправдами дать ей лекарства.
– Что выдумала?!
– Кто мне это прописал?
– Тебе надо, ты и пей!
Старая песня. Только теперь еще и агрессивная.
– Мамочка. Я свои лекарства пью. Которые мне назначили. Видишь, вот мои таблетки, вот твои.
Протягиваю назначенный ей психиатром препарат, который в последнюю неделю вроде бы помогал. И мама брала его даже без меня у «Ани». И была тихая.
Теперь не то что от новой сиделки не берет, но и от меня. С нервами и плясками еле-еле уговариваем таблетку взять.
И даже когда мама берет таблетку, кладет в рот, запивает, она не успокаивается.
Ищу галоперидол. Капаю в ее чашку. Пытаюсь дать ей выпить.
– Что ты мне подсовываешь!
– Уморить хочешь!
– Надоела я вам всем здесь!
И так без умолку…
– Мамочка, это твоя вода, ты же пьешь воду.
– Раз вода, ты и пей!
– Что ж ты не пьешь?!
– Или отец пусть пьет!
И пытается напоить из этой чашки совсем слабого отца. Еле успеваю забрать у нее из рук и в раковину незаметно вылить.
Капаю капли заново. Попытка номер 2. Или номер 3. Или 154.
Опять не выходит. Психоз нарастает. Теперь-то я знаю, что у этого состояния есть точный медицинский диагноз – психоз.
Но теперь мама-то таблетки пьет. При мне глотает! Почему же не действуют лекарства?..
Понимаю, что в мамином сознании ей все кажется не так, как на самом деле.
Что ей кажется, что все вокруг против нее.
Что мы вернули
