Вопреки кажущейся легкомысленности жанра (мелодрама, любовные истории), восьмые "Лики" получились на редкость высоколобыми. На это не уставал кокетливо сетовать журналистам "крестный папа" фестиваля Марк Рудинштейн. В массе своей картины повествовали об эксцессах любви, о пограничных состояниях, о трагедиях… "А от трагедий дети не рождаются…"
Бесспорным украшением фестиваля стала специальная гостья, американская актриса Фей Данауэй. Шестидесятилетняя красавица беспрестанно рассыпалась в признаниях в любви к России и Станиславскому. И даже позволила себе: "Мы в Голливуде слишком увлеклись всякими техническими штучками, забыв о простых человеческих чувствах. Часто мы накручиваем истории о людях, которых и людьми-то назвать сложно". Переводчик искусно пренебрегал точностью перевода.
23 января были оглашены имена победителей. В красный зал Дома Кино, где происходила церемония закрытия, набилось изрядное количество народу. На сцене же продолжали пренебрегать: "президентская" чета Безруковых чувством меры и вкуса, Рудинштейн ступеньками лестницы (чуть не упал), а великолепная Фей Данауэй буржуазными приличиями, забираясь из зала на сцену прямиком. Жюри же решительно пренебрегло лучшими фильмами фестиваля.
За романтический дуэт была отмечена американская картина "Вдали от рая". Там Джулианна Мур и Дэнис Хайсберт участвовали в мультиэтническом любовном многоугольнике. В номинации "Лучшая женская роль" победителями были названы Мегги Гилленхал за роль в "Секретарше" (США) и Лена Эндрэ за роль в "Музыке для свадеб и похорон" (Норвегия). Ван Живен в фильме "На другой стороне моста" (Австрия-Китай) отмечен за лучшую мужскую роль.
А гран-при получила "Труба в долине". Это фильм наших бывших соотечественников, ныне подданных государства Израиль, Славы и Лины Чаплин. Трогательная история любви арабки к монструозному еврейскому трубачу удостоена главного приза за… гуманизм!
Приходится лишь удивиться решению жюри. Почему-то самые стоящие ленты остались неотмеченными. Чем не угодили потрясающие "Куклы" Такеши Китано? Зря что ли в "Небо, девушка, самолет" (реж. Вера Сторожева, Россия) Рената Литвинова снималась "обнаженной" (без всегдашней алой помады)? Наконец, самая долгожданная картина "Оазис" режиссера Ли Чанг Донга из Южной Кореи оказалась незаслуженно обделенной. Эксплуатируя тему любви к неполноценным, "Оазис" оставляет далеко позади евро-американские потуги "Человека дождя", "Восьмого дня" и даже "Идиотов". Ли Чанг Донг по-восточному жесток, он бескомпромиссно выходит за пределы дозволенного. Только откинувшийся недотепа-парень влюбляется в парализованную девушку. Общество, родственники и близкие их не принимают. Ничему не научившись, жюри фестиваля также отказало Мун Со Ри и Сол Кьюнг Гу в звании лучшего романтического дуэта. Грустно.
Зато повод для заслуженной радости точно должен быть у Марка Рудинштейна. Благодаря расторопности какого-то Боба, он впервые поимел кинозвезду (Фей Данауэй) бесплатно! О чем и не преминул сообщить изумленной публике, закрывая свои "Лики Любви".
Иван Калиничев
4 февраля 2003 0
6(481)
Date: 04-02-2002
Author: Иван Калиничев
ЛИКИ ИМПЕРИИ
22 января в атриуме московского ''Гостиного двора'' открылись сразу две примечательные выставки. Первая — ''Санкт-Петербург. 300 лет духовной культуры'', посвященная юбилею города на Неве, призванная показать разом культуру, искусство и науку северной столицы вместе с ее повседневной жизнью. Вторая — ''Русь православная'' — объективно и доступно демонстрирующая величие Русского православия.
Несмотря на столичный пафос и общую гламурную атмосферу, сопровождаемую обязательным разрезанием алой ленты, невнятными сановными речами и салонными показами, можно определенно сказать, что выставки удались. Удались не по милости своих нерадивых устроителей, а лишь потому, что истинные ценности, на каком бы они блюде ни преподносились, остаются вечными. Примечателен и тот факт, что вход в ''Гостиный двор'' открывает именно ''Русь православная'', тем самым ненавязчиво объясняя посетителям, на каком фундаменте строилась петровская Россия.
Проходя мимо многочисленных рядов, занимаемых представителями православных церквей, монастырей и синодальных учреждений разных рангов, ты неизбежно окунаешься в закомуренный мир Санкт-Петербурга, с его авантажными постройками и неприкрытой красотой. Контраст неизбежен, — неизбежен как сам факт существования Российской империи, где контраст — если не ключевое определение, то, по крайней мере, главенствующее.
