Ну и далее по рейтингу. Возможно, какие-то изменения появились в этом вопросе.
Штаб нашего батальона, где наша первая десятка ждала вызова, находился с другого входа казармы. Вообще, это было местом обитания двух командиров батальонов и их замполитов. У каждого свой отдельный кабинет.
Перед дверью Мацкова разговоры о будущем достигли апогея.
— А что будут предлагать? — спрашивал Артём. — Если Туркестанский предложат, то я сразу откажусь. Куда мне с ребёнком?
— Тёмыч, ты чего переживаешь? Тесть у тебя вроде всё решил? — спросил у него один из ребят с другой роты.
— Ага, Рыжов. Нашел из-за чего переживать. У тебя 100-процентная гарантия, — сказал другой парень.
— 100% вам никто не даст, — ответил я. — Но Тёмыч, тебе и правда не нужно волноваться.
Перетряхнуло большинство в тот момент, когда в фойе вошли начальник отдела кадров подполковник Чермисов и Брусков.
Кадровик выглядел сосредоточенным. Видимо, тот огромный портфель, который он нёс сейчас, содержал примерную разнарядку, выданную на училище.
— Чего столпились, товарищи курсанты? — резким тоном начал командовать Брусков. — Построились в две шеренги или мы не в армии?
Не мог он не покомандовать!
Сначала вызвали тех, кто предварительно рассматривался в лётчики-инструкторы. Таких набралось в нашем первом заходе пять человек. Затем начали вызывать и остальных, кто изъявлял желание и против кого не прочь были командиры учебных полков…
Отрадно, что теперь Тёмыч может спать спокойно. Его предварительно одобрили в Белогорский полк.
— Но ещё не точно. Пока только в распоряжение начальника училища, а потом будут распихивать, — выдохнув, сообщил нам Артём, когда вышел из кабинета комбата.
— Всё получится, — сказал я, похлопав по плечу своего товарища.
— А вообще что там? — спросил Макс, который пришёл в следующей партии людей.
— Хорошо. Диван у комбата стоит. Телек небольшой но цветной. «Рубин» вроде. Кондиционер жужжит и холодит. А ещё…, — задумался Тёмыч. — Аквариум у него.
— Я тебя не про интерьер спрашиваю, а про сам процесс, — сказал Макс.
— А что процесс? Мы зашли. Потом нас спросили — согласны ли на учебный полк? Все согласились. И всё.
И, правда — будущие инструктора находились в кабинете не долго. Судить по ним об обстановке в кабинете нельзя. Да и, памятуя своё прошлое распределение, ничего страшного там быть не должно. Особенно мне, с опытом ученых советов.
— Следующий идёт Родин, — выглянул из кабинета Голубев и пригласил меня жестом руки.
За большим столом заседали командиры рот, замполит батальона и начальник отдела кадров. Комбат рядом с ними, уступив своё место Брускову. В углу журчит вода в аквариуме. На экране
Вошёл я, как и предписывает Устав. Представился Брускову, который даже не соизволил поднять на меня глаза и оторваться от списков и таблиц на желтых листах.
— Итак, Родин Сергей Сергеевич, средний балл 5 ровно, золотая медаль, спортсмен. Что у него с рейтингом? — спросил замполит училища.
— В своей роте — первый, товарищ подполковник, — проинформировал его Голубев.
— Прекрасно. И что вы нам скажете? Мы вас слушаем? — спросил меня Брусков.
Что за манера у него такая? О чём я ему должен сказать? Не нравитесь вы мне, товарищ Брусков! Вот хочется ему сейчас выдать что-то вроде — говори нормально, Брус.
— Я готов ответить на ваши вопросы, касаемо своего предварительного распределения, — завуалировал я своё желание послать училищного замполита.
— Мы вас прямо спрашиваем, где вы хотите служить?
В армии, квадратный ты товарищ, который нам не товарищ! Похоже, нужно прямо говорить, куда я хочу. Да только не знаю. В училище нам рассказывали о местах службы вскользь, да поверхностно.
— Сергей Сергеевич, мест очень много, — официальным тоном начал говорить кадровик.
— Родин, если ты сомневаешься, мы тебе посоветуем. Расскажем где и какие есть части. Потом сможешь подумать и принять решение…
— Так, Александр Васильевич, это что сейчас было? В смысле потом принять решение? — затараторил Брусков. — Он будущий офицер и должен принимать решение сейчас. Это у капиталистов сделки, раунды переговоров. Здесь армия! — стукнул он по столу.
— Товарищ подполковник, Родина воспитывали бабушка и дедушка. Отец-лётчик погиб, мать умерла, когда ему было немного лет. Он не знает, что и где находится.
— Надо было интересоваться до того как заходить сюда. Итак, Родин, твоё решение.
— ВВС Московского военного округа, — произнёс я, зная, что туда меня никогда в жизни не отправят.
— Разбежался. Нет там мест, — сказал Брусков, даже не взглянув на списки мест.
— Товарищ подполковник, по разнарядке…, — начал говорить кадровик, но «квадратный» его остановил.
— Нет, Вячеслав Палыч. Я видел, что там нет Московского округа.
Всё понятно с этим распределением. Ничего не поменяется и в моё время. Дадут список, и выбирай, что предложат. А заходит условный Петя с известной фамилией какого-нибудь водителя какого-то генерала, и ему дают другой список. Да что там список — из Главного управления кадров пришлют уже направление на него в нужное место.
— Товарищ подполковник, это неслыханно, — выразил своё недовольство комбат, вставая со своего места. — Перед нами человек, заслуживший право выбора. И мы сейчас, уж простите, занимаемся его обманом.
— Вы вздумали меня учить, Александр Васильевич? Я вас услышал. Родин, предварительно вы едите… в Туркестанский Военный округ. Вопросов, как я понял, у вас ко мне и присутствующим нет…
— У меня есть, что им сказать.
— Прекрасно. Говорите и мне тогда, — усмехнулся Брусков, записывая что-то в свою таблицу.
— Вам я ничего не скажу, товарищ подполковник. Жизнь за меня скажет. А остальным — почему бы и не ТуркВО. Сейчас это приоритетное направление. Честь имею, товарищи! — выпрямился я в струнку, не поворачиваясь к Брускову, и вышел из кабинета.
Краснознамённый Туркестанский Военный округ, наверное, не самое плохое место для службы. Сейчас так вообще это главный округ в стране, не считая столичного и, возможно, заграницы.
Несколько учебок, готовят команды для отправки в зону боевых действий. Авиация с приграничных аэродромов округа выполняет полёты по различным задачам вглубь Афганистана. На полигонах вблизи границы проводятся тренировки и акклиматизация личного состава.
Короче говоря, вся «движуха» сейчас там. Я попытался вспомнить хоть одну из воинских частей в тех местах и ничего у меня на ум не приходит. В моём времени это территория уже других государств и с трудом верится,
