Ознакомительная версия.
— Что вы, ребята! Нам сейчас не до жиру, быть бы живу. Отоспимся потом, когда белогвардейцев к ногтю прижмем.
И уже в 1921 году, благодаря усилиям коллектива и «красного директора», производство стало медленно набирать темпы. (Г. И. Долбилкин, С. А. Елизаров и др. «Приокские зарницы», Очерки истории завода 1866–1966 гг., Волго-Вятское кн. изд-во, Горький, 1972 г.).
«…Стремление вернуть старый рай для эксплуататоров и старый ад для трудящихся, — говорил Ленин, — кончилось ничем» (ПСС, т. 8, с. 72).
Но специалистов в стране отчаянно не хватает. И тогда Владимир Ильич дает разрешение, о чем пишет даже А. Солженицын, принимать на работу евреев. Активных, урбанизированных, образованных, рвущихся к работе и, конечно, к доминированию над всеми. Как выяснилось позднее.
Активный саботаж русской интеллигенции длился с Октябрьского вооруженного восстания до начала Гражданской войны, то есть с октября 1917 г. по май 1918 г.
Русская интеллигенция в этот малый исторический отрезок воротила нос от собственной страны, строила ей лукавые глазки, ломала в учреждениях столы и стулья, прятала ключи, рвала документы — вроде не таким уж долгим был этот период по времени — одна молекула в масштабах Вселенной, лишь несколько минут в настоящей и грядущей жизни России. Но этого малого времени хватило, чтобы в стране произошел… этнический переворот. С всем хорошим в нем и плохим. Переворот, которым десятилетиями спекулирует эмиграция, сама же и спровоцировавшая его, добровольно отказавшаяся быть элитой на собственной Родине, кинувшаяся на чужбину, чтобы обслуживать другие народы.
Но если бы в Гражданской войне победили белые, воевавшие за Россию с диктатурой частной собственности, то ситуация 1991 года, когда собственность почти вся оказалось в руках олигархов еврейского происхождения, случилась бы на 70 лет раньше.
Нет бы понять промах, спохватившись, исправить бы его в мощном соревновании знаний и умений, чтобы помочь своему народу встать на ноги и зажить куда лучше, чем мог позволить это капиталистический способ производства; вместо этого после гражданской войны фрондирующая интеллигенция, не желающая жить рядом, видите ли, с быдлом, вообще покинула страну, обозвав на весь мир свой народ пришедшим Хамом. И добавила к этому тысячу категоричных и бранных слов, обхамив уже великие творения гуманного русского писательского мира из царского периода, известных и не совсем известных философов, публицистов, а также погибших на каторгах и оставшихся в живых революционеров, и вообще простых мужиков, набравшихся в дореволюционные времена мужества, чтобы заметить грабеж и несправедливость окрестной жизни. Это огромное творение Революции, в которую десятилетиями прибавляли свой труд и женщины, благодаря эмиграции семьдесят лет было под колоссальным обстрелом. В общем, ребята и до кухарки не дотянули, взвалив на себя миссию вечно лающей подворотни.
Потом поток лжецов разбавили еще колбасные диссиденты с вечной обидой на своих кривых физиономиях, которая, кажется, даже ночью не сползала с их лиц.
А жизнь в отместку с их неплохим высшим образованием предоставила им работу только менял всего чего только можно, перепродавцов, мойщиков окон, адвокатов, объясняющих, что такое в чужом мире жалкое иммиграционное право. Пусть доят… других. Может, и неплохо, что они от нас уехали.
Нам же всего и дома хватает! Мы… свой мир будем строить дальше. Несмотря на огромное постигшее нас несчастье: возврат буржуазного нелюдя. Плавающего на бронированных танкерах в океане удовольствий, когда горят наши леса, деревни, селения, закрываются школы, и вновь утекает заработанное нами в ниццы и на чужие лазурные берега. Как с этим справиться? Революция подскажет, когда придет ее время. В нужный час она откроет свои секреты, организует батальоны, тут же найдет лидеров.
Что на прощанье хотелось бы сказать моей бывшей однокурснице?
Мы у себя дома посадили березки. Дома родили детей. Не заримся на чужие цветы. Любуемся небом, купаемся в своих реках. Не метем чужие тротуары. И многие из нас делают все, чтобы не отдать Родину в чужие лапы.
Что же плохого в том, что мы, хоть и смертельно нынче обиженные отъемом у простого народа всего и вся, не ринулись в другие страны? За чужими идеалами и благами, чтобы быть там приймаками и нахлебниками, как наша бывшая однокурсница Галя. Живя у себя дома, мы уже одним этим мощно защищаем свою страну.
«Я у себя дома каблучками на улице громко стучу», — как-то вырвалось у меня среди русских эмигрантов в Канаде.
