снова приняли в металлическую семью. Было ощущение… что я дома.
Менеджер Iron Maiden Род Смоллвуд присматривал за нами, и когда мы добрались до Европы, он выдал нам невъебенных размеров гастрольный двухэтажный автобус с логотипом Resurrection и боковой надписью: «БОГ МЕТАЛЛА ВЕРНУЛСЯ!» Я снова выступал на крупных аренах Англии, в том числе Birmingham NEC. В отличие от Fight, я разбавлял сет песнями Priest, радуя десятитысячную толпу в родном городе классикой вроде «Electric Eye» и «Breaking the Law». Потрясающее чувство.
В Англии мы также дали несколько клубных концертов. За три недели до Рождества отыграли в лондонской «Астории». Билеты продавались не очень хорошо, и нас отправили в малый зал, что меня расстроило.
Но все равно был чудесный вечер Брюс вышел на сцену и спел с нами «The One You Love to Hate», а еще вышел Джефф Тейт из Queensryche. Я даже не знал, что они там будут, поэтому было восхитительно.
Мы с Брюсом и Джеффом собирались написать пластинку и поехать в тур как группа The Three Tremors.
Потом был разговор о том, что вместо Джеффа будет Ронни Джеймс Дио. Род Смоллвуд пытался все это организовать, но ничего не вышло. Жаль. Было бы прикольно [110].
Выступления Halford и Maiden и стадионные концерты в Южной Америке, в том числе наша поездка на фестиваль Rock in Rio, продолжились и в 2001-м. Еще с первой поездки туда я помнил, что движение у них ужасное, и жаловался на это Роду Смоллвуду.
– Там ужасные пробки, – ныл я. – Я буду добираться несколько часов!
– Тогда возьми мой вертолет, – ответил Род.
– Что? А тебе он не нужен?
– Нет, я приеду рано утром, когда еще нет пробок. Так что дерзай!
Отпад! На следующий день меня забрали на вертолетную площадку, и я сел прямо за спиной пилота. «Ждем еще двух пассажиров», – сказал он. Мы сидели минут пять, винт вертолета вращался. Затем открылась дверь и залез парень. Это был Джимми Пейдж.
Ни хрена себе! С Джимми я не был знаком, даже когда мы разогревали Zep в Окленде. Но увидев его, я вспомнил, как лежал на кровати в Бичдэйле и улетал от стереофонической красоты «Whole Lotta Love».
– Привет, Роб, – сказал он, когда его девушка залезла вместе с ним. – Спасибо, что взял с собой!
У меня голова кругом шла. Слов не мог подобрать. Прилетели мы очень быстро, и было так громко, что нам едва удалось поговорить. Мы пожали руки. «Увидимся!» – сказал Джимми.
«Ох, я на это очень надеюсь!» – подумал я.
После тура с Maiden у меня появилось немного свободного времени. Priest выпустили еще один альбом, Demolition, который фанаты и критики приняли еще хуже предыдущего. Я не злорадствовал, потому что очень люблю эту группу, но все же было интересно: может быть, теперь больше шансов вернуться?
И снова я не смог заставить себя послушать их пластинку.
Я в какой-то степени считал, что моя группа выполнила свое предназначение – реабилитировать меня перед моими фанатами, но звонка от Priest не последовало, и мы стали работать над второй пластинкой. Хотя сначала я предался одному из давних страстных увлечений.
Любовь к актерству, благодаря которой я попал в Большой театр Вулверхемптона, не прошла. Поэтому, когда шведский режиссер Йонас Окерлунд предложил сыграть эпизодическую роль в фильме, я тут же воспользовался этой возможностью.
Фильм, в котором снялся Микки Рурк, назывался «Высший пилотаж». Это черная комедийная драма о поставщике амфетамина, действие происходит в Орегоне Йонас сказал, что хочет видеть меня в роли продавца магазина порнопродукции.
Ха! Кого же еще?
Съемки начинались через три недели, и у меня было всего три коротких сцены, но я с нетерпением их ждал. И это была настоящая катастрофа, когда утром перед первым дублем я проснулся и блевал, потому что траванулся.
Ну, «проснулся» – громко сказано. Я едва ли ложился. Всю ночь просидел на толчке, да еще и блевал, и чувствовал себя отвратительно. Я попросил Томаса позвонить Йонасу и сказать, что не смогу и придется переносить.
Йонас потребовал меня к телефону.
– Роб! Что происходит?
– Я труп, старик, – сказал я. – Жестко траванулся. Можно ли отложить на пару дней?
– Нет! Я не могу ждать! Сейчас снимаю в Санта-Монике. Через час приедет Микки. Ты должен приехать, иначе я вырежу эту сцену – а она очень важная!
Ну, раз такое дело…
Йонас отправил за мной лимузин, но каждые пятнадцать минут водителю приходилось останавливаться, чтобы я блеванул и посрал. Приехав на площадку, я забежал в трейлер и тут же сел на толчок. И вдруг стук в дверь.
Это был Микки Рурк с крошечной собачкой под мышкой [111].
«Чувак, я слышал, тебе плохо? – спросил он. – Пойдем со мной, налью тебе куриного бульона».
Мы пошли к нему в трейлер, и он угостил вкуснейшим куриным бульоном. Мне стало гораздо лучше. Мы с ним вдоволь нахлебались этого бульона.
Йонас на один день арендовал местный магазин порнофильмов, чтобы снять нашу сцену, где я продаю Микки несколько порножурналов, и он отталкивает меня к стене.
– Прикинь, а я раньше работал в магазине порнушки, – рассказал я Микки, вспоминая, как заменял продавца в Уолсолле.
– Серьезно? – удивился он. – Прикол в том, что я работал точно в таком же порномагазине, который Йонас арендовал для съемок!
Ого! Случаются же подчас безумные совпадения! Когда мы пришли снимать сцену и я положил журналы с сисястыми телками в коричневый пакет, сразу вспомнил выходные в Уолсолле. Микки быстро проговаривал свою роль – настоящий мастер своего дела! Для меня это был классный опыт.
Когда Halford приступили к работе над вторым альбомом, Crucible, повторилась история Fight. Все хотели Resurrection II, а я не собирался топтаться на месте. На пластинке были классные песни, но альбом получился не таким мощным и напористым, как Resurrection, да и продавался слабо.
В Японии пластинка продавалась нормально и попала в топ-10. В начале 2003-го мы выступили там, а потом поехали на полгода в Штаты. Теперь я благополучно вернулся в мир металла… Но все равно был не там, где хотел. В Haflord мне нравилось, но в душе все равно была пустота.
Поэтому я сел и наконец написал письмо, которое хотел отправить долгие годы. Я должен был написать его гораздо раньше. В нем я излил душу парням из Judas Priest. Сказал все как есть: «Я никогда не хотел уходить из группы. Произошло недопонимание, и ситуация вышла из-под контроля. Я хочу забить на сольное творчество. Мне не хватает вас как друзей и коллег. Очень хочется вернуться в Judas Priest, вот уже двенадцать лет каждый день об этом мечтаю. И вместе нам гораздо лучше, чем порознь». И подытожил: «Невозможно выразить словами
