что, авиация? — отвечал я.
Мы заговорили о Кампучии: он не то бомбил её, не то восстанавливал. Оказалось, что Запад привёз туда калькуляторы и плееры по бросовой цене, а то и бесплатно. Калькуляторы на солнечной тяге и плееры, которые тут же заголосили местные песни, окончательно похоронили местную письменность и довершили дело Пол Пота.
Итак, ночь катилась по земле, как в фильме Джармуша.
— А у нас в разведке, — сказал я любовно.
— А у нас в авиации, — ответил лётчик, — когда истребитель заходит на посадочную глис-с-саду…
Он пощупал рукой воздух, но молодая славистка куда-то делась.
На следующий день мы поехали в Амстердам.
Мы шли по набережной какого-то канала как Пат и Паташон, как Толстый и Тонкий, и он, взмахивая руками, пенял голубым. Как на беду, в Амстердаме был день гей-парада, и, увлёкшись, мы прошли сквозь толпу зевак, как нож сквозь масло.
— Сергей Фёдорович, — наконец произнёс я. — Не хотел бы вас прерывать, но вы поглядите вокруг.
А вокруг плыли платформы с целующимися мужчинами. Трясли хвостами какие-то упыри, раскрашенные женщины вращали своими шарнирными телами.
И тогда я увидел, как по-настоящему, не в кино, а в жизни, выглядит лицо лётчика-истребителя, который вдруг осознал, что двигатель его самолёта заглох, а рычаг катапульты заело.
Да и куда там было катапультироваться? До своих не дотянешь.
Извините, если кого обидел.
04 апреля 2012
История про то, что два раза не вставать
Накануне, ночью, беседовал с главой КПРФ Зюгановым. Он оказался знатным барахольщиком и собирателем всяких диковин.
Причём даже для сна наш разговор строился довольно абсурдно. Я прикупил где-то в провинции старый ПУАЗО. Видимо, в какой-то воинской части. Или просто стащил из заброшенного военного городка. Зюганов начал меня уговаривать подарить обшарпанный и облезлый ПУАЗО ему. Однако ж я не давался и говорил, что у меня есть несколько старых раритетных книжек — вот их я готов бы был подарить (Я уже забыл, что это были за книжки, что-то типа знаменитой "Использование лосей для нужд РККА" — тем более, что Зюганов на эти посулы не купился, а требовал зелёный ящик. При этом сидел главный российский коммунист в такой открытой с одной стороны палаточке, в которых обычно сидят продавцы квашеной капустой и мёдом на московских уличных ярмарках.
Кстати, чтобы два раза не вставать, изучал сегодня бурление Сети посредством опции friendsfriends — и пришёл в нетихий ужас.
Это ужас что такое — опция эта показывает друзей твоих друзей, но не записанных в твою ленту. То есть "друзья твоих друзей, но не твои друзья".
Не сказать, что я как-то изначально хорошо думал о человечестве, но открывшееся мне поразило.
Это ужас что за бессмысленные, глупые и сварливые люди.
Нет, ну ладно, на пятом шаге все знакомы.
Ну, на четвёртом — уже должно быть много неприятных тебе людей.
Но вот что на первом же шаге… Удивительный жизненный урок.
Это от души… Замечательно. Достойно восхищения.
Ложки у меня пациенты много раз глотали, не скрою, но вот чтоб так, обедом… На десерт… и острый предмет… замечательно!
За это вам наша искренняя сердечная благодарность.
Извините, если кого обидел.
06 апреля 2012
История про то, что два раза не вставать
Я очень люблю поэта Слуцкого. Он был настоящий коммунист и очень хороший поэт.
Однако, дело не в этом.
У меня было очень странное совпадение с одним стихотворением Слуцкого.
Дело в том, что я ещё при Советской власти не был стеснён жилплощадью.
Мои родители разъехались, когда мне было шестнадцать. Они разъехались в разные стороны. И в моём распоряжении осталась двухкомнатная квартира близ старого Арбата, на Садовом кольце. При этом я вёл очень моральный образ жизни — почти монашеский. Не сказать, что я этим теперь горжусь.
Потом я жил в палатках, кунгах, в ДОС — доме офицерского состава на Печоре и в одном Южном месте, в многочисленных гостиницах и студенческом кампусе посреди Европы, в разных чужих квартирах в разных странах — но это всё было не от нужды. А вот у меня есть друг, блестящий учёный, прекрасный семьянин, что признался мне как-то, что у него в жизни никогда не было своей комнаты. И я понимал эту случайную привилегию, дарованную мне судьбой — всегда понимал, что это какая-то привилегия, принадлежащая мне не по праву, а по родству.
Друзья мои были людьми более правильными.
У меня была комната с отдельным ходом,
Я был холост и жил один.
Всякий раз, как была охота,
В эту комнату знакомых водил.
Мои товарищи жили с тещами
И с женами, похожими на этих тещ, —
Слишком толстыми, слишком тощими,
Усталыми, привычными, как дождь.
Каждый год старея на год,
Рожая детей (сыновей, дочерей),
Жены становились символами тягот,
Статуями нехваток и очередей.
Мои товарищи любили жен.
Они вопрошали все чаще и чаще:
— Чего ты не женишься?
Эх ты, пижон!
Что ты понимаешь в семейном счастье?
Мои товарищи не любили жен.
Им нравились девушки с молодыми руками,
С глазами, в которые,
раз погружен,
Падаешь,
падаешь,
словно камень.
А я был брезглив (вы, конечно, помните),
Но глупых вопросов не задавал.
Я просто давал им ключ от комнаты.
Они просили, а я — давал.
Кстати, чтобы два раза не вставать — не нужен ли кому монитор в 19'' со сгоревшей лампой подсветки (может, вам для инсталляций надо), клавиатура и ещё — вполне не надёванная гарнитура для телефона "Моторола"?
Извините, если кого обидел.
06 апреля 2012
История про то, что два раза не вставать
Радостный привет я шлю братьям-католикам. Дай Бог им здоровья и денег побольше.
И, чтобы два раза не вставать, вот глава из старой книги, которая называется "Слово о том, что кролики не всегда то, чем они кажутся".
Вагоны были совершенно обычные, но только очень старые и скрипучие. В углу у двери обнаружилась куча берёзовых веников. Синдерюшкин нагнулся к этой куче и сказал ласково:
— Здравствуйте, дедушка! С почином вас!
Из кучи высунулась борода, и тоненький голосок ответил:
