никто не знает.
— Привет, — отвечал я, — проблемы есть и очень большие — команда этого корабля куда-то пропала ночью, и мы теперь болтаемся посреди океана, как говно в проруби… mope around, — вспомнил я английский аналог.
— Это корабль корейской пограничной охраны, — строго продолжил этот хрен, — кто вы такие и как на нем оказались?
— А может, вы представитесь для начала? — попросил я.
— Пошли куда-нибудь в тихое место, — подал голос второй вояка, — зачем у всех на виду маячить?
— Пошли, — согласился я, — ходовая рубка подойдёт?
— Подойдет, — коротко бросил старший, — бери с собой вашего главного.
Я кивнул головой Ираклию, прочим же сказал, чтоб сидели пока в кубрике или кают-компании, и мы вчетвером спустились на ходовой мостик.
— Я Джонни, старший уоррент-офицер, он Алекс, просто уоррент-офицер, — представился, наконец, вояка, — мы из шестого авианосного крыла третьего флота Ю-Эс Нави. Несколько часов назад от вас получен сигнал бедствия, вот мы и прибыли разобраться на месте. Расскажите теперь, что у вас случилось.
Я кратенько пересказал смысл сообщения капитану, тот подумал и выдал мне карт-бланш — рассказывай, что хочешь, хуже все равно не будет.
— В общем так, уоррент-офицер, — начал я, а он сразу добавил «старший», — ну да, а можно просто Джонни?
Он разрешил и я продолжил.
— Начну с начала… — ну конечно не с самого начала, решил я, если с корейского боинга стартовать, тут никакого времени на мои рассказы не хватит, достаточно им будет и АН-24, — наш самолет рейсом Ключи-Магадан потерпел аварию, но каким-то хитрым образом сумел сесть на воду возле одного из Курильских островов.
— Когда это было? — перебил меня Джон.
— Трое суток назад… 2 сентября, — больше вопросов у него не возникло, поэтому я продолжил, — все пассажиры и экипаж остались живы, небольшие травмы у шестерых только были. И мы успешно выгрузились на берег этого острова и провели там двое суток.
— Почему не подавали сигналы бедствия? — спросил молчавший до этого Алекс.
— Связь на АН-24 вышла из строя, поэтому и не подавали, — огрызнулся я, размышляя, рассказывать ли про бандитов-золотодобытчиков и их транспортное средство.
Ничего не придумал, поэтому решил посоветоваться с начальством… а начальство после некоторого размышления сказало мне этот эпизод опустить. По возможности.
— А как мы объясним, что у нас раненые пропали?
— Так никто не заставляет называть точное число пассажиров — пропускай и сразу к корейцам переходи.
Я и перешёл к корейцам.
— Вчера поздно вечером к нашему пляжу, где мы грелись у костров, причалил этот вот десантный корабль. Люди с него заявили, что мы нарушили государственную границу Кореи, и поэтому они забирают нас до выяснения.
— Как здесь корейцы оказались, ты понимаешь? — спросил Джон у Алекса, тот покачал головой, а Джон скомандовал мне продолжать.
— А и продолжать-то почти что нечего, — ответил я, — нас загнали в трюм, а когда утром мы проснулись, на корабле не было ни одного члена корейской команды. И мы взяли управление в свои руки.
— Отсюда вы, значит, и передали СОС? — спросил Алекс.
— Да, попытались, — сказал я, — а потом вышла из строя судовая электрика и мы вплотную занялись ей.
— Чудеса какие-то… — вслух начал размышлять Джон, — корейцы эти, выходит, неизвестно откуда взялись и потом непонятно куда пропали. Мы же делали запрос в Сеул, да?
— Делали, — откликнулся Алекс, — десантный корабль Гочунбонг, а это ведь Гочунбонг?
— А хер его знает, товарищ уоррент-офицер, — автоматически вылетело у меня, но я сразу поправился, — сейчас посмотрим.
И я вышел на палубу, спустился на этаж ниже и высунулся далеко за борт — сумел увидеть три иероглифа, которые вроде бы именно так и звучали — Го, Джун и Бонг, а значили они соответственно Идти, Июнь и Полюс. Как соединить все это вместе, лучше не спрашивайте, все равно не скажу. Я вернулся на мостик и заявил с порога:
— Да, это именно он, Гочунбонг.
— Из Сеула нам ответили, что этот корабль выполняет специальное задание в Японском море, — сказал Алекс.
— Отсюда далековато до Японского моря, — заметил я.
— Я тоже так думаю, — согласился Джон. — Но давай уже подведем итоги. Значит вы… а сколько вас, кстати?
— Двадцать две штуки, — вылетело из меня, — в том числе трое членов экипажа.
— Короче вы тут, как робинзоны на необитаемом острове оказались. Военнослужащие среди вас есть?
