Ведьма, прибывшая с Алексеем, бросила в него огненный шар. Следом за ней запустил несколько свистящих сфер незнакомый воздушный маг, но демона их жалкие попытки не остановили. Он разозлился сильнее и одним ударом отправил в полет подбежавших спецназовцев. Некромант, поднявший мертвецов, отлетел на несколько метров и с жутким шорохом прокатился по грязи.
— Сава!
Он не шевелился, его товарищи еле-еле двигались. Абас вновь кинулся к лежащему Владу и стоящему рядом Алексею.
— Алекс… — прошептала я, поняв, что цесаревич не успеет ни увернуться от удара, ни сбежать.
Оранжевые огоньки проскочили по кончикам пальцев, но почти сразу погасли. Достигнув предела, я не могла использовать дар, иначе потеряла бы его окончательно. Пришлось сделать над собой усилие, потянуться к ниточкам хаоса, которые пронизывали пространства жемчужно-белым светом.
И я тут же задохнулась от боли.
— Ваше сиятельство! — Рябов поймал меня в метре от земли, когда невидимая сила ударила в солнечное сплетение. — Ваше сиятельство, что с вами?
Я не могла ни ответить, ни закричать от невыносимого жжения. Мир замерцал кроваво-красными оттенками, источник сотрясался, земля уходила из-под ног. Я потеряла ориентиры и вдруг оказалась за спиной появившегося из ниоткуда черносотенца.
Крепко сжав винтовку, он коротко приказал державшему меня Рябову:
— Надень на ее светлость браслет. Быстро.
Прикосновение холодного металла к запястью вызвало новую вспышку боли. Не такую сильную, но весьма ощутимую. Будто руку опустили в кипящее масло, а потом на нее плеснули ледяной водой.
Вскрикнув, я попыталась вырваться, но с другой стороны меня удержал второй черносотенец. Послышались новые выстрелы, сквозь мутные всполохи багрового тумана промелькнула знакомая широкоплечая тень.
Алекс жив.
Каменная гора рухнула с плеч. Я расслабилась, позволив браслету заблокировать бушующий дар и утихомирить хаос.
— Рядовой Костенко к вашим услугам, ваше сиятельство, — скороговоркой представился черносотенец, который пару секунд назад стрелял в демона. Его напарник, надевший браслет, помогал раненному и ослабленному Рябову. — Вас нужно увести с поля боя.
«Поле боя», — повторила про себя и невольно усмехнулась. Будто мы на чертовой войне.
Впрочем, может, так и было.
— Цесаревич… — прохрипела я.
— Его императорское высочество в порядке.
Вновь загремели выстрелы, и Костенко заставил нас пригнуться. Я увидела, как Дала бросилась наперерез выросшему в несколько раз абасу, а он схватил ее единственной рукой за шею и приподнял над землей.
В голове щелкнуло от понимания ужаса нашего положения.
Даже с поддержкой ведьмы, мага и трех черносотенцев, приведенных Алексеем, мы не побеждали демона. Наоборот. Он рос и креп. Словно подпитывался ужасом и страхом, которые осели невидимым пеплом на каждом камешке неприступной крепости-тюрьмы.
Впереди что-то грохнуло.
Два мага, некромант и демонолог, удерживали портал в Пустоту. Поднявшийся ветер разметал остатки тумана по углам, а абас, почуявший неладное, взревел и бросился в противоположную сторону от открывшейся прорехи. По дороге он ударил одного из черносотенцев, и я услышала хруст, затем вскрик боли, когда парень упал на землю.
— Гоните его сюда! — заорал Давич.
Загнать в ловушку разъярённого демона, как лить масло в бушующее пламя. Абас развернулся, ударил по земле, и мы дружно закачались, теряя равновесие от тряски.
— Ольга, уходи! — я не сразу поняла, что кричит Алексей. А потом увидела, как демон прыгнул прямо к нам.
Он был так близко, его дыхание практически касалось моего лица. Смрадное, гнилое, воняющее тухлыми яйцами и серой. Острые когти полоснули пространство в миллиметре от нас, но, к счастью, никого не задели.
Горящие фиолетовым пламенем четки Егора со свистом рассекли воздух и намотались на мощное предплечье абаса. Одной рукой некромант удерживал трясущего головой демона, второй формировал плетение. За его спиной замелькали знакомые призраки, только теперь они бросились не на нас.
