каратисткую стойку. Он сделал два-три шага на негнущихся ногах, а потом уплыл назад, нелепо рухнув у моих сапогов.
Не только удары соседа достигли своей цели. Мой кулак совсем легко коснулся челюсти нападавшего, который мотнул головой, продолжая траекторию моего удара.
Мне показалось, что я увидел, как полетели брызги. Был ли это пот нападавшего или вода с моих мокрых рук не понятно. Но можно сказать, что это было чрезвычайно красиво.
Через мгновение он опрокинулся назад. В это время Жанбаев превозмогая боль попробовал ударить меня, но был встречен прямой двойкой заставившей его отступить и присесть на корточки с разбитыми губами.
Он прикладывал пальцы своей ладони к окровавленному рту, потом едва отведя ее, цокал рассмаотривая свою кровь.
При этом он что-то тихо бурчал себе под нос, я подозревал, что он матерился, но не стал придавать этому значения. Было такое впечатление что гигант шокирован, тем что впервые за много лет ему кто-то сумел отвесить люлей.
Оставался четвертый горец, который уже не решился атаковать одного из нас и с каким-то сложно выговариваемым криком бросился к выходу.
Он скороговоркой выпалил фразу означающую, что нам «писец», что живыми нам не уйти, что мы должны ждать, пока он приведет толпу своих земляков.
Но толпе земляков избить нас было не суждено, потому что он сходу налетел на того самого прапорщика, который развел нас утром.
Горец пытался прошмыгнуть мимо, но был пойман.
— Отставить! Так, что здесь происходит? — схватив за рукав убегавшего.
Он оглядел диспозицию и моментально понял, как происходила схватка.
— Ой посмотрите на этих красавцев, нет ну надо же, какие вояки.
Он указал рукой на пытавшегося встать Зокоева и второго казаха, который уже пришел в себя и хлопая ресницами силился понять, что же такое с ним и его друзьями произошло.
— Все же не успокоились? Решили темную устроить? Отомстить? Ха-ха, нормально они вдвоем вас четверых отделали. Вот это поворот.
По всей видимости под «двоими» он имел в виду нас.
— Мама дорогая, в тебе сколько веса боец? — он с удивлением смотрел на Жанбаева, — килограмм сто двадцать?
— Сто семнадцать… — почти обиженно прохрипел в ответ матрос из казахстана.
— Ну ты здоровый конь! — прапорщик восхищенно переводил взгляд с меня на парня, который ввязался в драку на моей стороне, и не понятно к чему выдал четверостишие — Если б я имел коня, это был бы номер! Если б конь имел меня, я б наверно помер! Сто семнадцать против восьмидесяти?
— Ну что сразу коня, товарищ прапорщик? — встал прикрывая свои разбитые губы
Прапорщик подошел присел на корточки к Зокоеву.
— Встать можешь? — он протянул моему противнику руку.
Тот кивнул и попробовал встать самостоятельно отказавшись от помощи.
С большим трудом ему это удалось.
— Значит драться любите, — констатировал прапорщик, переключив свое внимание на второго казаха, — прекрасно. Просто прекрасно. На ловца и зверь бежит. Увечных, надеюсь, нет?
Мне казалось, что нас ожидает строгое взыскание, ведь по драка — это серьезное нарушение уставных взаимоотношений и серьезный дисциплинарный проступок.
Нас спалили с поличным можно сказать разбитый иблет Жанбаева живое тому доказательство.
Но судя по всему прапорщик даже и не думал нас всех наказывать.
— Боец должен уметь защищать свою честь, достоинство и здоровье. Иначе что он за боец? Верно, товарищи матросы?
Я переглянулся с моим «боевым» товарищем. Он протянул мне руку и представился
— Сергей.
— Максим.
В коридоре послышались возбужденные голоса. Несколько человек направлялось в умывальную комнату.
— Где они?
Услышал я крайне возбужденный голос младшего сержанта Цеплакова
— Ну этот Бодров! Ох, он у меня получит, по-лу-чит! Я его просто размажу! Он еще пожалеет, что на это свет родился! Я ему покажу, как драки устраивать.
Понятно, кто-то настучал. Я готовился встретить его с высоко поднятой головой и улыбкой.
Чеченцы и казахи смотрели на меня с удивлением. Они не ожидали, что я готов противостоять сержанту.
Цеплаков влетел в умывальную комнату с криками:
— Бодров, равняйсь, смирно!
Он еще толком не видел меня, не разобрался в ситуации, но уже пытался давить психологически.
Неожиданно прапорщик перегородил ему дорогу, выйдя из-за угла и встав между нами и ним.
За Цыплаковым двигались другие сержанты, видимо они спешили понаблюдать за сценой моей экзекуции. Но вышел облом, потому что прапорщик тут же одернул Цеплакова.
— Отставить, размазывать и показывать.
Он стоял и усмехался сквозь свои густые усы, как у молодого Михалкова. Он даже был на него чем-то похож.
Цыплаков неуверенно остановился, потом взял под козырек.
— Есть…
— Я их забираю. Драки никакой не было. Верно товарищи матросы?
Мы все, даже казахи, дружно закивали головой. Сержант недоуменно как баран на новые ворота вылупился на прапорщика.
— То есть, как забираете, товарищ прапорщик?
— А вот так забираю.
— Всех?
— Всех до одного.
— Разрешите обратиться?
— Разрешаю, обращайтесь товарищ младший сержант.
— А можно поинтересоваться куда забираете?
— Они будут представлять нашу роту на соревнованиях по рукопашному бою. Я тут, как раз днем личные дела некоторых из них просматривал. Интересные экземпляры.
Он посмотрел на сержанта.
— Еще вопросы есть?
— Никак нет
— Тогда завтра после завтрака, пришлешь их ко мне, вместо тактической подготовки. С приказом командира части ознакомишься позже. И да. Чтобы никаких выкрутасов с разборками перед сном. Люди мне нужны отдохнувшими. Понятно.
— Так точно, товарищ прапорщик.
— Ну вот и отлично, кстати дай людям время помыться и постираться после тактической подготовки, а то что это у них за вид?
Он указал на почерневшие гимнастерки.
— Так точно, товарищ прапорщик.
Сказать, что я увидел разочарование на лицах сержантского состава — ничего не сказать. Они явно рассчитывали на реванш за мою сегодняшнюю моральную победу.
В коридоре снова раздались голоса и топот ног.
— Атас, наших бьют! — кричал знакомый голос соседа по койке, Игорька из Свердловска. Это уже ребята узнав, что у меня возник конфликт бежали на выручку после ужина. Кто-то свистел, кто-то громко улюлюкал.
— Эй славяне!
Они ввалились в умывальную комнату гурьбой, человек в пятнадцать, едва не сбив сержантов стоящих на пороге. Задние напирали на передних, не видя, что именно происходит.
Они шумели пока н услышали рык прапора.
— Отставить, разойтись!
Прапорщик обернулся ко мне с улыбкой подкрутил свой ус, хитро посмотрел на меня потом на моих бывших
