ощущение знакомо и молодым людям, и зрелым, но особенно часто его переживают подростки, как правило, из-за отсутствия близкого человека, друга, иногда это заканчивается даже самоубийством. Кстати, мне кажется, одиночество подростков имеет нечто общее с подобным состоянием пожилых людей: у тех и у других драматическая разобщенность с окружающим миром: первые еще не научились жить в нем, вторые начали терять связь с окружающей средой, когда тебя никто не понимает. У некоторых подростков реальные, значимые для них отношения с людьми пока не складываются, у стариков эти связи по разным причинам утрачиваются, уходят.
Одиночество бывает разным. Многое, конечно, зависит от типа личности, которая не имеет или лишается привычного общения и социального положения: кто вы в бо́льшей степени — экстраверт или интроверт? Экстраверт ориентирован на внешний мир, и пока вокруг него есть люди, он долго страдать не будет. Интроверт, напротив, сосредоточен в основном на своем внутреннем мире, на своих переживаниях, при этом ему очень важно иметь близкого друга, любимого человека, с которым можно не просто общаться, но и делиться сокровенным. Кажется, всё очевидно и объяснимо, но проблема в том, что большинство из нас соединяет в себе качества как экстраверта, так и интроверта, и в разных ситуациях у нас могут преобладать то экстравертные оптимистические ощущения, то интровертные пессимистические, поэтому испытывать чувство одиночества может каждый из нас, а в старости особенно.
Но и это еще не всё. Обычно мы говорим об одиночестве как о социальной изоляции, даже само слово «одиночество» имеет в этом смысле негативную окраску: «один» — это плохо, грустно, даже опасно. Однако у этого слова может быть и положительный смысл: одиночество как уединенность. Первого люди стараются избегать, а ко второму могут стремиться, во всяком случае некоторые из нас. У популярного в минувшие годы петербургского барда Александра Дольского есть замечательная песня:
Твоих речей виолончель
во мне всегда звучит, не гаснет…
С тобою быть — вот жизни цель,
но одиночество прекрасней.
В песне несколько куплетов — признаний любви к женщине, и каждый завершается рефреном «но одиночество прекрасней». Парадокс? Нет. Автор поет не о социальной изоляции и не об отгораживании от близкого человека, а об уединении — необходимом условии творчества. И если вынужденная изоляция — судьба человека в преклонном возрасте (не всегда, но довольно часто), то добровольное уединение бывает целью не только старости, но и молодости, и зрелости: оно необходимо человеку для сосредоточенной творческой работы, для художественного самовыражения:
Заветные часы уединенья!
Ваш каждый миг лелею, как зерно;
Во тьме души да прорастет оно
Таинственным побегом вдохновенья.
В былые дни страданье и вино
Воспламеняли сердце. Ты одно
Живишь меня теперь — уединенье.
В. Ходасевич, 1915.
Мне кажется, тот, кто всегда ценил уединение, стремился к нему, в старости гораздо легче воспринимает и социальную изоляцию. Во всяком случае я отношу это к себе, проверил на себе. Выход на пенсию в 70 лет, или то, что называют «разрыв социальных связей», не только не огорчил меня, но и доставил радость, я воображал: вот теперь-то у меня будет достаточно времени на уединение, на возможность свободно изучать, осваивать что-то новое, сочинять, придумывать. И хотя ожидания оправдались не полностью (появились новые обязанности), я все-таки могу наслаждаться одиночеством гораздо больше, чем прежде. Но, как и раньше, моё одиночество-уединение нуждается в особом, личном условии: рядом со мной, недалеко от меня, за стеной должна быть моя жена Ирина. Тогда мое чтение, изучение, освоение, сочинительство поддерживается и положительно окрашивается возможностью в любой момент выйти, поговорить, поделиться, обсудить. Иначе творчество теряет для меня смысл. Да и как можно творить, не имея хотя бы одного адресата? Вот почему я так понимаю и принимаю поэтические чувства Александра Дольского и с удовольствием читаю строки Владислава Ходасевича.
Но вернусь к одиночеству-изоляции. Именно такого одиночества больше всего боятся стареющие люди, когда уходят на пенсию, прекращают работать и большую часть времени проводят дома. Бывали случаи, когда кто-то выходил на пенсию и скоропостижно умирал. Врачи, впрочем, не склонны выстраивать такие события как причину и следствие, всё дело в реальном состоянии здоровья такого несчастного пенсионера к этому времени: сердечная недостаточность, закупорка сосудов мозга и т. п., то есть стресс был «подготовлен» болезнью, которая и привела к «завершению процесса онтогенеза». Но всё это исключительные события, а я рассуждаю о болезненном, но более или менее благополучном переживании некоторых стареющих людей в связи с переходом к «заслуженному отдыху» (на мой взгляд, фальшивое выражение, как и упоминавшееся ранее «старикам везде у нас почёт», в реальной российской действительности у наших стариков, если они не «ответственные работники» не было ни почета, ни отдыха, ни признания заслуг).
Переживание в связи с выходом на пенсию неизбежно для большинства пожилых, кто бы что ни говорил о себе, даже если это ярко выраженный экстраверт. Сначала исчезают сослуживцы: их круг незаметно, но довольно быстро сокращается. Да, первоначально сохраняются старые друзья и даже, может быть, появляется несколько новых, хотя в старости заводить друзей, сближаться с кем-то гораздо труднее, чем в молодые годы. Однако в силу возраста пенсионера и возраста его друзей, их число все равно постепенно уменьшается. Чем старше — тем быстрее.
Разумеется, у самых счастливых есть семья, и уж она-то никуда не девается. Но мы становимся всё старше и старше, наша зависимость от близких растет и растет. Нас, конечно, любят, но уже, похоже, больше жалеют. А иногда и тяготятся, если мы в состоянии это заметить. Тяготятся, потому что мы меняемся, и не в лучшую сторону: мы медленно вползаем в состояние детства (вспомним некоторые симптомы старости!), но только уже совсем без умиления со стороны окружающих. Не полностью, конечно, впадаем в детство, не до конца, хотя с кем-то бывает и так. Я уж не говорю о некоторых признаках прогрессирующей деменции, нет-нет — это не про нас с вами! Я рассуждаю только о тех (и о себе в том числе), кому удается сохранять свою личность и контролировать свои действия и мысли.
Но в любом случае в социальном одиночестве, то есть в изоляции, есть что-то грустное и даже унизительное: это не только зависимость одинокого человека от других, но и нарастающее чувство, что окружающие тебя не