На абаса.
С визгом жадных до еды чаек.
— Етит… — икнул возле меня Костенко и, кажется, перекрестился. После чего задрал голову и выдохнул: — Оху… Ни хрена себе!
Пахнуло озоном, миллиарды электрических разрядов закружили в танце. Я почувствовала дикую и первобытную ярость того, кто находился на грани. Она пела в воздухе, как натянутая струна скрипки.
Маг перешел порог. Стер в пыль границы и полностью выпустил резерв, гася источник мощнейшим заклинанием. Бледно-голубые всполохи позади воздушника напоминали крылья, благодаря которым он свободно парил над землей.
— Ох, — я выдохнула вместе с облачком пара, когда узнала в летящем на абаса маге Довлатова, одного из охранников Петропавловской крепости.
Поток магии в его правой ладони вращался с бешеной скоростью, разрезая одежду и оставляя на коже глубокие раны. Абас дернулся, но четки крепче опутали его, а призраки дружно завыли и набросились на него с жутким хохотом.
Я думала, что Довлатов не успеет. Удержать такую мощь, когда твой источник умирает, практически невозможно.
Но нет.
Он приземлился аккурат на натянутый канат из четок Егора, превратившихся в своеобразный трамплин. К белоснежным искрам добавились ярко-фиолетовые молнии. Магия некроманта потянулась к магии воздушника, как к родной, и слилась с ней в безумный поток, запущенный прямо в абаса.
Вместо когтистой конечности осталось месиво из рваных тканей и костей. Нам пришлось пригнуться, но черные кляксы и куски плоти все равно попали на одежду. А демона с такой скоростью унесло в портал, что парни не улетели следом.
Наступила тишина, затем кто-то тихонько хихикнул. Потом послышались смешки. Хриплые, рваные, местами натянутые до визга.
— Гол, — не то пискнул, не то хрюкнул с трудом приподнявшийся Савельев и показал тяжело дышащему Довлатову большой палец.
Горько заплакало хмурое небо.
А с ним и я.
***
Дождь не прекращался до утра, а потом его сменило привычное февральское солнце. Яркое, но абсолютно никого не греющее. На берегу Петропавловской крепости один за другим появлялись непрозрачные полиэтиленовые мешки, а между ними неспешно расхаживали полицейские, следователи, маги и лекари.
Первый труп, второй, третий, четвертый…
Я перестала считать после десятого или одиннадцатого тела, которое нашли у стены Алексеевского равелина. Перед глазами встало бледное и залитое кровью лицо Ивана Лукашина, одного из ребят Далы.
«Мы победили?» — тихо спросил он и улыбнулся, когда его товарищ, Гвадла, кивнул в ответ.
После этого Лукашин потерял сознание, немного пожил, а потом скончался на руках у лекарей. Через несколько минут после начала эвакуации пострадавших. Быстро, молча и практически без мучений.
Остальных спецназовцев раскидали по машинам скорой помощи, Далу и тяжело раненного Рябова повезли в ближайший госпиталь. Первой требовалось срочное восстановление резерва, а второму — операция.
Но, даже стоя одной ногой в могиле от кровопотери, мальчишка попросил полицейских позвонить жене Ивана Романовича. Боялся, что ее слабое сердце не выдержит шока от смерти любимого мужа, о которой она узнает из новостей.
— Сколько? — не оборачиваясь, спросила у Влада, когда он незаметно подошел ко мне со спины. Наложенная шина и слой бинтов виднелись из-под теплой шинели, накинутой кем-то на плечи.
Кто бы сомневался, что на приказ императора он плюнет с высокой колокольни и останется здесь до утра.
— Двадцать шесть погибших, включая четырех ребят из отряда Далы, трех черносотенцев и ведьму. Анна, кажется. Раненых не считаю.
Влад отнял от губ дрожащую руку с электронной сигаретой, выдохнул дым и указал на главу ковена, которая присела на корточки возле тела погибшей. Рядом, опустив головы, стояли две потрепанные ведьмы.
Одну из них, Ядвигу, я узнала. Она пришла к нам на помощь вместе с Алексеем, воздушным магом и черносотенцами.
