Ознакомительная версия.
Главное, передо мной — обетованный рай капиталов, якобы печатный мятный пряник цивилизации, как о нем все время говорили (и восклицали) наши постоянные обитатели всех телемостов, казалось бы, прописанные на этих воздушных мостах и подмостках.
Да, в городе много магазинов, шикарные трассы, но неужто все люди вокруг, как и я, прилетели сюда пять минут назад? Не ошибся ли лайнер, Канада это, Африка или Китай? Откуда эти толпы чужеватых по цвету кожи северному полушарию людей? У них же разное мышление, другая ментальность, иные национальные привычки и даже вкусовые пристрастия. Что объединяет здесь столь непохожих один на другого обитателей Земли?
Открываю газеты, вижу, что выходцы из России Саша Бородин, Леонид Бердичевский, Шмуэль Шапиро очень не любят свою бывшую родину, издеваются в печати над ее народами, ерничают, восхищаются тем, как им сейчас хорошо на новом месте.
Ага, Канада — страна эмигрантов, и передо мною, значит, тысячи тех, кто не защищал свою родину, когда с ней случалось несчастье, не отстаивал свои идеи, мысль, право жить, как им могло казаться, разумно, честно и справедливо у себя дома, а тут же улепетывал из страны, присасывался к чужой земле, к бытовым и социальным удобствам, наработанными другими народами.
Выходит, вокруг меня — тысячи генетических трусов, нарциссы-эгоцентрики всех цветов кожи, тысячи Чонкиных, в том числе и китайского происхождения.
В семидесятые годы двадцатого века прошла почти по всем театрам страны пьеса Владимира Войновича, в центре которой солдатик Чонкин, не пожелавший воевать в войну и отсидевшийся в малой деревушке на теплой печке под крепкой охраной бабьей юбки.
Чонкины нынешней волны пошли дальше. Василий Аксенов, к примеру, добровольно когда-то покинувший нашу страну и засевший в Америке, приветствует теперь наступление натовской сволочи на нашу Родину.
Да, им, создателям никчемных образов, сейчас неплохо, они на теплой печи, но все-таки на чужой, а потому по сути своей — иждивенцы, фактические бомжи. Случись и в этой стране беда, вдруг ухудшится жизнь, отдадут ли они своих детей в армию Канады? Скорее всего, вновь поднимутся с места и тут же окажутся в другой стране, как перелетевшая со шкафа на тумбочку пыль.
Так что, друзья, не ахти что мы потеряли среди тех, у кого пятнадцать ментальностей на каждый год жизни. Я трудилась с такими в коллективе… Спросить с них ничего нельзя, в ответ тут же гвалт, что к ним придираются, а чтоб в свой карман положить тайком да ловко и при этом оболгать иного… Тут они — великие мастера, уверенные в том, что другие ничего не поймут и не разгадают!
В общем, пусть небеса разбираются с этими мутноязычными гражданами, а ко мне в эту минуту тянется молодая рука: «Гив ми, плиз!» («Дайте, пожалуйста, мне…»).
У молодого человека голубые глаза, русые волосы, ему не более 25-ти лет. Живи этот парень в России, да еще в советское время, непременно учиться бы ему в институте, шушукались бы о нем с любовью девчонки на лекциях, потом — молодая семья, НИИ или завод, поначалу комната в общежитии, затем — долгожданная квартира! Словом, абсолютно всегда — крыша над головой, психологическая и социальная встроенность, та или иная вписанность в жизнь.
Но парню не повезло, родился он в другом полушарии. Да и рая такого теперь у нас нет. Светлые глаза попрошайки в ситуации жуткой старческой безысходности глядят на мир так безучастно, будто его самого уже нет, а осталась лишь эта тянущаяся из ниоткуда рука.
— Граждане, ну, сделайте что-нибудь, это же ваш соотечественник! — хочется крикнуть мне прохожим.
Рядом проплывает белоснежный линкольн, внутри которого — тонированная безучастность, а у молодого попрошайки, сидящего около отличнейшей трассы и крепкого особняка, выбор в мире тонированного счастья один: выпал в осадок, значит — умирай!
В этот же день в газете «INFO» (25 дек. 1997 г.), издаваемой в Канаде, я прочитаю у Леонида Бердичевского следующее:
«А эмигрировать в Канаду сложно? — глотая слюну, спрашивают французские друзья.
— Милости прошу.
— Говорят, у вас в Онтарио бездомные есть, голодные…
— Утка, — отвечаю. — Пропаганда. Это наши идеологические противники специально против нас ведут подрывную работу.
— Кто?
— Враги.
— У Канады?
— Да. Завидуют. Злобствуют. Скрежещут зубами».
