Ленин сказал то, что только и можно было сказать в данной обстановке: поприветствовал матросов, выразил уверенность в том, что наш лозунг «вся власть Советам» победит и призвал их к выдержке, стойкости и бдительности. Кронштадтцам выступление В.И. Ленина не могло прийтись по вкусу. В основном оно показались им «водянистым». Во время выступления В.И. Ленина имели место выкрики: «Довольно, товарищ, кормить нас одними только словами…» и т. п.
Фактически матросы силой вытащили В. И. Ленина на балкон и заставили выступать. Свою знаменитую речь В.И. Ленин говорил в плотном окружении вооруженных матросов. При этом, когда речь лидера большевиков перестала нравиться матросам, они называли его не только “товарищем”, но и другими более привычными их уху словами, а напоследок еще и освистали.
Историк М.А. Елизаров продолжает: “Долгожданная первая встреча вождя со своим стратегическим союзником по революции, кронштадтцами, стала далёкой от взаимных восторгов. Но ценой испорченных отношений пыл кронштадтцев был остужен. После выступления вождя матросы в нервном и испорченном настроении двинулись дальше к Таврическому дворцу. Большевистские руководители демонстрации были скомпрометированы. Левые эсеры отказали им в поддержке и покинули колонну. Руководством колонной всё больше овладевали анархисты, прибывшие из Кронштадта на отдельном буксире с чёрным знаменем и вооружённые с ног до головы».
На углу Литейного проспекта и Пантелеймоновской улицы отряд матросов подвергся пулеметному обстрелу из окон одного из домов. Три матроса были убиты, десяток ранен. В ответ матросы начали беспорядочно стрелять во все стороны. До сих пор остается тайной, кто первым пролил кровь.
По словам историка В. Родионова, столкновения были спровоцированы большевиками, рассадившими на крышах своих стрелков, начавших пальбу из пулемётов по демонстрантам, при этом наибольший урон пулемётчики большевикам нанесли, как казакам, так и демонстрантам. Историк А. Рабинович же считает, что, скорее всего, в вооружённом столкновении в равной мере повинны «все — воинственно настроенные демонстранты, провокаторы, правые элементы, а подчас и просто паника и неразбериха». Думается, что второе мнения все же ближе к истине. После этого до дворца демонстранты дошли уже без всякого порядка «озлобленной, нервной толпой».
Любопытно, что именно в это время кто-то атаковал здание контрразведки на Воскресенской набережной. В итоге здание было разгромлено, уничтожены многие досье. Случайностью это, разумеется, быть не могло.
Наконец, матросы прибыли к Таврическому дворцу, где тогда размещалось Временное правительство. Помимо матросов у дворца было много солдат и рабочих. При этом, собравшаяся толпа никем не управлялась. Большевики, нагнав такое количество людей, просто не справились с их управлением. Организовать толпу пытался Троцкий, который кричал: «Товарищи кронштадтцы, краса и гордость русской революции!» Однако ситуация уже вышла из-под контроля. И его никто не слушал. Не смогли что-то реальное сделать и воинственные анархисты.
Дворец был фактически взят кронштадтцами в осаду. А вышедший к ним с призывами к выдержке, «крестьянский министр» В.М. Чернов был сразу же матросами арестован и едва не убит. Пытавшихся заступиться за министра членов ВЦИК били ногами. Появившемуся Л.Д. Троцкому все же удалось убедить матросов отпустить В.М. Чернова. Действиям Троцкого и помогавшему ему Раскольникова особенно препятствовали кронштадтские анархисты-коммунисты. Они призывали матросов немедленно идти освобождать находившегося в тюрьме любимца матросской анархии Анатолия Железнякова, громить редакции буржуазных газет и т. п.
Но в демонстрации участвовали уже не все кронштадтцы, большая часть матросов занялась к этому времени более приятным делом — грабежами. Позднее они хвалились, что только за полдня успели ограбить в Петрограде до трехсот «буржуев».
Лев Давидович Троцкий
Узнав по телефону о бесчинствах матросов в Таврическом дворце и в городе, командующий войсками военного округа генерал Половцов решил, что пора переходить к активным действиям.
Вскоре к Таврическому дворцу был подтянут верный правительству лейб-гвардии Волынский полк. Начались переговоры. Демонстранты выделили делегатов для переговоров с ЦИКом. Рабочие требовали, чтобы ЦИК немедленно взял всю власть в свои руки, тем более, что Временное правительство фактически распалось. Лидеры меньшевиков и эсеров пообещали через две недели созвать новый Всероссийский Съезд Советов и передать всю власть ему.
Препирательства закончились несколькими холостыми орудийными выстрелами. Этого оказалось достаточно, чтобы вся огромная толпа бросилась бежать в разные стороны. Матросы тоже не стали исключением. Большая часть из них, собравшись у своих плавсредств, решила, что на этом их революционная миссия в Петрограде закончена и пора возвращаться обратно в Кронштадт. Но покинули столицу далеко не все.
* * *
3 июля помощник военного министра капитан 1 ранга Б.П. Дудоров прислал на имя командующего Балтийским флотом телеграмму следующего содержания: “Временное правительство по соглашению с Исполнительным Комитетом Советов рабочих и солдатских депутатов приказало принять меры к тому, чтобы ни один корабль без вашего на то приказания не мог идти в Кронштадт. Предлагаю не останавливаться даже перед потоплением такого корабля подводной лодкой, для чего полагаю необходимым подводным лодкам занять заблаговременную позицию».
По воспоминаниям П. Дыбенко, помимо этой телеграммы, на имя командующего флотом и состоявшего при нем комиссара Временного правительства Онипко был получен ряд секретных распоряжений и инструкций в зашифрованном виде, которые в первый момент были скрыты от Центробалта. Он пишет: «Права Центробалта были нарушены, и Центробалт. 3 июля арестовал комиссара Онипко и назначил при командующем флотом, в связь, минную оборону и на отряд подводных лодок своих комиссаров». Фактически это был политический переворот, так как отныне вся деятельность командующего уже не декларировано, а фактически находилась под контролем Центробалта.
Вслед за первой телеграммой Дудорова в Гельсингфорсе была получена и другая: “С. Секретно. Комфлоту Вердеревскому. Временное правительство по соглашению с Исполнительным комитетом приказывает немедленно прислать “Победитель”, “Забияку”, “Гром”, “Орфей” в Петроград, где им войти в Неву. Идти полным ходом. Посылку пока держать в секрете. Если кто из миноносцев не может быстро выйти, не задерживать других. Начальнику дивизиона по приходе явиться ко мне. Временно возлагает… и если потребуется противодействие прибывающим кронштадтцам. Если, по вашим соображениям, указанные миноносцы прислать невозможно совершенно, замените их другим дивизионом, наиболее надежным».
На экстренном заседании Центробалта было решено созвать пленарное заседание совместно с судовыми комитетами, объявить всему флоту о провокации Временного правительства, поставить вопрос о немедленной передаче власти Советам, а. также о посылке делегации от кораблей с требованием ареста Дудорова и Лебедева.
П.Е. Дыбенко вспоминает: «Гельсингфорсский Совет 4 июля с утра до позднего вечера искал формулы компромиссного решения об отношении к Временному правительству. Перед ним стояла неразрешимая задача: меньшевистское и эсеровское болото, составлявшее большинство совета, обязано было, с одной стороны, настаивать на вынесении решения полного доверия и поддержки
