эта кривая, — показал я на экран, — скорее всего проекция морского дна… сильных впадин и выступов нет — можно считать, что проход во все стороны свободен.
— Теперь нам надо решить, в какую сторону мы будем двигаться, — решительно рубанул капитан, — и начать уже двигаться — хватит пустых разговоров.
— Абсолютно с тобой согласен, — ответил я, — а направление движения по компасу будем определять.
— По магнитному? — спросил помощник.
— Не, на кораблях сейчас гирокомпас используется, — вспомнил я такой факт, — с ударением на последнем слоге.
— Ну это-то я знаю, — отвечал помощник, — на нашем Ане стоял такой… даже два, второй резервный.
— Раз знаешь, тебе и карты в руки, — ответил я, — по-моему, вот это его циферблат, — показал на круглое застекленное поле.
— Ну да, самое оно, — подтвердил помощник, — сверху Норд, снизу Зюйд… только запустить его наверно надо…
— То есть сам по себе он работать не будет, как магнитный? — уточнил Сергей.
— То есть нет, не будет, раскрутить надо гироскоп для начала, — и помощник включил кнопочку под этим циферблатом.
Раздался нарастающий звук раскручиваемого маховика, который быстро превратился в монотонное гудение.
— Готово, — радостно сообщил помощник Вася, — вон там север, здесь юг — куда пойдём?
— Я предлагаю на север, на северо-восток точнее, в Северо-Курильск, — сказал молчавший всю дорогу Виталик, — всё ближе к родной Камчатке. А дома и стены помогают.
— А я думаю, что лучше на юг, к Южно-Курильску, — заявил Сергей, — там теплее и больше шансов встретить кого-нибудь — и японцы-рыболовы, и наши ребята там промышляют активно.
— Я так понимаю, что мнения разделились, — почесал в затылке Ираклий, — и мы сейчас будем голосовать.
— Ты же капитан, — осторожно ответил ему я, — тебе и карты в руки. Можешь принять единоличное решение.
— Да какой я капитан, — устало отмахнулся тот, — капитан Немо разве что с затопленного самолета. Если хотите знать моё мнение, то я голосую за юг…
— Я тоже за него, — подал голос Вася-помощник, — у меня один родственник живет в Южно-Курильске, только поэтому.
— И я выскажусь в пользу юга, — добавил я, — без комментариев. Четыре против одного — остальных наших собратьев по несчастью опрашивать будем?
— Обойдутся, — отрезал Ираклий и тут же начал командовать, — короче принято решение следовать на Южно-Сахалинск. Виталий, определи по карте курс, которым надо идти. Пётр, на тебе эхолот, будешь следить за глубиной. Сергей — машинное отделение, там будешь дежурить на всякий случай. Василий — ты мой помощник на мостике. Поднять якоря, сучьи дети, — заорал он, подражая какому-то киношному персонажу.
Сучьи дети переглянулись, и поскольку за якорями никого конкретно Ираклий не закрепил, эту функцию взял на себя я — подошёл к соответствующей стойке и врубил подъем сначала левого, а потом правого устройства.
— Якоря подняты, — чётко доложил я по команде, — что дальше?
— Глубина под килем? — тем же трубным голосом провозгласил капитан.
— 105 футов, — ответил я же, примерно таким же гулким образом.
— Эй там, в трюме, — продолжил он, включив переговорное устройство, — доложи обстановку.
Динамик немного похрипел, а затем сказал узнаваемым серегиным голосом:
— Обстановка в пределах нормы, двигатели работают на холостом режиме, 550 оборотов дают.
— Компрессор? — продолжил пытать его Ираклий.
— И с ним всё хорошо, — с некоторой паузой отвечал Сергей, — давление 5 атмосфер. Все лампочки горят зеленым.
— Виталик! — перешёл он на персоналии, — каким курсом надо следовать к Южно-Сахалинску?
Тот прищурился, приложил к карте зачем-то свои растопыренные пальцы, а затем ответил, подражая голосу кэпа:
— 192 градуса на зюйд-вест!
— А сейчас наш нос куда смотрит?
— 273 градуса, почти что чистый вест.
— Малый вперёд, — это Ираклий уже сам себе скомандовал, потому что управление ходом он никому не передоверил.
Он перещёлкнул большой такой рубильник в положение LOW SPEED, и вы будете смеяться, но судно наше дрогнуло и начало набирать ход. Все не сговариваясь заорали «Ура!», а я еще и поаплодировал Ираклию.
— Так, с этим мы разобрались, — раскланялся сияющий кэп, — теперь бы развернуться в нужную сторону, совсем бы нам цены не было.
