Шумахер звонит.
Уитворт. Скотина! Подлец, он нас предал!
Фон-Винцгейм. Пусть скажет Тауберт! Тауберта!
Де-Рюшампи. Гоните вон Ломоносова!
Тауберт. Академики! Ломоносов — Стенька Разин науки!
Стефангаген (входит). Господин президент, высокородный граф и гетман Украины просит явиться немедля к нему Теплова, Шумахера, Уитворта, Тауберта, фон-Винцгейма, Миллера, де-Рюшампи, Рихмана.
Рихман. Я не слышал имени академика Ломоносова!
Стефангаген. Перечислены все приглашенные президентом!
Академики поспешно уходят.
Шумахер. Что это значит?
Теплов. Идем и узнаем. (Ушел.)
Шумахер (смотрит в окно). Скороходы, гайдуки, вся дворня выбежала, а кто приехал — не могу разглядеть, окно запотело.
Доротея (входит). Графиня Разумовская, батюшка.
Шумахер. Встречай, встречай! Зажечь все люстры! Ах ты, боже мой!
Зажигают люстры.
Ломоносов. Прощай, Иоганн Данилыч!
Шумахер. Прощай, прощай, Михайло Васильевич.
Входит Нарышкина.
Нарышкина. Здравствуйте, советник. Ломоносов, останьтесь. Ваша дочь, советник? Мила!
Шумахер. Ах, ваше сиятельство, как я рад! Благородная, могучая госпожа, супруга президента у меня!
Нарышкина. Где же долгожданный андроид?
Шумахер. Необыкновенный андроид, ваше сиятельство! Извольте подойти поближе!
Он сдергивает чехол. Нажимает кнопку. Футляр раскидывается, образуя пьедестал.
Нарышкина, всплеснув руками, восхищенно смотрит на андроид — человекоподобный автомат, которыми так усиленно увлекались в XVIII столетии. Андроид — серебряный купидон, очень похожий на того мраморного, которого мы видели в парке Шувалова.
Нарышкина. Дивный андроид!..
Шумахер. Да, сочетание несравненной красоты снаружи с искуснейшим механизмом внутри.
Нарышкина. Il marche?
Шумахер. Ходит!
Нарышкина. Il parle?
Шумахер. Говорит!
Нарышкина. Il chante?
Шумахер. Поет!
Нарышкина. Читает те стихи о купидоне?..
Приятный перервался
В начале самом сон…
Шумахер. К великому горю, ваше сиятельство, стихи, вами присланные, оказались слишком длинными. Он может лишь говорить фразы: «Рад цветущему виду их императорского величества!» или — «Ура их императорскому величеству!» Сто сорок два движения, ваше сиятельство, не считая того, что андроид свищет соловьем, кукует, рычит львом…
Ломоносов. Не хватает лишь академического ослиного рева.
Шумахер (гладя андроид). Оболочка — девяносто процентов чистого серебра, ваше сиятельство, а волосы, лук и стрелы из червонного золота.
Ломоносов. Зато сердце железное.
Нарышкина. Вам андроид не нравится, Ломоносов? А вам, фрау?
Доротея. Мастерские, где делали этот андроид, рядом. Батюшка посылал меня туда часто с разными поручениями. Я видела, как там ковали это железное сердце для увеселения железных сердец.
Нарышкина. Ого! Ваша дочь, советник, никак, поклонница поэзии?
Доротея. Да, но музыку я люблю еще больше поэзии.
Нарышкина (Доротее). Вы мне, голубушка, не нужны. Занимайтесь музыкой.
Доротея ушла.
Терпеть не могу ученых немок. Господин Ломоносов! Государыня, выслушав представления Шувалова о ваших новых ученых трудах, повелели помочь вам. Посему президент и приехал в Академию. Церемония вашего покаяния отменяется.
Шумахер. А я и не дал состояться той церемонии, ваше сиятельство.
Нарышкина. Кроме того, Сенат разрешил вам построить химическую лабораторию и учеников в нее набрать, сколь вам нужно.
Ломоносов. Благодарю вас. Я счастлив.
Шумахер. Приказ о том мною подписан.
Нарышкина. Когда?
Шумахер. Да час назад, ваше сиятельство!
Нарышкина. Час назад? Лишь десять минут назад Сенат поставил печать на свое постановление!
Шумахер. Иные люди, из ревности к науке российской, ставят свою печать раньше сенатской, ваше сиятельство. Сей феномен называется — провиденьем.
Нарышкина. Президент любит провидцев. Он ожидает вас в своем кабинете, советник.
Шумахер (испуганно). Ваше сиятельство, прикажете завести андроид?
Нарышкина. Андроид, если понадобится, мне заведет господин Ломоносов.
Шумахер. Врачи запретили мне выходить, ваше сиятельство. Я нездоров…
Нарышкина (важно). Всякий выздоравливает, коли его требует президент Академии наук и гетман Украины.
Шумахер. Выздоравливаю… выздоровел, ваше сиятельство!
Нарышкина. Господин советник, а ключ от андроида?
Шумахер (бросая ключ на стол). Андроид очень, очень хорош. (Ушел.)
Ломоносов. Химическая лаборатория! Благодарю вас, Катерина Ивановна, за несказанно радостную весть для начала наук российских. Катерина Ивановна! А вы сами не встречали ль при Дворе Ивана Ивановича Шувалова?
Нарышкина. Да. Кажется, глаза его привыкли к возвышению, на коем он находится, и голова его не столь кружится…
Ломоносов. Значит, вы беседовали с ним?
Нарышкина. О, не однажды!
Ломоносов. Не говорил ли он вам о моем проекте открытия Московского университета?
Нарышкина. Шувалов что-то говорил, но что?.. Дай бог памяти… в общем, что-то благоприятное, но, право, не знаю что!.. Заведите-ка андроид. Послушаем его. Вам, ведь, он нравится, а?
Ломоносов (пренебрежительно махнув рукой). Э-э!.. Катерина Ивановна! Я не сомневаюсь, что андроид сей великолепнее андроидов Альберта Великого, Себастиана Парижского и прославленного механика Вокансона. (Размахивая большим ключом от андроида). И, однако, сей ключ — не ключ науки, а только ключ от куклы! Академии же Санкт-Петербургской надлежит простираться в более полезных и славных нашему отечеству упражнениях. Иноземные мракотворцы, кои господствуют ныне в Академии, гасят, а не разжигают огонь российских наук. Пора новую, российскую, Академию создавать. А куклы пусть создают куклы.
