за печкой.
Он выходил оттуда и шевелил усами.
Тогда баба Клёпа прыгала на стол, громко кричала и поминала нехорошими словами патриарха Никона, видимо насолившего ей чем-то в её стеснительной молодости.
Баба Клёпа очень боялась тараканов. Тогда я бежал за стариком Пафнутием. Тот был амбарным сторожем и отменной храбрости мужчиной. Одну ногу у него оторвало на империалистической войне, другую на гражданской, правую руку он потерял в финской кампании, а левую — будучи в партизанах Отечественной войны.
Зубы, правда, ему выбили в других местах, про которые все так много нынче пишут.
Слава Богу, что в амбаре совсем ничего не было, иначе бы старику Пафнутию пришлось нелегко на его теперешней службе.
Так что уж кто-кто, а старик Пафнутий был тем человеком, который не побоялся бы ничего.
Итак, я зазывал старика, тот подползал к порогу и грозно цыкал на таракана, так что тот убирался восвояси.
После этого мы пили чай втроем, а Пафнутий рассказывал нам, что своих тараканов он давно приструнил и даже научил ходить строем.
В доказательство он даже подарил мне одного из них, самого смышлёного.
Но в поезд меня с тараканом не пустили, и пришлось его привязать на верёвочке к последнему вагону.
Однако, по пути последний вагон отцепили, и я приехал в Москву без подарка.
18 июня 2002
История про Гимн и евреев
Слышал такой диалог про Гимн Советского Союза:
— Гимн Советского Союза — это Дактиль.
— Нет, амфибрахий.
— А я думал — Эль-Регистан.
— Ну всё равно — еврей.
21 июня 2002
Художница Резникова в качестве подарка на какой-то из моих дней рождения нарисовала мой портрет, такой, что гости на дне рождения испугались и бежали вон, когда он случайно выпал из-за шкафа. Портрет был похож на портрет Дориана Грея — только с обратным знаком. Он изображал черноту моей души. Наутро я нашёл в карманах своего пальто кучу денег — видимо гости были не только пугливы, но и жалостливы. Так что портрет сделал своё дело.
21 июня 2002
История про академический словарь
А чему нас учит многотомный Академический словарь литературного русского языка? А он нам рассказывает о водке:
Водка, и, ж. Раствор спирта с водой определённой крепости, хлебное вино. Водка приятно обжигает горло, горячей струйкой пробегает внутри. В. Некрас. В окоп. Сталинграда. ч. I, гл. 19.
23 июня 2002
История про писателя Лимонова
Вот у Лимонова есть классная фраза "вопросительный хуй".
Лимонов, кстати, угадал очень важный для русского человека образ народного умельца-путешественника, что бродит по миру как отставной солдат, и всё ему интересно. Похую мне лимоновский коммунизм и лимоновская голубизна. Но было важно, что он был хорошим работником, руки будущего писателя росли не от серединного место туловища, рядом с котором и прикрепляется настоящий хуй. Это важно и правильно. Я вот тоже, проживая в иностранном городе К. починял утюги, доводил до ума компьютеры и поставил программное обеспечение одному лоботрясу.
Лимонов, опять же пишет, как про него сказал Барышников:
— А, это ещё один русский…
Но Лимонову и не снилось, что сказали про меня спустя некоторое время.
Несколько лет назад одно эмигрантское мудило, думая, что я, удаляясь по улице уже не слышу его голоса, и, отвечая на тот же неслышимый вопрос, произнесло:
— А-а, это один хуй…
Вот это здорово! И Лимонову на зависть. И всё про меня верно сказано. Хуй. Один. Ни убавить, ни прибавить.
23 июня 2002
Ещё одна история про Лимонова
Проживая в иностранном городе К., я обнаружил странное сходство своего быта с бытом будущего писателя Л.
Как у Лимонова, у меня появилась шёлковая рубашка.
Как Лимонов, я постоянно думал о женщинах.
Как Лимонов, я постоянно общался со всякой швалью.
И уж совсем лимоновщиной было то, что я никогда не запирал — ни дверь, ни окно своей комнаты на 0,5 этаже.
23 июня 2002
В Лимонове того времени есть что-то от Маяковского. Или от интонации Всеволода Вишневского: "Подойти и сказать: "Отчего такая красивая баба — и не моя"".
Лимонова между тем, раннего Лимонова и его связь с Маяковским хорошо иллюстрирует отрывок из "Дневника неудачника", посвящённый Е.Р.: "Чёрные ткани хорошо впитывают солнце. Хорошо в них преть весной. Когда-то, может быть, у меня было такое пальто. Сейчас я уже не помню. Хорошо скинуть пальто в лужи, перешагнуть, зайти в дверь, она хлопнет за спиной, купить жареного, выпить спиртного, утереться салфеткой, сойти со стула. Сказать ха-ха-ха! Выйти в дверь, завернуть за угол налево, вынуть нож, спрятать его в правый рукав, нырнуть в подъезд вашего дома, — ударить ножом швейцара, прыгнуть в лифт, и очутиться на девятнадцатом этаже. Поцеловать вас в глупые губы, раздеть Вас к чертовой матери, выебать Вас, задыхаясь, в неразработанное детское отверстие, в слабую глупую дырочку. Шатнуться обратно к двери и получить в живот горячий кусок металла. И умирать на паркете. Лишь Вас любил я, пожалуй. Ботинки полицейских чинов в последний раз увидеть".
23 июня 2002
Что-то сегодня я часто в дневниковых записях употреблял всяко-разные непечатные слова, и поэтому закрою это тему, надеюсь надолго. Представим себе следующую картину.
Вот сидит русский писатель в кафе среди едоков картофеля и бумагу марает. И посещает его голову такая мысль, что дескать, русский мат — средство спасения. Потому как подваливает к нему в этот момент сборщик податей неизвестно на что, а писатель говорит ласково ласково: "Брат, говорю, отъебись, пизда с ушами"!
И отъебался брат, лучезарно улыбнувшись, пошла пизда трепать ушами по ветру.
23 июня 2002
История про покупку дождя
Наконец-то ливанул дождь, долгожданный, как в классической американской пьесе. Не знаю уж, кто был его продавцом, но купил его я — по стоимости одного литра вермута дубоссарского разлива и половины литра коньяка сомнительного происхождения.
24 июня 2002
НЕоконченная история про эволюцию
Под стеклом бежали на месте испуганные менделевские бесхвостые мыши, вытянувшие тела от ужаса, с прижатыми ушами.
Рядом с ними были представлены реализованные химические опыты — из грязного белья, во след руководству Яна Батиста ван Гельмонта, лезли через край народившиеся мыши, скорпионы возникали внутри кирпича.
Был представлен