— Так вон же штурвал, — показал я на круглую штуку в самом центре рубки, — наверно с его помощью и поворачивают тут.
А к рубке тем временем подтянулись почти все остальные наши товарищи, причём слева в дверь заглядывала Людочка, а справа та самая повариха.
— Ну чё тут, чё тут? — возбужденно спросила повариха у всех нас сразу.
— Работаем, — бросил ей Ираклий и тут же задал вопрос мне, — а почему, кстати, посторонние на мостике? Что за херня, старший помощник?
Хотел было закричать «Капитан назначил меня любимой женой», но вовремя сдержал в себе этот позыв, а просто поработал с массами — массы на глазах поредели и совсем почти исчезли. Только Люда не захотела уходить, а я и плюнул — все же она тоже из руководящей группы, как её… вперёдсмотрящая что ли.
— Дисциплина восстановлена, кэп, что дальше делаем?
— Разворачиваемся, вот что, — громко сказал Ираклий, — если и дальше будем так двигаться, выкинет нас этот остров, как его…
— Симушир, — подсказал Виталий.
— Во-во, на Симушир… а нам больше на острова не надо, насиделись уже на одном.
И тут Людочка громко просигнализировала:
— Вертолёт! Вон оттуда летит, — и она указала куда-то на юг.
Мы дружно выскочили из рубки на палубу и уставились в синее небо, я при этом не забыл взять ракетницу, она у меня в заднем кармане так и лежала с тех пор.
— Стреляем? — предложил я капитану, — вот красный патрон, может на него среагируют лучше.
Ираклий молча взял у меня пистолет, вставил в дуло красный патрон и выпалил прямо в зенит. А следом, вынул из пачки ещё один такой же и повторил попытку.
— Может, двигатели заглушим пока? — напомнил я, — а то мало ли что?
— Правильно — иди и выруби их, — приказал Ираклий, я и передвинул рукоятку управления в положение STOP, гул потихоньку снизился до нуля.
— Неужели к нам летит? — озвучил общую надежду Виталий, Сергей тем временем тоже поднялся из машинного отделения со словами «ну чего вы тут тормозите-то?».
Ему молча указали на чёрную точку на горизонте и он заткнулся.
— Точно сюда летит, — сказал Вася, — может, погудим для надёжности?
— Там внутри вертушки такой шум, что гудка они точно не услышат, — остановил его я, — хватит и двух ракет.
В полном молчании прошло минут пять, в течение которых вертолётик приблизился к нам совсем близко… это явно был не МИ и не КА, а какой импортный агрегат, с полозьями вместо колёс и открытым бортом справа.
Сентябрь 82-го. Бессмертнов и смерть
Он зашел вместе со мной в ближнюю экранку и закрыл за собой дверь сразу на два запора. Вот щас как вытащит из кармана ножик и как зарежет тебя, Петюня, как курицу, сказало мне подсознание. Но я загнал его откровения в дальний уголок головы. Ничего вынимать из кармана наш завлаб не стал, а устало приземлился на кривоногий венский стул и сказал, чтоб я тоже сел.
— Лихо у тебя вышло со Шпагиным, — сообщил он мне, косясь куда-то в сторону черного бока СМ-ки.
— Случайно вышло, Александр Сергеич, — попробовал откосить от скользкой темы я, — да и вообще на моем месте так поступил бы каждый… каждый сознательный гражданин нашей страны.
— Давай без этих экивоков, — поморщился он, — ты совсем на Ишаченкова не похож, так что говори по делу. Думаешь, я не слышал, что там с тобой на Кроте случилось?
— А что там со мной случилось-то? — включил дурачка я, — мне до сих пор никто не пояснил — может, вы вот что-то полезное скажете?
— Эксперимент вышел из-под контроля, — вторично поморщился он, — вылезли побочные эффекты, про которые никто понятия не имел до этого момента.
— А что это был за эксперимент, и какие побочки вылезли — расскажите уже, а то меня все кругом втемную используют.
Завлаб что-то там прикинул к носу, почесал макушку и видимо мысленно махнул рукой и решил вывалить всю подноготную, потому что далее последовало:
— Хорошо, расскажу… только ты учти, что вся эта информацию под грифом «особой важности», к которой у тебя допуска нет. Поэтому если что — я тебе ничего не говорил, а ты от меня ничего не слышал…
— Могила, Александр Сергеич, — сделал я понимающее лицо и приготовился слушать.
А Бессмертнов тяжело и протяжно вздохнул и начал:
— Наш институт ведь не только плазмой и гидросферой занимается, ещё одно направление у него — медицина. А если совсем точно, то изучение воздействия разного рода волновых и не только волновых излучений на человеческий
