ноября 2006
История про фонтастов и вино
Ходил вчера к фантастам на ярмарку «Non/fiction».. И окккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккказалось, что в Центральном доме художника (ЦДХ), на этой самой ярмарке шёл очередной диспут на тему "Литература ли фантастика?". Кто-то скажет, что тема старая и скучная. Некоторые фантасты мне это тоже говорили, ан нет всё оказалось очень познавательно.
Совершил там хитрость, которой хвастался только что перед Мидяниным. Брат Мидянин, впрочем, говорил, что его тоже звали, и он совсем уже было пошёл. Но потом понял, что наговорит непременно глупостей, и гадостей, а когда спохватилсо — было уже семь часов и ехать было категорически поздно.
Очень неудобно получилось, говорил брат Мидянин, а я объяснял, что там никаких неудобств не было.
Я, кстати, давно понял, что есть очень смешные флеймонгонные вопросы: "А всё-таки, в словах Виктора Суворова о том, что Сталин готовил нападение на Гитлера есть некоторая правда", "А всё-таки, во время Холокоста погибло несколько меньше евреев, чем считается", "Настоящий мужчина должен зарабатывать $18.000, чтобы быть достойным такой женщины, как я" — и тут начнётся безумие.
Так вот, для фантастов такой фразой является "Фантастика всё-таки не совсем литература". И всё, началось!..
Началось, началось, зашелестит в кронах дубов, началось-началось: понесётся над водой ""Верлиока, Верлиока", — отозвалось эхо и, вернувшись, побежало вдоль придорожных кустов. И там, где оно пробегало, листья сворачивались и желтели, а между ветвями, отшатнувшимися с отвращением, оставался чёрный выжженный след", как написал когда-то хороший писатель Вениамин Каверин.
Снова начнут спорить о том, кто придумал термин «гетто» по отношению к фантастике, снова припомнят толстые литературные журналы и разницу в корпоративно-фантастических и общелитературных премиях.
На этом диспуте все те люди, что говорили мне, что тема избита, не стоит выеденного яйца, благородного лица тут же начали тянуть руки, ёрзать на стульях и драться за микрофон.
Очень, очень познавательно. Мидянин, правда, сказал, что в моём пересказе это обсуждение слово в слово повторяло аналогичный круглый стол прошлого года в одном приватном месте (где все фантасты сидят, пока я пишу эти строки (Я его не выдам, потому что это место тайное масонское, а выдам — меня придётся убить). Тот диспут был подробно освещён журналом "Если". Для чего регулярно с небольшими промежутками повторять это мероприятие, возмущался Мидянин, если оно все равно в итоге сводится к одному: "Мы опять начали обсуждение, не договорившись ни о том, что есть фантастика, ни о том, что есть мэйнстрим, и поэтому говорим теперь каждый о своем". Что ли за последний год произошло нечто, перевернувшее всё во взаимоотношениях мэйнстрим-фантастика?
Я отвечал, что это что-то вроде чистки зубов или утренней зарядки. Эти обсуждения нужно проводить регулярно, чтобы фантасты на людях были бы более человекообразны, и сбросили ужасный пар своих эмоций. Меня же удивляет, как поставлена система оповещения об этих диспутах. Чем-то мне это напоминает американский фантастический роман, где на Землю прилетели Космические Шары. Этим Шарам хотелось купить всю Землю, чтобы потом обменять её на запахи (ну и в Космических Шарах может быть что-то человеческое, как и в фантастах). Узнав про это, положительные герои поехали на ферму за скунсами, и вывалили этих скунсов посреди Большого Американского Города — и тут все Космические Шары прикатились с разных концов Земли. И все узнали о Шарах — и Макаров, и Петерсен, и много разного народу. Так и фантасты прикатываются на эти дискуссии, как только кто-то из них произнесёт волшебное слово. Нет, не слово "Верлиока", а слово "мейнстрим" и "боллитра". Фантасты сами не знают, что значат эти слова, и это давно показал нам… Впрочем, зачем я рекламирую журнал "Если"?
Но Мидянин отчего-то не спрашивал, какую хитрость я выказал, а мне от этого было даже немного обидно. Так вот: для того, что бы усилить эффект скунс… То есть, чтобы дополнить вопрос о литературности фантастики, на место дискуссии привезли бочку с вином — гигантскую, в полкомнаты. Я думал в нужный момент крикнуть, что в бочку упали двести десять Полониев, а может, даже утонула целая Офелия — чтобы, понятное дело, выпить всё самому. Но это не понадобилось — фантасты показали себя совершеннейшими упырями. Как только Маргалина задудела в свою микрофонную дудочку о том, что всё-таки это очень важный вопрос — литература ли фантастика, все фантасты, как крысы, бросили еду и питьё и пошли к трибуне. Им было наплевать даже на великолепное печенье, которое я, как Портос, макал в испанское вино.
А я сел за расчистившийся стол и выпил всё — ухая и крякая. А потом спокойно отправился восвояси, не удостоив зомбированных фантастов и взглядом.
— Чорт, — заплакал Мидянин. — Надо было приехать. Я-то думал, всё будет как обычно, ан вон как. Не каждый день выпадает такая удача.
Но было поздно.
Извините, если кого обидел.
30 ноября 2006
Позвонил Иван Толстой из Праги. Сказал, что четырнадцатого делает доклад в Иностранке про то, как ЦРУ спёрло рукопись "Доктора Живаго" и напечатало его ("Доктора Живаго", а не Толстого) на русском языке.
Там, как я понимаю, фишка в том, что нужно было подпихнуть Нобелевскому комитету пять экземпляров изданной книги на языке оригинала — а Фельтренелли кочевряжился, Пастернак тоже кочевряжился, и — хрясь! — что-то такое вышло, роман напечатали, премию присудили и оказалось, Пастернак сделал то, что свинья не сделает.
Но когда я стал спрашивать, будет ли что про полоний, и зачем всё это ЦРУ наделало, Иван начал заговорщицки намекать, что всё это — только верхушка айсберга.
Правда, 14 декабря день рождения Прилуцкой, да и вообще — в такой день выйдешь из дому не подумавши, забредёшь на какую-нибудь площадь и костей не соберёшь.
Извините, если кого обидел.
03 декабря 2006
Завтра праздник, и я вспомнил, что был у меня
рассказ — и вот такой:
ДЕНЬ ГОРОДА
Первое воскресенье сентября
По вагону каталась бутылка — только поезд набирал ход, она ласкалась им в ноги, а начинал тормозить — покатится в другой конец. День города укатился под лавки, блестел битым пивным стеклом, шелестел фантиками.
Мальчики ехали домой и говорили о важном — где лежит пулемёт, и как обойти ловушку на шестом этаже. Каждого дома ждал чёрный экран и стопки дисков. Они шли по жизни парно, меряясь прозвищами — Большой Минин был на самом деле
