взгляд нацисты полностью разделяли с американскими расистами [218].) Кригер в своей пространной статье 1934 года объяснял, что, поскольку «правящей расе» в Америке приходилось принимать меры по предотвращению «черного влияния», американские юристы разработали завуалированные юридические оговорки, чтобы лишить черное население полных политических прав, несмотря на формально гарантированное им конституцией гражданство [219]. Статья углублялась в существенные подробности о том, как функционировали эти оговорки [220], и выражала осторожный оптимизм по поводу того, что Америка в конечном счете перейдет к более «открытой разновидности законодательного расизма», подобно той, что была разработана в Германии [221]. Зам точно так же делает обзор методик лишения чернокожих политических прав с целью «подавить до минимума политическое влияние негров» в южных штатах [222]. Зам видел те же самые проблемы в статусе американских евреев, объясняя, что американские евреи, формально не ограниченные с точки зрения закона, были переведены на «подчиненную общественную позицию» посредством незаконных средств, таких как квоты на прием в университеты; в частности, для них оставалась закрытой уважаемая профессия юриста [223]. Таким образом, Соединенные Штаты стремились ограничивать в правах своих евреев, формально не лишая их конституционной защиты. (Леерс считал так же, хотя был уверен, что простого обычая недостаточно, чтобы предотвратить опасность, которую представляют евреи; требовался формальный закон [224].)
Зам, как автор, заслуживает особого внимания, поскольку он тщательно анализирует американский закон, выделяя в нем общие черты с новыми законами Рейха. Гитлер писал в «Mein Kampf», что «völkisch-государство» делит своих жителей на три класса: Staatsbürger (граждан), Staatsangehörige (подданных) и Ausländer (иностранцев) [225]. Зам, не цитируя напрямую фюрера, объяснял своим немецким читателям, что американский закон в точности следует канонической модели, изложенной в «Mein Kampf»:
Американское общественное право делает различие между Staatsbürger (гражданами), Staatsangehörige (подданными) и Ausländer (иностранцами).
Staatsbürgerschaft (гражданство) является высшим юридическим уровнем. Американским гражданином можно стать по рождению или посредством натурализации…
Помимо граждан, имеются также подданные, не обладающие правами гражданства: «подданные-неграждане». В их число входит большая часть жителей Филиппин, в то время как жители Гавайев, Пуэрто-Рико и Виргинских островов также имеют американское гражданство [226].
Нюрнбергские законы объявляли, что только граждане обладают «полными политическими правами». В американском законе, как отмечал Зам, имелось аналогичное положение, делавшее различие между «политическими правами» и «гражданскими правами» [227]. Как подчеркивал Зам, американский закон гарантировал, что определенные группы, формально обладавшие «политическими правами», были, тем не менее, лишены права голоса: в число этих групп входили не только чернокожие, но также коренные американцы [228]. Что касается иностранцев, они сталкивались с разнообразными ограничениями со стороны американского закона – что представляло естественный интерес для нацистов, которые начиная с 1920 года настаивали на том, что иностранцы должны пользоваться лишь ограниченными «гостевыми правами» [229]. Подобными средствами американцы, как писал Драшер в своем «Превосходстве белой расы», «позаботились о гарантиях, что решающие посты в руководстве [Führung] государства останутся в руках исключительно англосаксов» [230].
Опять-таки, подобные американские разработки вызывали интерес не только у нацистов. По всей Европе в 1930-е и 1940-е годы был распространен взгляд, что Юг посредством систематического лишения избирательных прав чернокожих (а также мексиканцев и коренных американцев) [231] приступил к созданию чего-то крайне похожего на американскую версию основанного на расизме фашистского порядка. «Ку-Клукс-Клан, или фашисты Америки», – писал один французский автор, – были созданы для борьбы с предоставлением гражданских прав чернокожим [232]. Бертрам Шрике, голландский этнограф, опубликовавший интересную книгу об американских расовых взаимоотношениях в 1936 году, заявлял, что происходящий в южных штатах «процесс отказа от всего, созданного в период Реконструкции – с его жестокостью, запугиванием, открытым подкупом, подбрасыванием бюллетеней, манипуляциями и фальсификациями результатов выборов и так далее, имеет своей целью исключить избирателей-негров… во многом это напоминает восхождение нацистов в Германии» [233]. «За счет своей однопартийной системы и шаткого положения гражданских свобод, – писал Гуннар Мирдаль в 1944 году, – Юг иногда именуют фашистским» [234]. Тем не менее при том, что европейцы широко разделяли подобный взгляд, особенно поражает, что его высказывали сами нацисты – заявляя, как Кригер, что Демократическая партия Юга посредством своего «расистского избирательного закона» построила однопартийную систему и что остается лишь один вопрос – добьется ли она успеха, как это удалось нацистам, в превращении «партии в орган государства» [235].
Заключение
Все эти нацистские восхваления в адрес белого господства в Америке и их копания в американских законах об иммиграции и гражданстве требуют тщательной оценки и тщательного подбора слов. Нацисты явно проявляли глубокий интерес к американскому примеру, но было бы ошибкой делать чрезмерные выводы о прямом влиянии американской модели на «Закон о гражданстве». Нацисты никак не могли прямо скопировать «Закон о гражданстве» с тех юридических параллелей, которые они обнаружили в американском законе, как бы они их ни превозносили. Возможно, Америка была мировым лидером в создании расистского законодательства, хорошо известного и многократно цитировавшегося задолго до прихода Гитлера к власти, но, как неоднократно отмечали нацисты, американское законодательство не в полной мере раскрывало свои расистские цели, по крайней мере в том, что касалось гражданства и иммиграции. (Как мы увидим в следующей главе, американский закон о запрете смешения рас был совершенно иным.) В своем законодательстве о гражданстве и иммиграции американцам приходилось обходить требования Четырнадцатой поправки, а также, в более широком смысле, заявленные ими традиции равенства. Соответственно, их закон состоял из юридических уловок и оговорок. Как писал Кригер, американские законы были законами Umwege, или окольных юридических путей. Нацистов определенно занимали эти американские юридические хитрости, и они были рады возможности показать всю глубину американского законодательного расизма как в партийной пропаганде, так и в специальной юридической литературе. Но, со своей стороны, они в полной мере намеревались создать открытую систему расистского гражданства, и по этой причине им не было необходимости в точности заимствовать букву американского закона. Нацистское расовое законодательство вовсе не собиралось становиться законами о национальных квотах, подушном налоге, дедушкиных оговорках или проверках на грамотность.
В любом случае сама возможность обнаружить неизменное заимствование выглядит невероятной по своей сути. Нацистские юристы были представителями давней и неизменной немецкой законодательной традиции, которая, как правило, сама экспортировала законы в другие страны, а не механически их заимствовала. Более того, немецкие юристы были убеждены, что они участвуют в «национальной революции», являющейся прорывом в истории человечества. Было бы воистину удивительно, если бы эти люди попросту скопировали американские законы, и они, естественно, так не поступили.
Так что ошибкой было бы утверждать, что нацисты прямо «заимствовали» юридические положения у американцев при создании
