— О чем же они просят бога, все эти люди?
— Они просят о многом, — неодобрительно ответил мне монах.
— Все-таки, о чем же?
— Слишком о многом они просят, и слишком многого они хотят, и поэтому не все, конечно, сбывается, — не всякое желание даже бог может удовлетворить.
5 октябряВечером сидим в саду и в безмолвии наблюдаем за звездным небом над островом Кюсю. Теперь уйти бы пешком, через всю Японию, домой в Москву.
Мысли наши уносятся туда, к родной земле, но их прерывает басовитый окрик лейтенанта Бредли:
— Бой-сан, холодного пива!
Мы встаем и уходим в глубь сада.
— Вы не можете там идти, вы не должны, господа! — кричит нам вслед лейтенант Скуби.
Но мы не слушаем его. Мы просим лейтенанта Скуби передать в американский штаб, что все же вынуждены были покинуть американцев, переселиться в японскую гостиницу и с этого дня передвигаться только в японских поездах.
Мы попросили лейтенанта Скуби передать также, что преграды, которые нам ставит Джиту, несовместимы с понятиями о свободе печати и демократии, которыми так кичатся американские дипломаты.
— Эта поездка, — подчеркнули мы, — только показала нам Америку в ее неприкрытом и довольно непривлекательном виде, если только можно американцев в Японии отождествлять с самой Америкой.
Офицеры выслушали нас с недоумением, но все же попытались превратить все это в шутку. Однако мы уверенно направились к выходу, на ходу обронив:
— Мы уезжаем в Осака, а вы можете оставаться…
Очевидно, этот «демарш» повлиял.
На следующий день майор из Джиту сообщил, что все наши желания будут выполняться и все, что мы хотим видеть, будет нам показано. Американские офицеры больше не будут вмешиваться в нашу жизнь. Единственно, что Джиту хочет сохранить, — это непрестанное сопровождение нас «в целях безопасности», заметил майор.
О, эта пресловутая «безопасность»! Как много бед принесла она людям.
Мы приехали на вокзал, и вскоре появились американские офицеры. Вагон с экзотическим названием «Оскалуза» был уже прицеплен к поезду Нагасаки — Осака. Маленькая победа над Джиту все же была одержана, и, чтобы отметить ее, мы извлекли из чемодана далеко спрятанную бутылку русской водки.
Поезд мчался по ночной Японии. Мы сидели в своих купе в страшной духоте. В эти знойные октябрьские дни и ночи мы впервые ощутили, что жажда больше изнуряет и ослабляет, чем голод. Не хотелось ни обедать, ни ужинать, Мы включили вентилятор, но и он не помог.
В эту ночь мы долго не могли заснуть. В коридоре непрерывно маячила высокая фигура полуодетого лейтенанта Бредли; он то заглядывал к нам в купе, проверяя, спим ли мы, то останавливался у окна. Очевидно, он дежурил, или, может быть, нам это казалось. Изредка он замечал:
— Хорошо бы теперь выпить холодного пива. Как же мы не позаботились об этом!
11 октябряУтром приехали в Осака.
Огромный город, второй по величине в Японии, поразил нас своей шумной и многообразной жизнью. «Вы не увидите Осака — это мертвый гигант», — сказал мне как-то еще в Токио американский генерал. Теперь мы убедились, что гигант оживает. С утра мы осматривали город. Как ни странно, но роль гида у нас выполнял солдат Эмпи — американской военной полиции. Нам объясняли, что он хорошо знает город и поэтому ему поручен этот почетный и важный труд — сопровождать нас во время поездки по городу. Теперь мы уже двигались на шести «джипах», хоть сами размещались в одном. Впереди автомобиль Эмпи, за ним «джип» майора Джиту, встречавшего нас на вокзале в Осака, за ним наш «кар», а позади еще три автомобиля с американскими офицерами. Осака — деловой и промышленный центр Японии. Почти все крупные японские газеты имеют вторые редакции и печатаются в Токио и Осака. Именно в этом городе мы впервые почувствовали, что монополистическая Япония, охваченная шоком в дни поражения, в период катастрофы, теперь как бы вновь оживает, ощутив чью-то поддержку. Уже торгуют универсальные магазины. На фабриках и заводах идет так называемый подготовительный период к выходу на мировой рынок. У массивных и модернизованных японских банков выстроились комфортабельные автомобили. Приводятся в порядок гостиницы. В приемных Мицуи, Мицубиси и Сумитомо, там, где определялась судьба Японии, ждут гостей из Америки. Над городом поднимается дым из заводских труб. Словом, деловая и экономическая жизнь Осака как бы вырывается из «мертвой зоны».
