вообще знать не хотят, кто она такая. С «Битлз» Джуди встретилась две недели назад, на «Вечере тысячи звезд» [400] в лондонском «Палладиуме»; в концерте также принимали участие Мерл Оберон, Лоуренс Оливье, Глория Свенсон и Жа Жа Габор [401]. В «Палладиум» Джуди приехала прямиком из лечебницы, куда ее определили после того, как она порезала предплечья и запястья, — впрочем, журналистам она объяснила, что пыталась ножницами открыть металлический чемодан. Шестнадцатилетняя актриса Хейли Миллс [402] стояла за кулисами вместе с битлами, когда на сцену поднялась Гарленд в расшитом блестками облегающем красном платье с длинными рукавами. «Раздались громкие аплодисменты, а потом все стихло, и Джон, воспользовавшись паузой, выкрикнул: «Джуди, покажи запястья!» Вряд ли она услышала. Надеюсь, что не услышала».
Сегодня Джон и не пытается возобновить знакомство с Джуди, а вот Пол рад обсудить с ней новый мюзикл Лайонела Барта, «Мэгги Мэй». По мнению Тони Барроу, в тот вечер Джуди выглядела «бледной, слабой, держалась скованно и совершенно не походила на тех жизнерадостных героинь, которых изображала на экране». Тем не менее она «была какой-то взвинченной и без умолку болтала с хозяином приема».
Немного погодя Брайан замечает, как его бабушка настойчиво расспрашивает Джуди. Улучив удобную минутку, он спрашивает у Джуди, о чем они беседовали.
— Как испечь шоколадный торт, — отвечает Джуди.
Джуди удаляется в туалет и долго оттуда не показывается. Силла Блэк начинает прощаться, но к ней подходит взволнованный Брайан: — Джуди в туалете уже минут пятнадцать.
— Ну и что? Женщины — не парни, Брайан, — отвечает она. — Им нужно время. Спустя пять минут Силла желает Ринго спокойной ночи, и тут к ней снова подлетает Брайан.
— Она все еще там, — шепчет он. — А вдруг она покончила с собой?! Силла, посмотри, что с ней.
— Господи боже! — встревоженно восклицает Силла. — По-твоему, я должна проверить, не перерезала ли она себе вены?
— Силла, умоляю!
С нарастающим беспокойством гости собираются у двери в туалет. Кто-то даже стучит в дверь, но ее не открывают. Наконец Джуди выходит. Тони Барроу замечает, что она «взмокла от пота», но бодра и весела.
Около полуночи приезжает полиция: соседи пожаловались на шум. Алистер Тейлор идет с ними разбираться, прихватив непочатую бутылку шампанского. Брайан спрашивает, на что она ему. Алистер объясняет, что это — предложение мира.
— Нет уж! — восклицает Брайан. — Свое вино раздаю я сам.
Он выхватывает у Алистера бутылку, направляется к выходу, но, передумав, говорит:
— Алистер, передай шампанское полицейским, скажи, что это от меня, а в будущем, будь добр, проси разрешения, прежде чем осыпать посторонних дарами моего щедрого гостеприимства.
Позднее, когда Джуди уходит, Брайан с Лайонелом Бартом придумывают, как бы заполучить ее на сцену театров Вест-Энда. Им не удастся воплотить свой план в жизнь.
Джуди Гарленд остается жить чуть меньше пяти лет, а Брайану Эпстайну — ровно три года и две недели.
Двадцать восьмого августа 1964 года, когда битлы пробивались через толпу в вестибюле отеля «Дельмонико» на Парк-авеню, Ринго тесным кольцом обступили поклонницы. Одна порвала на нем рубашку, другая схватилась за золотой медальон с изображением святого Христофора — подарок тетушки Нэнси.
Пропажу Ринго заметил, лишь когда вырвался из свалки, но было уже поздно. В номере отеля «Уорик», где «Битлз» давали интервью в прямом эфире, Ринго был заметно расстроен.
— В чем дело? — спросил диск-жокей «Радио WABC» Брюс Морроу по прозвищу Братец Брюси [403]. — Неважно выглядишь.
— Кто-то захапал мой образок святого Христофора, — трагически произнес Ринго.
Со своего двадцать первого дня рождения Ринго постоянно носил медальон, а через год после этого примкнул к битлам, поэтому считал его своим талисманом на удачу.
Интервью транслировалось в прямом эфире. На улице шесть тысяч фанатов, прильнув к транзисторным приемникам, слушали, что говорят в номере наверху. Внезапно Братца Брюси осенило: «Я прямо в эфире обратился к поклонникам:
«Наверное, кто-то из вас нашел медальон с изображением святого Христофора. Он принадлежит Ринго Старру». Я не стал говорить «сорвал» или «украл», а сказал именно «нашел». И добавил: «Если вы его вернете, то вас не накажут. Вы подниметесь к Братцу Брюси, увидите Ринго, и он вас поцелует». Само собой, все как с ума посходили: в окна сразу влетел громкий крик: «ААААА!» У гостиницы столпились тысячи поклонниц».
О прискорбном исчезновении медальона — и об обещанной награде за его возвращение — рассказали и другие радиостанции. Поклонницы не растерялись и за час смели из манхэттенских магазинов все медальоны с изображением святого Христофора. Количество проданных медальонов можно было определить по числу звонков от девушек, утверждавших, что они нашли потерянный талисман. Братец Брюси сам ответил на один из звонков. «Братец Брюси, меня зовут миссис Макгоуэн. Моя дочь Анджела нашла медальон Ринго со святым Христофором. Ее не накажут?»
Правду ли она говорила? Вполне возможно, потому что непритворно тревожилась за дочь. Когда Анджела призналась, что порвала рубашку Ринго и что из-за этого у него с шеи слетел медальон, Братец Брюси понял, что виновница найдена.
«Я сообразил, что мне досталась новость дня, и не хотел, чтобы о ней узнали прежде времени. «Никуда не уходите, — попросил я. — За вами пришлют машину»».
На следующий день под жужжание телекамер Ринго давал интервью сразу трем репортерам, нависшим над ним с микрофонами. Затем Братец Брюси представил ему Анджелу Макгоуэн.
— Энджи, милая, вот твой кумир, Ринго.
Энджи, симпатичная брюнетка, вышла вперед, сделала книксен и вернула медальон святого Христофора владельцу.
— Он маленький, но очень много для меня значит, — сказал Ринго.
— Прости за рубашку, — сказала Энджи.
— Ну, новую рубашку можно купить, а вот такой медальон — нет.
Как и было обещано, он поцеловал Энджи; но тут вперед вышли три ее подружки, и Ринго их тоже поцеловал. Энджи снова поцеловала Ринго, погладила его по голове, и он дал ей автограф. Братец Брюси сообщил, что девушки снова поцеловали Ринго, но уже за кадром.
— Он опять целуется с Энджи! Эй, что вы там устроили?!
Ринго сунул медальон с изображением святого Христофора в карман пиджака — там целее будет.
По мнению Пенелопы Фицджеральд, идейный посыл творчества Ивлина Во заключается в следующем: «Мне скучно, вам страшно» [404].
То же можно сказать и о Бобе Дилане. Он мало чем схож с Ивлином Во, но его присутствие устрашает, a его презрение сдерживается лишь полнейшей безучастностью.
Летом 1964 года это было особенно заметно. К тому времени
