но тогда они нас радовали, тогда они имели глубокий смысл, потому что только надежда на лучшее будущее давала возможность быть бодрыми, готовыми на все, лишь бы скорей кончить тяжелый, тернистый путь, по которому мрачной полосой стелется дым пороха и пожара».
Первая Плевна стала лишь началом настоящих проблем.
Теперь на город переориентировался весь корпус Криденера, усиленный артиллерией, — 26 тысяч человек. Однако тот допустил еще худшие ошибки. Шильдер-Шульднера до какой-то степени извиняет превосходство противника и общая расслабленность после Дуная и Никополя, Криденер уже точно знал, что в Плевне есть упорно сопротивляющийся противник, противник, требующий серьезного к себе отношения. Тем не менее этот командир совершенно не показал требуемой энергии и распорядительности.
К туркам подходили подкрепления, поэтому Осман-паша мог рассчитывать уже на 22 тысячи солдат, несмотря на все потери первого штурма. Вдобавок турки интенсивно окапывались в городе и на высотах вокруг него. Вокруг Плевны стремительно росли редуты, траншеи, укрепленные батареи, и ее штурм становился чем дальше, тем более трудной затеей. К слову, она и сама по себе представляет довольно трудный объект для наступления: окрестности Плевны — это высоты, овраги и речки, словом, местность не слишком-то подходящая для маневров крупных масс войск.
Дмитриев-Оренбургский, «Бой под Плевной»
Скобелев, организовавший перед атакой тщательную разведку, предложил совершить обходной маневр и ворваться в город с запада, где у турок не было укреплений, и с юга, где турки могли положиться только на жидкую линию окопов. Это была авантюрная, но разумная идея, позволявшая при удаче принудить турок биться в самой неудобной позиции, с перевернутым фронтом — так можно было перемолоть всю армию Османа-паши.
Однако Криденер настаивал на прямой атаке Гривицких редутов к востоку от города, то есть хотел наступать на самый сильный пункт обороны противника. Решение это, вопреки видимости, диктовалось не какой-то чрезмерной глупостью, просто осторожный генерал хотел иметь пути отхода на случай неудачи. Он исходил из данных разведки, нарисовавшей в Плевне 45—60-тысячный гарнизон. Вариант, предложенный Скобелевым, предусматривал риск: войска должны были зайти туркам в тыл, но в случае провала атаки им предстояло выбираться из осиного гнезда окольным путем. Если бы данные разведки оказались верны, идея белого генерала могла означать доставку в турецкий тыл нескольких тысяч заведомых смертников. Советские авторы дружно провозглашают Криденера кретином, но попытавшись разобраться, чем он руководствовался, принимая спорное решение, мы обнаружим вполне рациональные доводы. Однако война в принципе место случайностей и неожиданностей, и умение вовремя и к месту поднять ставки — одно из ключевых качеств хорошего командира. Криденеру не откажешь в некой логике, но идея Скобелева выглядит более отвечающей реальной военной обстановке. Даже окажись предположения о наличии в Плевне массы турок верными, атака в тыл позволяла рассчитывать на панику и перемалывание турецких войск по частям. Криденер же как будто заранее смирился с провалом и сосредоточился на уменьшении его масштабов. Половинчатые решения могут выглядеть мудрым компромиссом, но в реальности слишком часто ведут к бесполезному кровопролитию.
Криденера, конечно, несколько извиняет отсутствие боевого опыта. До Турецкой войны он только разгонял мятежные отряды поляков, что скорее похоже на полицейскую операцию, чем на полноценную войну. В любом случае, было сделано то, что сделано, а наиболее энергичный командир — Скобелев — отправился не на острые участки, а на вспомогательное направление, прикрывать общее наступление.
18 июля начался новый штурм. Уровень координации наступления оказался невероятно низок. Артиллерийская подготовка была слаба, южное и восточное крылья наступления не смогли скоординировать свои действия. Артиллерийская подготовка дала скромные результаты. Вдобавок, когда Криденер отправил на левый фланг к Шаховскому запрос о том, как обстоят дела, Шаховской интерпретировал этот вопрос как призыв к атаке. Криденер в свою очередь предположил, что раз левый фланг атакует, значит, артподготовка уже принесла полный успех, и необходимо как можно скорее начинать свое наступление.
Атака правого фланга тут же напоролась на шквальный огонь. Полчаса наступления стоили Пензенскому полку, идущему на острие, тысячи человек убитыми и ранеными. Истекающий кровью полк выбил турок из первой линии окопов и вскоре застрял. Та же участь постигла его соседей. Солдаты лежали в чистом поле, окапываясь прямо на месте штыками. Криденер решил, что помочь делу может усиление давления и погнал в атаку резервы — почти той же дорогой и с тем же результатом.
Левое крыло под началом Шаховского, наступавшее с юга, добилось куда больших успехов. Несмотря на довольно неконкретный приказ: «Двигаться прямо перед собой и побить по дороге всю сволочь, какая встретится на пути», полки пошли в атаку с воодушевлением и выбили турок из нескольких укреплений. Турецкую полевую батарею, вышедшую на прямую наводку, сбили за каких-то двадцать минут, затем расстреляли орудия в недостроенном редуте. Сами турки характеризовали обстрел как «страшный». Однако резервы закончились, а после провала атаки правого крыла турки смогли атаковать Шаховского крупными силами. Наступающие растратили все боеприпасы. Помощи Криденер уже не мог дать, поскольку все резервы бросил в лобовую атаку и те уже истекли кровью. В итоге генерал скомандовал общее отступление.
Если Первая Плевна стала ледяным душем, то Вторая — настоящим провалом. У русских выбыло 7 тысяч человек (3800, по другим данным вообще 1200 у турок), Плевну так и не взяли, даже не блокировали, к Осману продолжили подходить пополнения. В течение каких-то десяти дней Плевна из незначительной помехи выросла в настоящий нарыв, остановивший все наступление. Что особенно печально, второе сражение никак нельзя назвать предрешенной катастрофой.
Чуть более творческий план, направление резервов туда, где они нужны, а не на самый очевидный участок — и оборона Османа-паши затрещала бы по швам. Усиление турецких войск в городе почему-то совсем не учли, и трудно отделаться от мысли, что со второй попытки русские провели неплохой первый штурм Плевны. В любом случае, произошло то, что произошло: после двух наступлений наши войска находились там же, где были.
Следовало взять паузу, по крайней мере до прибытия своих резервов. Александр объявил мобилизацию гвардии, Гренадерского корпуса и еще трех дивизий, еще две дивизии ожидались из состава уже мобилизованных частей. Наконец, решено было просить поддержки у румын, и те согласились предоставить свои войска. В ожидании всех этих сил русские продолжили стоять под Плевной. Однако переход инициативы к противнику создавал очень опасную ситуацию. Армия оказывалась растянута по широкому фронту, а турки нависали со всех сторон, и, пользуясь инициативой, могли вредить русским в самых разных направлениях по своему выбору. Наибольшая опасность нависла над главным завоеванием последних месяцев — Шипкой.
Шипка
«Всё разыграется здесь, несоразмерность сил очень
