Это не хвастовство, это правда. Будущее стократно подтвердит справедливость этого, кажущегося вызывающим, восклицания. До сих пор ей приходилось доказывать свое мужество только на спине бешено мчащегося коня. Теперь, когда пламенная любовь человека, достойного ее чувства, ежедневно укрепляет и подзадоривает ее подвергавшееся доселе стольким оскорблениям сознание собственного достоинства, ее радостно-возбужденные силы ищут применения. Она не довольствуется тем, что ее возлюбленный имеет возможность благодаря содействию подкупленного слуги приходить к ней: она сама, переодевшись в мужской костюм, покидает по ночам дворец, проходит мимо покоев своего пьянствующего супруга, мимо сторожевых постов и появляется у Нарышкиных, где проводит в кругу интимнейших друзей самые веселые часы своей жизни. Иногда она не может найти коляски, которая бы отвезла ее домой, и в таком случае идет в предрассветных сумерках пешком через весь город.
У нее есть теперь два могущественных союзника – Бестужев и Вильяме. Так как Лендорф не понравился Екатерине, Бестужев готов протежировать Понятовскому. Он, правда, предпочел бы балтийца, потому что тот довольно бесцветный молодой человек, тогда как Понятовский, не имеющий никакой официальной миссии, преследует все же какие-то таинственные интересы и задачи. Но Бестужеву приходится с этим примириться, так как у него нет другого выбора. Власть, правда, еще в его руках, но эта власть напоминает гнилой орех: снаружи неприкосновенная, но внутри изъедена червями. Елизавета оставляет своего канцлера на его посту, но он не пользуется больше ее милостью. Он часто по месяцам не видит ее.
Елизавета почти совершенно не интересуется больше делами государственного управления. Чаще, чем прежде, сменяются у нее кутежи и излишества припадками сугубой религиозности, причем и то и другое принимает какой-то болезненный характер. Иногда она напивается до совершенного бесчувствия. Ее камеристки не могут ее даже раздеть и вынуждены разрезать облегающие ее тело пышные парчовые платья, чтобы уложить царицу в постель. Иногда она проводит целые дни коленопреклоненно перед иконой, говорит с нею громким голосом и утверждает, что получает от нее советы.
Но большую часть времени она затрачивает на бесполезные попытки восстановить свою былую красоту. Десятки людей заняты тем, что изготавливают по всевозможным рецептам разные воды и помады, применяют всевозможные восточные и французские методы, чтобы стереть с ее лица следы болезни, излишеств, алкоголя и старости. Ее туалет продолжается часами, и на официальных приемах она появляется сплошь да рядом только после полуночи. Иногда она три раза меняет прическу, прежде чем показаться на людях. Она слишком устала, слишком занята самой собой, чтобы защищать Бестужева от нападок Шуваловых или сместить его в интересах Шуваловых с занимаемого им поста.
Однажды Бестужев посылает Екатерине через Понятовского проект указа, имеющего быть изданным после смерти Елизаветы и которым Екатерина назначается соправительницей своего супруга.
Соправительницей? И Екатерина и Бестужев отлично понимают, что это означает. Они понимают, что Екатерина стала бы управлять Россией так же, как она теперь управляет Гольштинией, то есть совершенно самостоятельно. Этот план не заключает в себе, собственного говоря, ничего неожиданного, он, так сказать, носится в воздухе, удивительна лишь таинственность, которой он обставляется.
Эта таинственность характерна для поколебленного положения Бестужева. Несколько лет тому назад он переговорил бы с самой Елизаветой и урегулировал бы сообща с ней вопрос о престолонаследии. Теперь канцлеру приходится вести себя как заговорщику, когда он заботится о будущих интересах России. Впрочем, за русскими интересами он не забывает и своих личных: в проекте указа предусмотрено, что Бестужев будет стоять во главе трех коллегий.
Второй союзник Екатерины, Вильяме, сам одно время мечтавший завести с нею роман, был сначала несколько разочарован тем, что ему предпочтен его юный протеже, но затем быстро примирился с ролью отечески покровительствующего друга. Хоть возлюбленным Екатерины и стал другой, Вильяме все же именно благодаря этому возлюбленному, который живет с ним в одном доме и которого он называет не иначе как "мой дорогой сын", получает огромное влияние на великую княгиню.
Усилению его влияния способствует еще и другое обстоятельство: Екатерина уже годами находится в чрезвычайно стесненном материальном положении. К тем долгам матери, которые она взяла когда-то на себя, присоединились еще новые личные долги, что не удивительно, если принять во внимание, что, получая в год тридцать тысяч рублей на карманные расходы, она проигрывает в среднем в год не меньше восемнадцати тысяч в карты.
Она безудержная расточительница и остается такою до последних дней своей жизни, хотя отличается наряду с этим склонностью к порядку и для себя лично предпочитает скромные развлечения дорогим экстравагантностям. Но она утрачивает всякую меру и забывает про все в тех случаях, когда думает, что посредством денег или подарков может приобрести чьи-то симпатии. При этом она руководствуется чаще всего не соображениями сухого расчета или желанием подкупить, а просто ее темперамент требует, чтобы ее окружали радостные, хорошо относящиеся к ней лица.
Вследствие этого Екатерина сама становится объектом подкупа: Вильяме открывает ей кредит у английского консула, банкира барона Вольфа, и она на протяжении одного только года черпает из этого источника около ста тысяч рублей.
Подкупность Екатерины только последствие общей подкупности русского двора: она позволяет подкупать себя для того, чтобы иметь возможность подкупать других. Подкупны все, от последнего лакея до самой императрицы. В августе Вильяме доносит своему королю, что Елизавета начала постройку двух новых дворцов и что ей необходимы деньги для завершения этой постройки. Заключенный между Англией и Россией договор взаимопомощи обеспечивает России ежегодную ренту в размере пятидесяти тысяч фунтов, но Вильяме полагает, что дополнительная ссуда в пользу личной казны Елизаветы была бы чрезвычайно полезна в интересах Англии. "Одним словом, все то, что было дано до сих пор, предназначается на покупку русской армии, а все, что будет дано дополнительно, должно иметь целью купить императрицу".
Дополнительная ссуда ассигнуется. Тридцатого сентября Вильяме доносит с торжеством в Лондон, что договор о взаимопомощи возобновлен.
Он торжествует несколько преждевременно. Вместо ожидаемой похвалы он получает из Лондона резкий упрек за то, что подписи русских министров на договоре находятся впереди его подписи. Это дело можно исправить, русская канцелярия не встречает препятствий к тому, чтобы изготовить новую копию договора, в котором подпись Вильямса будет на том месте, которого желает король Георг. Но курьер, которому вручается эта копия, задержан в пути неблагоприятными ветрами, и к тому моменту, когда в Петербурге получают наконец подписанный английским кабинетом текст договора, ситуация радикально изменилась: 5 января 1756 г. Фридрих Прусский уже заключил с английским королем Вестминстерский договор.