— Нет, — категорически отверг эту идею я, — капитан АН-24 с помощником в форме, но это гражданский флот.
— И вас надо как-то доставить в один из советских портов, верно?
— Абсолютно верно, — подтвердил я, — кстати, если бы вы нам не помешали, мы бы уже были на пути в один из наших портов — в Южно-Курильск. С управлением судном мы вроде разобрались.
— Ай, какие молодцы, — с явно выраженной иронией отвечал Джон, — а теперь мы вот что сделаем — закроем всех вас в трюме и будем разбираться в ситуации.
— Зачем нас в трюм? — ошеломленно переспросил я, — там грязно и сыро.
— Ничего, потерпите, — ухмыльнулся Джон, — ведите сюда остальных, мы вас отконвоируем. Да, у вас там две молодые девчонки есть, их в трюм не надо, пусть остаются.
— Что он говорит? — дернул меня за рукав Ираклий.
— Сказал, что нас всех в трюм сейчас загонит, а Люду со стюардессой здесь оставят.
— Ну ни хрена ж себе заявочки, — громко возмутился он, — они точно с третьего флота Америки, а не пираты какие?
Видя нештатную реакцию Ираклия, Джон лихим движением перекатил автомат на живот и уставил его прямо в пузо.
— Переведи своему начальнику, — бросил он мне сквозь зубы, — будет дергаться, получит пулю. Даже несколько — я на него очереди не пожалею. Руки подняли и пошли вниз.
Я передал смысл сказанного капитану, тот как-то сдулся, как продырявленный воздушный шарик, поднял руки (я тоже) и больше не выступал. Спросил только у меня тихим голосом:
— Что делать будем, Петя? Ты из нас самый находчивый, по-моему — посоветуй…
А что я тут мог сказать… я ничего и не сказал, а проследовал в направлении, куда мотнул дулом М-16 Джон. А Ираклий за мной двинулся, не опуская рук. Миновали палубу и начали спускаться на предыдущий уровень, где кубрик стоял, и когда миновали очередной ряд дверей (я еще обратил внимание, что обе двери были открыты настежь), сзади донеслось некое шевеление.
Я притормозил и развернулся — из левой двери показался Виталик, а из правой Серёга, у обоих в руках было по бутылке с шампанским (я на автомате удивился, откуда они шампанское взяли), и они синхронно опустили эти бутылки на головы Джона и Алекса. Шампанское разбилось и разлилось шипящим и пенистым морем, а оба американца свалились ничком на пол.
— Мы все правильно сделали? — спросил Сергей.
— Ага, — ответили мы с Ираклием одновременно, а продолжил я, — надо оружие у них отобрать и связать, пока не очухались.
В карманах у этих вояк не оказалось документов, ни одной вшивой бумажки, зато были по две запасных обоймы для их автоматов и по одной ручной гранате, похожей на нашу РГ-42. Я внезапно вспомнил, что называются они МК32А, и американские вояки используют их очень неохотно из-за входящего в состав асбеста. Еще у Джона во внутреннем кармане комбеза обнаружилась рация… ну или переговорное устройство. Все это мы забрали себе, руки им надежно скрутили крепкой веревкой (нашлась в одном из отсеков) и прислонили их обоих к переборке.
— Вы что, — спросил я у Сергея, — наш разговор подслушивали?
— Ясное дело, — отвечал он, — интересно же, о чем вы там базарить будете. Сломались на пункте, что они наших девчонок использовать собрались.
— Ясно, — ответил я, — а шампанское откуда?
— Так в кают-компании и стояло в шкафчике, — сказал Виталий. — Странно, что не водка и не ром, ну да у корейцев могут быть свои обычаи.
— Что дальше делаем? — спросил я у Ираклия.
— Щас они очнутся, допросим и запрем куда-нибудь, а сами будем работать по ранее разработанной программе — полный вперед на Южно-Сахалинск.
— А если ещё кто прилетит от этого… от третьего флота?
— Тогда будем плакать, а пока работаем без выходных, — скомандовал капитан.
И мы разделились — он вместе с Виталием ушли на мостик, а мы с Серегой остались караулить вояк.
— Вначале же вы нормально беседовали, — заметил мне Сергей, — чего они с катушек посъезжали после того, как ты про Южно-Курильск сказал?
— А я знаю? — огрызнулся я, — может это слово у них как триггер в мозгу сработало… а может они изначально собирались так сделать, просто прикидывались добренькими.
Тут Джон открыл глаза, видимо он покрепче оказался, чем напарник. И начал грязно ругаться на американском сленге.
— Факинг шит, факинг фул, факинг асс, — это для начала из него вылезло, а затем последовало, — фрик, ашшол и бастард!
— Может, по делу