12 октябряВ городе Осака мы познакомились с гигантским «царством дзайбацу». Люди, которых теперь называют «дзайбацу», владеют всеми богатствами, промышленной мощью и реальной властью в Японии. Точный перевод слова «дзайбацу» — финансовая клика. Четыре феодальные семьи — Мицубиси, Мицуи, Сумитомо и Ясуда — появились на политической арене Японии еще во второй половине XVII века. Они превратились в империалистические монополии, пользуясь государственной помощью и всемерной императорской поддержкой. Дешевый труд рабов способствовал обогащению дзайбацу. Агрессивные войны в Китае, которые полвека вела Япония, показали всему миру главные пути, избранные владыками Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда для укрепления своего могущества.
«Дворцы дзайбацу» создавались кровью и потом народов, а за последние сто лет к этим дворцам переместился центр всей политической и экономической жизни Японии.
— Что же теперь делают дзайбацу? — спросил я у Нагама Удзо, крупного экономиста, человека, близкого к дому Мицубиси.
Мы сидели в большой гостиной, обставленной в японском стиле, или, вернее, никак не обставленной, потому что там не было ни мебели, ни вещей. Только в углу на маленьком столике из черного дерева лежали наши шляпы, а на белоснежные циновки были брошены плоские подушки с замысловатой вышивкой. Они-то и заменяли нам кресла.
Хозяин отпил глоток подогретого японского пива из крохотной рюмки и ответил:
— Три человека стремились к объединению Японии: Ода Нобунага, Тойотоми Хидейоси и Токугава Изясу. Но цель эта была достигнута лишь при Токугава Изясу. Кто-то удачно сравнил характер этих трех людей в стихотворении типа «Хайку». Темой стихотворения послужило отношение каждого из них к кукушке, которая никак не могла начать петь. Ода Нобунага сказал: «Если кукушка не поет, убейте ее». Тойотоми Хидейоси в свою очередь сказал: «Если кукушка не поет, заставьте ее петь». А Токугава Изясу сказал: «Если кукушка не поет, давайте подождем, пока она запоет».
Дзайбацу идут теперь по пути Токугава — они ждут.
На следующий день мне передали родовой устав дома Мицуи. Этот устав принят и узаконен в 1900 году и до сих пор сохраняет свою силу. Я привожу его почти дословно, так как он помогает осмыслить роль дзайбацу в современной экономической и политической жизни Японии.
«Сфера рода Мицуи ограничивается пределами следующих одиннадцати семей: Мицуи Хатироэмон, Мицуи Мотоноскэ, Мицуи Гэнэмон, Мицуи Такаясу, Мицуи Хатиродзиро, Мицуи Сабуроскэ, Мицуи Мататаро, Мицуи Мориноскэ, Мицуи Такеносуке, Мицуи Ионоскэ, Мицуи Токуэмон; члены рода обязаны соблюдать учение родоначальников, быть в дружественных отношениях друг с другом, пополнять свои знания, стремиться к укреплению своей семьи. Вся личная, общественная, политическая и экономическая жизнь членов рода обсуждается и утверждается на собрании родственников; члены рода обязаны заниматься предприятиями и фирмами по особым уставам, по очереди осматривать положение каждого из них и докладывать собранию родственников. В том случае, если кто-либо из них совершает или собирается совершить рискованное действие, надо созывать собрание родственников как можно скорее; собрание родственников, или «додзокукай», состоит из глав вышеназванных одиннадцати семей Мицуи. Президентом на собрании является глава центральной семьи рода. Собрания созываются раз в месяц. Там обсуждаются и решаются следующие проблемы: наследование, бракосочетание или развод кого-либо из рода Мицуи; прибыли, дивиденды, различные запасные фонды, годовые расходы отдельных фирм и заводов, надзор над резервными фондами, распоряжение общим имуществом, подробное обсуждение бюджетов каждой семьи рода. Все собрания родственников являются секретными. Исполнительным органом собрания является секретариат, который осуществляет все, что род считает нужным; в случаях бракосочетания кого-либо из членов рода Мицуи надо обязательно разрешение собрания родственников. В том же порядке обсуждается и решается вопрос об опекунах, наследстве и личном имуществе. Все фонды разделяются на следующие категории: общий фонд, запасный фонд, резервный фонд, фонд для издержек, фонд для потомства; в том случае, когда родственники нарушают устав, применяются различные наказания. Если почему-либо изменяется государственная система Японии, устав может быть изменен, но при этом полностью сохраняются основные принципы рода великого дома Мицуи».
