ни один не умер, заразившись лошадиной оспой. Да они даже внимания на это не обратили. Ну почесалась болячка на руках, ну отвалилась корочка, оставив ямку после себя, и что? Зато, в отличие от вариоляции, никто не заболел и не умер. А государь тоже хорош. Почему он не сказал об этом своем опыте, когда посылал его сюда? Ну ничего, он сейчас такой доклад напишет, и пусть его после схватят и в тюрьму бросят, он все выскажет, что думает.
Глава 4
— Дмитрий, пропусти меня к государу, — я оторвался от составления речи, которую должен буду произнести послезавтра в Священном Синоде. В этой речи я довожу до сведения допущенных на собрание священнослужителей, что не собираюсь больше терпеть невежество, процветающее в русской православной церкви, когда служители приходов едва могут сами буквы Святого Писания в слова складывать. И что больше не допущу, чтобы повторилась трагедия в Новодевичьем монастыре, в котором погибло от оспы тридцать четыре сестры, восемнадцать послушниц, мать-игуменья, моя бабушка Евдокия Федоровна, и только по воле Божьей не погибла моя невеста, будущая императрица Российской империи, Елизавета Александровна.
Филиппа последовала совету моей бабки и взяла имя Елизавета, вместо Филиппия, как планировала раньше. Крестным отцом она попросила быть Румянцева и его имя использовала в качестве отчества. Все таинства прошли очень скромно, из-за траура, который был объявлен дополнительно, а Юдин такую статью накатал, что Москва, а за ней и остальные города слезами умылись, читая, как находящиеся в карантине сестры и послушницы, да и гостившая в это время в монастыре государева невеста, вынуждены были, едва поправившись, сами ухаживать за теми, кому не так повезло. Откуда только узнал подробности, скотина. Наверняка кто-то из медикусов проболтался, они же никаких клятв хранить тайну ухода за больными не давали и давать не будут. Но все, кто там был, получили награды, и еще большую работу: под руководством немного успокоившегося Лерхе, была создана первая санитарная бригада, которой было поручено разработать свод правил, который мог бы помочь предотвратить эпидемии. Не только оспы, а вообще любых заболеваний. Эти несчастные лекари получили в монастыре просто неоценимый опыт и уже примерно знали, что нужно включить в правила. Опыт был уникален тем, что проводился в замкнутом изолированном социуме, в котором они пытались путем проб и ошибок хоть что-то сделать. И монахини волей-неволей сделались этакими подопытными мышками, на которых некоторые из этих правил уже были опробованы. И одним из таких правил была изоляция в карантинном доме не только иноземцев, которые уже даже не жаловались, привыкли, но и вот таких непонятно откуда припершихся богомольцев. Потому что монастыри — это замкнутая сама в себе организация, которая, если полыхнет, то пожар не остановится, пока не выжжет всех до последнего сторожа. И Новодевичий был тому прекрасным примером.
А еще Лерхе выпросил у меня дозволения на прививку коровьей оспой армейских подразделений. Я даже удивился, что он выбрал именно военных. Но Иван Яковлевич терпеливо мне объяснил, что солдаты — люди подневольные, подчиняющиеся приказам. К тому же он сказал, что тех же драгун прививать не надо, они уже сами привились от своих лошадей, и их он планировал приводить в качестве примера. Также Лерхе попросил позволения приводить в пример будущую императрицу. Я разрешил, только без подробностей — сама случайно заразилась от жеребенка, а он увидел след от оспины, вот и весь сказ. Также я разрешил приводить в пример меня самого, рассказав душещипательную историю о том, что сам пережил нечто подобное, но заразился в коровнике от теленка, и что перенес болезнь даже лучше, чем моя невеста.
Вдобавок ко всему я разрешил Лерхе использовать Юдина в процессе популяризации вакцинации, если он получит хороший результат на своих подопытных для распространения вакцины в массы.
Юдин же уже неделю огребал от меня за то, что свою слезовыжимательную статью не согласовал предварительно ни со мной, мне действительно было некогда им заниматься, ни с моей канцелярией. Потому что статья эта получила последствия: люди начали коситься на идущих по святым местам богомольцев, и дважды уже я получал сообщения о том, что было применено насилие в виде закидывания пилигримов камнями. А все потому, что мой карманный журналист сумел так демонизировать их облик, что, когда я читал статью, которую мне принес Репнин и молча положил на стол, а сам бежал со всех ног, чтобы не попасть под раздачу, то сначала едва с кресла не упал, а потом за голову схватился, представив себе, что сейчас может начаться.
— Дмитрий, пропусти меня к государу! — да что там опять творится? Я поднял голову от бумаг и посмотрел на дверь кабинета.
— Не могу я никак пропустить, Леонард Паулевич, — Митька говорил устало, похоже, что этот спор длился уже давно. — Я могу вставить в расписание государя аудиенцию через два дня. Как раз есть свободный час как раз в полдень.
— А почему не завтра? — Эйлер, а это был именно он, начал выказывать нетерпение. Для него это было не слишком характерно, все-таки он был более сдержанный, чем тот же Бильфенгор.
— Потому что на завтра запланирована охота, — Митька вздохнул. — В честь окончания траура и полной победы над болезнью, поразившей монастырь.
— А почему только час послезавтра? — мне даже интересно стало, что же такого он хочет от меня, если так настаивает на встрече. Обычно ученые сами не стремились привлечь мое внимание. Это я частенько любил нагрянуть к ним без предварительного предупреждения.
— Потому что в час пополудни состоится большое собрание Священного Синода и неизвестно, когда оно закончится, — голос Митькин зазвенел, видимо терпению всякому есть предел. — Но, ежели не хочешь на то время, можно перенести на следующую неделю, или ждать, кого государь Петр Алексеевич сам к вам пожалует. Вот тогда можешь запросто поговорить, как это обычно и происходит, — последнюю фразу он пробурчал, видимо, вот такие общения «запросто» вызывали у Митьки раздражение и чуть не оскорбляло его представление об облике государя.
— Хорошо, я приду послезавтра, — раздраженно бросил Эйлер, после чего в приемной воцарилась тишина.
Почти минуту я прислушивался, но, так ничего и не услышав, поднял список монастырей и церквей, расположенных на территории Кремля. М-да, вою будет послезавтра… А с другой стороны, если
