будут держаться от таких компаний подальше, что будет пагубно для общества». В крайней беспомощности и горе он громко зарыдал: «Прабху! Прабху! Окажи мне милость!»
Прабху услышал его плач. Вздох Господа промчался сквозь духовный мир и тронул сердце садху Хариболананданы из Каши. Он немедленно послал четырёх садху к Випине Бабу. Они пришли и, встав у дверей, запели:
«премананда питай бола, гаура
хари хари бола,
нитай энече нама, гаура
хари хари бола».
Киртан совершил невероятные изменения в Випине Бабу. Он, кто не мог да недавнего времени без чьей-либо помощи повернуться на другой бок, внезапно сам поднялся и сел. Випина Бабу, который был не в силах произнести даже слова, позвал мать и попросил её пригласить садху в дом. Она исполнила его просьбу: пригласила садху и подвела их к постели умирающего сына. Випина Бабу распростёрся перед ними в дандавате и, прикоснувшись к их стопам, отёр руки, с приставшей пылью, о своё тело. Он не отпускал садху из своего дома в течение трёх дней, от всего сердца служил им и пил их чаранмриту. Вскоре его здоровье восстановилось. Он обрёл новую жизнь. Может быть, это произошло благодаря могуществу Харинамы, а, может — святости вайшнава-чаранамриты, но корнем всех причин была милость садху Хариболанандана Тхакура. Опасение Випина Бабу, что его смерть принесет плохую репутацию садху, обернулось причиной их прославления, поскольку милостью садху он был вырван из пасти смерти.
Этот эпизод жизни Випина Бабу предоставляет прекрасный пример того, что в наш век не только трудно достичь Господа посредством ягьи, но также, если произойдёт какая-либо ошибка в процессе её совершения, шансы губительных последствий ягьи будут очень велики. Безопасный путь — это путь бхакти, по которому можно идти даже с закрытыми глазами. В бхакти самые эффективные — Харинам-джапа и санкиртана. Нет никаких шансов, чтобы Харинама нанесла какой-нибудь вред садхаке, напротив могущество Харинамы отводит любое зло, которое приходит к преданному по какой-либо дугой причине.
Випина Бабу от садху, которых послал Хариболанандана Тхакур, узнал о нём самом и загорелся желанием познакомиться со своим спасителем. Он приехал в Каши, где получил большое удовольствие от его общества, Гопала-мантру и имя Нитьянанда.
Однажды, чтобы проверить веру Нитьянанды в гуру, Баба сказал ему: «У меня финансовые затруднения. Пойди к храму Аннапурны, сядь в ряд нищих и расстели перед собой полы своей одежды для сбора бхикши. Что тебе не дали бы в качестве подаяния, ты должен вечером отдать мне». Нитьянанда сделал, как ему велели. В Каши он жил в доме своего тестя. Когда обитатели дома тестя пришли в храм на даршан, они пришли в сильное негодование, увидев его, сидящим в ряду с попрошайками. Однако их гневные замечания не возымели действия. Вечером он принёс деньги, рис, бобовые и всё другое, что ему накидали в качестве бхикши, и предложил Гурудеву. Бабаджи поставил узел с бхикшей себе на голову и стал в экстазе танцевать, поскольку его ученик предоставил достаточные доказательства своей гуру-ништхи [319] и смирения, которые являются основой успеха в бхаджане.
Спустя три месяца Бабаджи сказал Нитьянанде ехать домой. Нитьянанда пожаловался ему: «Теперь я не хочу работать адвокатом, потому что адвокат должен часто поступать против своей совести». Бабаджи ответил: «Очень хорошо. Не работай. Через неделю тебя назначат мунсифой [320]».
После назначения Нитьянанды мунсифои, у него появилось достаточно времени для бхаджана. Он просыпался очень рано и сразу кричал: «Харибол!». Это был сигнал для преданных, которые по утру пели вместе с ним киртан. Они приходили в четыре часа, и начинался киртан, продолжавшийся до семи утра. Сводящие с ума киртан и танец Нитьянанды, его грациозные движения и неожиданные вскрики, через которые вырвалась бхава из его души, растапливали сердца даже непреданных и тех, кто из гордости или невежества насмехался над бхакти. После киртана он садился писать приговоры. Затем принимал душ, проводил обряд поклонения Божествам, принимал прасад и уходил в суд. По возвращении из суда он снова кричал: «Харибол!» И опять приходили преданные, и начинался киртан. Киртан и катха (лекция) по Шримад Бхагаватам длились до девяти часов вечера. Нитьянанада следовал этому распорядку даже, в недомогании и на экадаши, когда он соблюдал полный пост и не пил ни капли воды.
Как-то раз, читая кази-далана-лилу из Чайтанья Бхагаваты, он так переполнился бхавой, что на стене на какое-то время появилось изображение Махапрабху и Его спутников, идущих покорять Казн. Чудесная картина прогрузила преданных в невероятное изумление.
Нитьянанда ставил себе на лоб тилаку Нитьянанда паривара, поскольку он получил инициацию от Хариболанандана Тхакура. Однако, занимая пост мунсифа в Вишнупуре, он в состоянии бхавы был принуждён какой-то неведомой силой поставить себе тилаку Гададхара паривара. Никто не мог понять, что стояло за этой мистикой. Спустя некоторое время к нему пришёл без приглашения и, не представившись, Шрипада Харимохана Широмани Госвами Прабхупада из Гададхара паривара. Его гуру-ништха произвела на Нитьянанду такое сильное впечатление, что он попросил у него Гаура-мантру и присоединился к парампаре от Гададхары.
Нитьянанда в связи с новыми назначениями на пост мунсифа переезжал из одного места в другое. Но куда бы он ни переселился, его киртан продолжался как раньше. Он быстро становился главной достопримечательностью преданных, и они, заслышав его «Харибол», прибегали к нему утром и вечером, чтобы попеть киртан. Когда Нитьянанду перевели работать в суде города Бадаила, два юноши Кираначандра Митра и Гириндра Гхош стали наиболее важными участниками его киртанов. Они не оставляли его общества, даже хотя их за это наказывали родители. Гириндра так сильно привязался к нему, что оставил учёбу и стал жить у него как член семьи. Он переезжал вместе с ним на все новые места его назначения. Таким образом, Гириндра наслаждался его обществом в течение двадцати лет. Нитьянанда также любил его, считая своим сыном. Их узы любви были настолько крепки, что они стали едины душой и отличались только телами. Поэтому Гириндра, вполне естественно, почувствовал смерть Нитьянанды. Как-то ночью он увидел во сне, что тот умрёт через два дня. Гириндра пришёл к нему, заплаканный, и упал к его стопам. Нитьянанда пытался всеми возможными способами устранить его тревогу и утешить, но тщетно. Спустя два дня на Кришнаштами месяца магха 1923-го года в три часа по полудни к нему пришёл старый друг Атула Чампати. Хозяин дома в это время курил кальян. Они долгое время приятно беседовали. Во время беседы Атула Чампати сказал: «Послушай, Випин,