Хоть стой, хоть падай. Я вижу бездомного, а на соседнем перекрестке — другого, автор же Бердичевский не видит. В упор. Может, я не права? Завидую… Злобствую… Тогда почему в газете «The Yonge Steet Review» от 16.01.1998 г. Михаил Писарев в статье «Канадская хроника» пишет: «Важнейшая канадская экономическая новость стала известной уже после окончания года. В декабре безработица упала до 8,6 %… Молодежная безработица среди лиц 16–24 лет составляет 16,8 % и означает каждого шестого или седьмого молодого канадца, лишенного возможности достойной жизни».
А вот еще одно свидетельство того, что журналистика генетически трусливой публики, генетических Чонкиных, любящих только свой зад на теплой печке, ради своего конформизма никогда, ни в одной точке Земли не заметит чужих страданий, потому «бывший наш» Леонид Бердичевский охотно пропускает мимо сознания и такие заметки в торонтских изданиях:
«В прошлом номере „Беседы“ были приведены данные о нарастании бедности в обществе: За пять лет число канадских детей, живущих в бедных семьях, увеличилось на 58 % и составило в том году 1 472 000… Рост бедности больше всего в нашей провинции Онтарио (99 %, то есть фактически вдвое). Понятно, что Канада глубоко шокирована».
«Правительство Онтарио ведет беспощадное наступление на малоимущих и бедных и проявляет прискорбное равнодушие к нуждающимся семьям, — заявил священник Дэвид Пфриммер. — …Мы имеем дело с правительством, которое управляет обществом без оглядки на его нужды. Осталось еще посмотреть, есть ли еще у него совесть?».
Удивительная страна Канада! Хорошо упакована в стекло, бетон, но чем больше читаешь местную прессу, тем больше становится как-то не по себе.
«В среду студенты со всей Канады собрались, чтобы выразить протест федеральному правительству страны. Каждое новое правительство поднимает стоимость высшего образования, и многие уже не могут позволить себе учиться».
Сравнить ли с советским периодом нашей страны, когда у нас в институтах учились все, кому не лень.
А вот в газете «Голос» совсем невинное известие о том, что в Монреале обсуждаются сообщения медицинской конференции в Дании. Мол, есть несложная процедура, которая может сократить количество инфарктов у мужчин. В Копенгагене из 169 испытуемых заболели только 6 %. И операция-то плевая, всего лишь… кастрация.
«Может, в Канаде уже и замуж выйти не за кого, половина страны кастрирована?» — оглядываюсь в ужасе я.
Так же в западном мире, оказывается, решается вопрос и с душевнобольными. С конца 20-х годов, во время Второй мировой войны и до 1985 года в Швейцарии практиковалась их насильственная стерилизация. Историк Йост из Лозанны утверждает, что и по сей день в этой замечательной стране жертвами стерилизации становятся до 1000 женщин ежегодно. В Швеции уже поступили иски от многих тысяч жертв насильственной стерилизации в период между 1936 и 1976 годами.
А что ныне происходит в мире, который недавно по собственному желанию миллионов вдруг стал капиталистическим?
В бывшей ГДР, где после объединения Германии безработица стала бичом для многих женщин, они уже сами идут на крайние меры.
Средства массовой информации несколько лет назад передали, что пришедшей наниматься на работу женщине немецкий работодатель сказал:
— Я возьму тебя, если ты себя стерилизуешь.
Елки-дрова, и за женщин уже взялись. Как могло такое придти в голову мужчине, возможно, самому имеющему детей? Руководитель советского предприятия только за одну такую фразу получил бы несколько лет тюрьмы и навсегда был бы отлучен от права руководить.
Но капитал не столь щепетилен. Он не любит тратить средства на оплату отпусков по беременности и родам, охрану труда женщин на производстве, на строительство и содержание детских садов. Ему не по нутру естественный ход жизни, поэтому немецкая женщина из восточных земель оказалась перед жесточайшим выбором: путь в никуда или кусок хлеба, а через пять минут — тоже путь в никуда.
Как далее рассказала газета, женщина из восточных германских земель, что пришла в поисках работы, подчинилась владельцу фирмы. А два года спустя уже десятки тысяч немецких женщин (судя по сообщению радио «Свобода») стерилизовали себя, и теперь во многих немецких городах появились организации, предлагающие подобные услуги!
Значит, бедному в мире небоскребов-сити не только молчание — отсутствие права на свои радиоволны, каналы телевидения. Обязанность не иметь детей также входит в перечень запретов для неимущих. Зато кастрация в избытке. Во всем… Физическая и духовная. В праве учиться, рожать, любить. Вправе на политическую, противоречащую капиталу мысль. То есть в мире шикарных трасс и авто ты лишь раб, испуганно жмущийся к обочине. Потому новоявленный канадец, бывший «наш суетливый», Леонид Бердичевский и не замечает тебя. В упор. Принципиально. Ибо ты — ничто!
Ознакомительная версия.
