пакета OFAC наложило санкции на близкого к Кремлю бизнесмена Олега Дерипаску, чистая стоимость активов которого составляла около 6,7 млрд долларов [273]. Дерипаска контролировал несколько международных компаний через свой холдинг EN+, который также попал под санкции.
Одной из таких фирм, внесенных в список, оказалась компания «Русал», производящая 10 % мирового объема алюминия [274]. Юристов беспокоила шаткость правовой основы для включения этой российской корпорации в черный список. OFAC ясно дало понять, что с «Русалом» все в порядке, и это уважаемая мировая компания с котируемыми на рынке акциями. Российское государство не владело ни одной акцией «Русала». Фактически Вашингтон преследовал не компанию; целью администрации являлся Дерипаска, который владел третью акций «Русала» и был близок к команде Путина [275].
Российская корпорация представляла собой крупного игрока в этой отрасли, присутствуя во всей цепочке производства алюминия [276]: добыча бокситов, затем переработка их в глинозем и загрузка глинозема в плавильные печи для превращения его в алюминий. Более половины своих бокситов «Русал» добывал за пределами России, в том числе в Гайане, Ямайке и Гвинее. Две трети произведенного компанией глинозема перерабатывалось вне России — в таких совершенно разных странах, как Украина, Ирландия и Австралия. Производственный процесс завершался на плавильных заводах «Русала» в России, Швеции и Нигерии: они выпускали алюминий, который шел на изготовление автомобилей, самолетов и всевозможных прочих металлических вещей, включая консервные банки и линии электропередачи.
Решение Вашингтона о введении санкций против «Русала» стало серьезным шагом: от поставок его алюминия зависят многие производственные компании по всему миру. Такие меры также представляют собой отход от традиционного подхода OFAC к санкциям: в прошлом США вмешивались в сделки глобально значимых компаний (например, российских энергетических компаний) только ограниченно — перекрывая им доступ на американские финансовые рынки. Однако на деятельность «Русала» наложили полный запрет. После того как компания оказалась в черном списке OFAC, она больше не могла использовать американский доллар и вести бизнес в Америке.
Санкции против «Русала», введенные Конгрессом, включали в себя и вторичный компонент. От сотрудничества с российским алюминиевым гигантом должны были отказаться все компании мира — иначе они тоже рисковали попасть под ограничения. Угроза введения вторичных санкций мгновенно превратила «Русал» в изгоя. Стоимость компании на Гонконгской фондовой бирже упала вдвое. Американские банки перестали обслуживать операции компании. В качестве крайней меры «Русал» предлагал клиентам осуществлять платежи в евро, чтобы можно было проводить расчеты через европейские финансовые учреждения.
Последствия санкций в отношении «Русала» потрясли мировые рынки металлов. На волне новостей цены на алюминий подскочили на 30 %; трейдеры и производственные компании переключились на режим панических закупок, опасаясь, что подобные меры приведут к глобальному дефициту алюминия. Лондонская биржа металлов, являющаяся мировой площадкой для торговли практически всеми металлами, объявила, что не будет торговать алюминием российского производства, если владельцы не смогут доказать, что его произвел не «Русал». После этого компании, активно использующие алюминий, заметили, что их норма прибыли исчезает, поскольку цена на этот металл взлетела. Они предупредили, что потребители вскоре тоже почувствуют повышение цен.
Выбрать более неудачное время для санкций было невозможно. Другие меры американской политики уже оказали огромное давление на алюминиевый сектор. Пытаясь поддержать внутреннее производство, США недавно ввели тарифы на импорт алюминия, к которым мировые металлургические компании все еще пытались приспособиться [277]. Вдобавок еще один мировой производитель алюминия, норвежская компания Norsk Hydro, только что закрыла крупный бразильский глиноземный комбинат после загрязнения близлежащих вод [278]. Мировые поставки алюминия истощались еще до того, как «Русал» попал под американские санкции. Новые ограничения значительно ухудшили и без того плохую ситуацию.
Действия США немедленно отразились на глобальных операциях «Русала», поставив под угрозу тысячи рабочих мест по всему миру. Компания владела крупнейшим в Европе глиноземным комбинатом, обеспечивавшим около 30 % европейских поставок глинозема [279]. Это предприятие в Ирландии перестало получать бокситы, поскольку судоходная отрасль расторгла контракты на поставку в страхе перед вторичными санкциями. Ирландский завод «Русала» располагал запасом бокситов для работы в течение двух месяцев, но предупредил, что после этого ему придется прекратить работу [280].
В любом случае продукцию завода пришлось отправлять на склады. Опасаясь нарушить ограничения, грузовые суда отказывались забирать глинозем с ирландского комбината для отправки на алюминиевые заводы в континентальной Европе. Было неясно, сможет ли этот завод продолжать работу. На карте стояло около 450 рабочих мест с годовым фондом заработной платы около 60 млн долларов, которые поддерживали местный ирландский бизнес [281]. В целом завод приносил экономике Ирландии 145 млн долларов США в год [282].
Что касается других стран Европы, то завод «Русала» в Швеции продолжал выдавать алюминий, но тоже был вынужден отправлять свою продукцию на склад, поскольку транспортные компании не желали к ней прикасаться. Впрочем, это была наименьшая из забот «Русала» в стране. На заводе происходили серьезные перебои с электроэнергией; крупнейший в Европе рынок электроэнергии Nord Pool отказался обслуживать комбинат, опасаясь нарушить вторичные санкции США. «Русалу» пришлось покупать электроэнергию напрямую у местного поставщика по завышенной цене. На шведском металлургическом заводе работало около 500 человек. Многие боялись, что завод придется закрыть.
«Русал» был не единственной фирмой, испытывавшей трудности из-за американских действий. Вторичные санкции помешали деятельности и других металлургических компаний. Англо-австралийской группе металлургических компаний Rio Tinto пришлось прибегнуть к форс-мажорным обстоятельствам в своих договорах с «Русалом», что привело к значительным финансовым потерям [283]. Алюминиевые заводы Rio Tinto во Франции и Исландии зависели от глинозема, производимого «Русалом», и в условиях рекордно высокого мирового спроса этим заводам пришлось искать других поставщиков. Однако у Rio Tinto наблюдались и более серьезные проблемы.
В Австралии эта группа управляла одним из крупнейших в мире глиноземных комбинатов в рамках совместного предприятия с «Русалом» [284]. Узнав о введении санкций, Rio Tinto поспешила заявить о необходимости пересмотреть отношения с российской компанией, которой принадлежало 20 % акций австралийского комбината [285]. Многие аналитики опасались, что австралийский завод придется закрыть — как минимум временно. Там работали сотни людей, годовой фонд заработной платы составлял 136 млн долларов. Завод опирался на сеть из более чем 350 местных поставщиков, операции которых также оказались под угрозой.
Санкции против «Русала» повлияли не только на металлургический сектор, но и на судоходную отрасль. Сотрудничество с российской компанией немедленно прекратили Maersk и MSC — две крупнейшие мировые судоходные компании [286]. Остановилась перевозка произведенного «Русалом» алюминия, который был отправлен из Европы к азиатским клиентам еще до введения санкций
