ждать нас достаточно долго, то любой сможет также сориентироваться, куда причалит катер, — пояснил я.
— Ваша правда, — согласился Фома. Но уехал слуга лишь тогда, когда мы с Региной дошли до причала, где нас встретил распорядитель.
Мне повезло заказать небольшой прогулочный катер. Пассажирскую часть закрывал купол, который отгораживал уютное пространство от остального мира. Внутри было тепло от каменной чаши, в которой покачивалось пламя, но самое приятное, что все звуки прекрасно проникали внутрь, но не выходили наружу. По желанию купол мог стать зеркальным, скрыв нас от любопытных глаз прохожих. Или извозчика, который стоял у штурвала. Впрочем, от него нас отделяла еще и перегородка. Создавалось полное ощущение, что мы плыли по полосе тьмы, между освещенными улицами Петрограда. Над нами раскинулось чернильное небо с иглами северных звезд и большой кособокой луной.
Регина была в восторге и устроилась на подиуме, застеленным шкурой с длинным мехом. Я подозревал, что он искусственный, так как сложно представить тигра такого размера. Множество шелковых и бархатных подушек с кисточками на углах пришлись девушке по душе. Она скинула туфли и устроилась перед огнем, вытянув длинные ноги в чулках. Потом бросила на меня хитрый лисий взгляд.
— Знаешь, я разуваюсь только при тебе, — лениво протянула она.
— И что это значит?
Она собиралась что-то ответить, но передумала и лишь пожала плечами.
Я осмотрел приготовленный столик, на котором расположились закуски, вино и белоснежные салфетки, и остался доволен.
— Извини, но сегодня я решил обойтись без цветов, — я развел руки в стороны.
— Не нужно цветов, — девушка покачала головой. — Поверь, я давно не радуюсь им. Слишком…
— Но у меня есть кое-что другое для тебя…
— Не надо, Павел, — она посмотрела на меня снизу вверх, будто ожидая подвоха. — У меня нет нужды ни в чем, поверь.
— Я настаиваю, — улыбнувшись, вынул из кармана небольшой овальный опал и положил его подруге на колени.
Регина не сразу решилась его взять, едва ли не заведя руки за спину. Но потом рассмотрела вещицу и уже с интересом взяла камень.
— Что это? — она выглядела заинтригованной.
— Ты можешь бросить его в меня, когда я сделаю что-то неправильное, — пошутил я, а потом обхватил ее пальцы и сложил их в кулак, чтобы скрыть в нем опал. — Я не хочу быть банальным. И покупать тебя не стану и пытаться. Кажется, мы с тобой решили, что нам обоим это не подходит.
— Верно, — ее губы сложились в полуулыбку.
— Но я хочу, чтобы у тебя была такая странная контрамарка на желание.
— Желание? — она прищурилась.
— Если тебе понадобится что-то особенное, ты сможешь попросить меня об услуге или помощи. Не станешь сомневаться или думать, что я неправильно тебя пойму.
— В чем подвох? — осведомилась Регина.
— После загадывания желания ты отдаешь камень мне. И тогда я загадываю желание, которое должна выполнить ты.
— Коварный, — она вложила в мою ладонь камень, подалась ближе и прошептала, — Желаю, чтобы ты закрыл нас ото всех.
Я провел по поверхности купола пальцами, и тот замерцал мелкими искорками, давая понять, что снаружи нас больше не видно.
— Твоя очередь, — девушка положила свои пальцы на пояс плаща, намекая, что я должен хотеть.
— Сними его, — не стал ее разочаровывать я и отдал девушке камень.
Она тянула с исполнением, продолжая смотреть на меня потемневшими глазами и я понял, что задержал дыхание.
Наконец Регина подчинилась и оказалось, что под плащом не было платья. Лишь белье, которое больше походило на сказочные доспехи из кожи и кружева.
— Ты ехала так через весь город? — сдавленно спросил я.
Певица взяла из моих ослабевших пальцев камень и глухо потребовала:
— Сними пиджак.
Пока катер скользил по ленте реки, мы не один десяток раз обменялись вещицей. В конце концов я забыл, кто был последним исполнителем и у кого в итоге остался пресловутый опал.
Мы лежали на палубе среди подушек и смотрели на небо. На моей груди порхали пальцы девушки, которые рисовали какие-то замысловатые узоры.
— С тобой мне спокойно, — сказала она негромко.
— Мне нет, — честно ответил я.
— Я заставляю тебя нервничать? — усмехнулась девушка.
— Ты же понимаешь, что волнуешь одним своим присутствием.
— Тебе не надо ни о чем волноваться, — ответила она и приподнялась на локте. — Мне не нужно никаких обещаний. Не надо переживать о будущем. Я знаю кто ты и кто я.
— Ты о фамилии? — ровным голосом уточнил я.
— Я не претендую на какие-то роли, Павел. Мне хватает того, что между нами есть сейчас. И когда ты решишь, что нам больше не стоит…
Я положил на ее губы пальцы. Говорить далее необязательным. Мы оба понимали, что у нас есть только настоящее. И я не собирался переживать об этом. Хорошо, что и Регина тоже не желала продолжать неприятную тему и потерлась о мою руку щекой.
Где-то справа в небо выпустили фейерверки из огненной силы. Несколько птиц из искр и пламени вознеслись в небо, расправили крылья и рассыпались на перья разных размеров. Слева ответили залпом из пламенных бабочек. А потом и водяным драконом, который вынырнул прямо из Невы и взорвался мелкими каплями. Наш извозчик прорычал что-то по поводу глупых детей и выровнял катер, который качнуло волной.
— Спасибо, что вывел меня на прогулку, — вздохнула девушка и на ее губах появилась заблудившаяся улыбка. — Мне обычно предлагают побыть на публике и выгулять какие-нибудь украшения.
— Ты любишь драгоценности? — полюбопытствовал я.
— Не скрою, что собираю их в ячейке банка, — не стала лукавить девушка. — Однажды я перестану быть примой и придется сойти с пьедестала.
— Ты не думала получить образование? — спросил я.
— Я не владею силой. А простолюдинок редко берут в университеты, — ответила она с легкой улыбкой. — И давай уже признаем, что меня всегда будут воспринимать как аксессуар. Никто не захочет видеть во мне личность. Знаешь, как на меня смотрят некоторые дамы, когда замечают, что их мужья мне улыбаются?
— Ты ведь сама выбрала сцену, — мягко напомнил я.
— Выбор был невелик, — она села, прижав к груди подушку. — Родиться красивой простолюдинкой — это проклятье. Тебя возьмут в дом терпимости не добром так силой. Впервые матери предложили деньги за меня, когда мне исполнилось восемь. Уже тогда она объяснила мне, что надо карабкаться наверх. Или смириться с судьбой.
Мне хотелось ее обнять, но что-то подсказывало, что Регине это не нужно. Потому я сел рядом и сжал ее пальцы в своих.
— Не вздумай жалеть меня княжич, — строго заявила она и полоснула меня темным взглядом. — У тебя своя клетка, у меня своя. Еще неизвестно кому из нас не повезло больше.
— Ты права, — ответил я, все же привлекая к себе певицу.
Над нами взмыли огненные паруса, которые почти тотчас стали крыльями.