Вначале они рассмеялись, затем погрустнели. Их Вселенная по сей день расколота надвое: прошлого не забыть и в будущее с головой не нырнуть. Родина из забвения, будто Китеж, всплывает да всплывает, мелькает и мелькает дальней и такой прекрасной тенью. Поднимется ли теперь рука, как когда-то, кинуть в нее хоть комок пыли из собственных бед, случившихся лишь потому, что из-за гонора, спеси, отсутствия мудрости, малой политической смышлености не хватило у них ума вовремя разобраться во всем и любить в России не только себя, но и народ?
А коль Октябрьская революция была, видите ли, жидовской, то почему, спрашивается, бесплатное образование, медицину, жилье, отсутствие безработицы… абсолютно для каждого человека в стране, притом, любой национальности, что для русского, что для орочи или адыга, такие же жиды не устроили больше ни в какой другой стране мира? Почему в Израиле блага — только для одной национальности? А у нас они были для всех!
Революцию создал и воплотил в жизнь ее планы Великий коллективный интернациональный гений всех наших народов! С огромным вкладом, как говорят нынче, от всей души, русского цивилизаторского человека. Эгоистам и космополитам такая ноша не по плечу. Понять ли это вечному одиночке?
В последнее время некоторые писатели говорят о примирении белых и красных. Вон оно, это «примирение», сидит у меня за столом, слушает последние известия, радуется, что облили краской памятник Карлу Марксу. Галя безразлична к памяти тех, кого расстреляли в 1993 году (это не ее герои), и подводит под событиями черту: лишь бы не вернулись к власти коммунисты…
То есть лишь бы не вернулось к нам… бесплатное образование («можно выучиться и на кредиты» но, правда, выскочить в жизнь по уши в долгах). Лишь бы не вернулось бесплатное жилье («можно жить и на съемных квартирах», в которых ни кошку, ни собаку нельзя завести, да придется съехать в любой момент по чужой воле). Лечиться бы нам только за свой малый счет. А им, которые у нас тут наездами, вахтовым методом, чтоб вернулись имения, фабрики и заводы да еще с процентами за 70 лет.
И крепостные чтоб вернулись. Без них как же? А по реформе ТСЖ чтобы постепенно стали бы их собственностью и наши квартиры.
Все по Марксу. Классовая борьба продолжается. Будем ли мы и дальше уступать, как и бесхребетная интеллигенция 20-х годов прошлого столетия? Которую мгновенно подменил другой пласт людей. И нас ведь уже подменяют. Миллионами гастарбайтеров.
Лично мне быть терпеливой религиозной овечкой, которой управляют все кому не лень, с ожиданием царства лишь на… небесах, вовсе не хочется. Царство должно быть на земле и создано лишь собственными руками! О чем сообщил публицист Иван Иванович Скворцов-Степанов еще сто лет назад.
ПОСТСКРИПТУМ. Неожиданно открылось, что много лет Галя летала на родину еще и для того, чтобы вернуть себе в Кисловодске дом своей тетки. В котором, правда, живут племянницы. Потому и обливала помоями советскую власть, подносила многим свою чашу с цикутой. От страха, что вернется то государство, которое с благами — не только для нее одной. Тогда хлопоты американской гражданки были бы напрасными.
Галя и впрямь видела себя элитой, урожденной… такой-то. Но уродиться в ауре исключительности бывшей однокурснице не удалось. Многолетние «пустые хлопоты» в этом вопросе удачей не обернулись.
Удивить бы мир другими своими талантами… Таких у Галины не нашлось.
РАЗДУМЬЯ У ЗОЛОЧЕНОГО НЕБОСКРЕБА
Когда-то верилось, что будущие журналистские трассы понесут меня в Бангкок, Сингапур, местечко Мбужи-Майи. Что непременно прогуляюсь я около озера Чад, увижу водопады Игуасу и Ниагарский…
Но с годами мечты, как лампочки у телевизора, садились и гасли. Особенно уменьшились они «до ореховой скорлупы» (по выражению болгарской прорицательницы Ванги) в ту пору, когда на журналистской тропе, сколько ни шарь под корягой, не найти билет даже в недалекий райцентр.
Однако мечты… Они ведь, как фронтовые раны, зудят, «достают», — и вдруг… самолет с алым кленовым листком на хвосте понес меня через Франкфурт, Манчестер, мимо Гренландии, полуострова Лабрадор и опустился на берегу озера… Онтарио. Как в сказке!
Вон небоскребы, один — полностью из золоченого стекла, сияет под солнцем, как лампа Аладдина, изящен, как рекламный флакон духов Нины Риччи. Неподалеку от этого золоченого «флакона» профессиональным взглядом отмечаю башню здания редакции газеты «Канада лайф». Спустя несколько дней в одном из канадских изданий я прочитаю о том, что жить в этих небоскребах не очень приятно из-за вони мусоропроводов. Но это мелочи.
Ознакомительная версия.
