Это был первый подобный случай: никогда ранее санкции не приводили к смене руководства и собственников в гигантской мировой компании уровня «Русала». В то же время победа Вашингтона досталась высокой ценой: санкции вызвали резкий скачок цен на алюминий, едва не уничтожили тысячи рабочих мест по всему миру и заставили правительства стран-союзников и руководителей бизнеса задаться вопросом, действительно ли США понимали, что делали, вводя санкции.
Сомнительно, что Вашингтон вводил санкции против «Русала», не подумав об их мощных побочных эффектах. Действительно, сотрудники OFAC предупреждали, что действия против российской компании пошатнут мировые рынки металлов [297]. И все же администрация решила прибегнуть к санкциям — возможно, потому, что в то время у «Русала» не было собственных заводов в США. Поэтому международные компании пришли к выводу, что Соединенные Штаты не заботятся о возможных побочных эффектах своих действий. Другие руководители вслух задавались вопросом, не являлся ли такой небрежный подход намеренной стратегией, направленной на поддержку американских производителей этого металла. Ведь администрация только что ввела серьезные тарифы на импорт американского алюминия.
Случай с «Русалом» нанес серьезный репутационный ущерб Вашингтону. Последствия санкций против компании оказались настолько масштабными, что США пришлось в спешном порядке пойти на попятную и выдать генеральную лицензию, которая фактически отменяла их. Международный бизнес приветствовал такой разворот, но он показал слабость Америки, использовавшей санкционную стратегию типа «сначала стреляй, потом целься» [298]. Если целью было наказание компании, принадлежащей человеку, близкому к Кремлю, то США достигли ее, и отменять санкции не было необходимости. Поспешная смена курса администрацией лишь внесла путаницу в вопрос, что являлось настоящей целью санкций и существовала ли здесь вообще какая-то стратегия.
Эпопея с «Русалом» также продемонстрировала отсутствие предварительных консультаций по вопросам санкций между правительством США и частным сектором [299]. Практически во всех областях политики администрация организует консультации с компаниями, чтобы узнать их мнение по поводу планируемых нормативных актов. Например, Министерство торговли и Государственный департамент представляют на рассмотрение предполагаемые тарифы или меры экспортного контроля, чтобы узнать мнение частного сектора [300]. Публично обсуждаются даже чувствительные планы Министерства финансов США по ужесточению борьбы с отмыванием денег. Но санкции являются исключением: OFAC обсуждает свои планы за закрытыми дверями лишь с горсткой влиятельных американских фирм.
OFAC утверждает, что предварительное обсуждение санкций подорвет их эффективность. Это верно лишь отчасти. Безусловно, нецелесообразно заранее объявлять о введении индивидуальных санкций: за время консультаций люди, против которых они направлены, поспешат вывести свои активы из США. Однако общественное обсуждение предполагаемых санкций в отношении компаний или целых секторов экономики, скорее всего, не снизит их эффективности. Все равно планы по введению таких санкций обычно просачиваются в СМИ задолго до их практической реализации, не говоря уже о том, что перевезти завод в одночасье, как известно, весьма трудно.
При ближайшем рассмотрении сделка, заключенная Соединенными Штатами с Дерипаской, также порождает щекотливые вопросы [301]. Часть бывшей доли Дерипаски в EN+ приобрел ВТБ — российский государственный банк, находящийся под санкциями. Вместо того чтобы приносить выгоду Дерипаске, часть прибыли EN+ теперь идет непосредственно в казну Кремля. Эти дополнительные доходы могут пойти на финансирование тех самых действий Российского государства, которые послужили для Соединенных Штатов поводом ввести санкции против «Русала», — например, кибератаки Москвы против Вашингтона и военная операция в Сирии.
Возникают также обоснованные сомнения в том, действительно ли Дерипаска отказался от контроля над EN+ и, соответственно, над «Русалом» [302]. По условиям соглашения, подписанного с OFAC, его право голоса в EN+ ограничено 35 %. Тем не менее Дерипаска по-прежнему может создавать неформальные альянсы с другими акционерами, чтобы влиять на стратегические решения. Для предотвращения этого соглашение предусматривает, что акционеры EN+ должны сообщать о любых попытках бизнесмена повлиять на их голоса. Если Дерипаска предпримет подобные шаги, то США снова введут санкции против «Русала». Однако остается загадкой, каким образом OFAC собирается реализовывать эту политику: зачем акционерам «Русала» добровольно сообщать то, что может привести к введению санкций против компании, в которой они имеют долю?
В любом случае Министерство финансов США, судя по всему, не торопится повторно вводить санкции против этой российской компании. В конце 2020 года европейские правительства проинформировали США, что, по имеющимся у них сведениям, Дерипаска по-прежнему участвует в повседневной деятельности «Русала», используя персонал и ресурсы компании для собственных целей — например, для организации кампании в СМИ против присутствия Китая в Африке [303]. Дерипаска отправил своих юристов опровергать эти обвинения, и OFAC до сих пор не предприняло никаких действий, несмотря на запрос одного американского сенатора о проведении брифинга по этим европейским данным [304]. Даже после начала СВО на Украине «Русал» по-прежнему не включен в санкционный список США. Но пойдут ли Соединенные Штаты на введение санкций против «Русала» во второй раз, когда глобальные последствия мер против этого алюминиевого гиганта уже хорошо известны?
Тем временем Дерипаска продолжает активно действовать. Вскоре после отмены санкций против «Русала» он возбудил дело против Министерства финансов США, чтобы получить финансовую компенсацию за ущерб в размере 7,5 млрд долларов, который, по его мнению, он понес из-за санкций (суд он проиграл) [305]. Адвокаты Дерипаски утверждали, что «незаконные» [306] санкции, основанные «не более чем на ложных слухах и инсинуациях» [307], привели к «полному уничтожению {его} состояния, репутации и материального источника дохода» [308]. Теперь Дерипаска любит изображать из себя страдальца — защитника законности [309]. В последнем списке миллиардеров Forbes он занимает 1050-е место в мире с состоянием около 3 млрд долларов [310]. Если целью американских санкций действительно было ослабление Дерипаски, то в этом процессе что-то явно пошло не так.
История с «Русалом» — не единичный случай. Существуют и другие примеры, как санкции США едва не приводили к разрушению каналов поставок по всему миру. Всего через десять месяцев после снятия санкций с российской компании американская администрация применила ограничительные меры по отношению к китайской судоходной компании COSCO Shipping — за транспортировку нефти из Ирана вопреки санкциям [311]. Уловки COSCO были словно скопированы из учебника по северокорейским методам обхода санкций: танкеры с поддельными международными идентификационными номерами отключали свои транспондеры, чтобы совершить темный рейс между Ираном и Китаем [312]. Меры против COSCO включали и вторичный компонент. Почти 50 нефтяных танкеров компании внезапно остались не у дел, поскольку международные фирмы не захотели нарываться на американские санкции.
Эти шаги стали аналогом действий против «Русала»: в считаные часы они