Говоря об экспонатах, особо хочется отметить цикл картин священника Михаила Малеева, стоящих особняком и являющих собой собирательный образ Руси православной. Гиперреализм Малеева в сочетании с нарочитой монументальностью звучит здесь как откровение. Россия Малеева — не размытое импрессионистское полотно, а синоним целостности и величия. Художник глубоко раскрывает тему православия, помогает нам вступить в сферу духовного наследия древней Руси, приобщиться к нравственным истокам наших предков. Среди представленных работ художника красной линией проходит ''Галерея старчества'', цель которой отразить в лицах высоту духовно-нравственного подвига тех, кого по праву можно назвать ''солью земли русской''. Старчество на Руси почитали за высшее духовное таинство, за особое благое дарование, вмещающее в себя множество разных духовных даров: рассудительность, прозорливость, пророчество, видение души человеческой. Забывая о собственных немощах и болезнях, они дарили слова любви и утешения, слова надежды и веры всем, кто жаждал от них этих слов и не смог сам услышать их среди суеты мира.
Малеев не изобретателен в технике написания полотен — строгий стиль, резкие мазки. Но зато сколько смысла, сколько внутренней поэзии вложил в них простой православный священник.
В той половине, где обосновалась ''Русь православная'', все, конечно, весьма неизобретательно, но зато по-простому, как, впрочем, и должно быть в рамках подобной выставки.
''Санкт-Петербург. 300 лет духовной культуры'' явился полной противоположностью ''Руси православной''. Прямо и молниеносно вторгается в наше сознание Ленинград-Петербург. Бесконечные стенды музеев, общественных организаций, факты из истории города-героя, достоинства и заслуги. Все это — лишь малая часть того, что представлено на выставке. Стремясь как можно нагляднее показать лицо города, большое внимание было уделено макетам, выполненным настолько тонко и изящно, что сам Левша позавидовал бы. Каждая мелочь, вплоть до окольных фонарей, выполнена с такой тщательность и проработкой деталей, что просто диву даешься, созерцая мастерство питерских кудесников. Центральная часть города, акватория реки Невы, Эрмитаж, Кунсткамера и, наконец, великолепная работа Дины Хайченко — весь ансамбль Исаакиевской площади, выполненный из ваты.
Сказать, что выставка удалась — значит, ничего не сказать, значит, преступно промолчать в тот момент, когда надо кричать. И пусть заносчивые либералы, имеющие привычку видеть в патриотизме лишь призрачную коричневую угрозу, корчат гримасы, призывая отражать жизнь и историю России в неясных образах. Пусть подростки неясного генеза, ищущие откровение под пробками ''Спрайта'', предпочитают Родине иные рубежи, само понятие Отчизна от этого не изменится. Просто надо порой напоминать о том, в какой стране мы живем. Без поправки на скромность и элитарность наглядно показывать величие Империи. Величие своего народа, несущего на себе тяжелое бремя, быть оружием истории.
НЕ ВИДЯ СОЛНЦА, ВИДИТ ЖИЗНЬ
Савва Ямщиков
4 февраля 2003 0
6(481)
Date: 04-02-2002
Author: Савва Ямщиков
НЕ ВИДЯ СОЛНЦА, ВИДИТ ЖИЗНЬ
Он позвонил мне, чтобы узнать, какого цвета у меня глаза. Такой вопрос показался мне странным, но Мансур Закиров быстро развеял мои сомнения: " Я всегда ходил на ваши выставки, изучал альбомы и каталоги, читал книги и статьи. Но это было несколько лет назад — до того, как я ослеп. По образованию я художник, и несмотря на полную утрату зрения, продолжаю писать картины и резать по дереву. Сейчас работаю над вашим портретом по памяти, а вот цвет глаз забыл".
Мне стало ясно, что телефонный разговор в данном случае не даст ничего: ни мне, ни моему собеседнику. В таких случаях я легок на свои не совсем здоровые ноги — и через несколько дней оказался в квартире-мастерской Мансура. Перед подобными встречами всегда волнуешься, боишься оказаться бессильным, неспособным помочь человеку. Волнения мои были напрасными. Мансур с помощью своей милой жены Ольги (оба они из Перми) творит без скидок на последствия тяжелого недуга. Он созидатель в самом прямом смысле этого слова. Какой жалкой болтовней и сюсюканьем кажутся речи таких краснобаев, как Немцов, Хакамада и прочих учителей наших непрошенных, когда рядом человек преодолевает такие барьеры.
