Пуля засела в Мишанином плече, а была эта пуля – с добрую горошину. Будь в руке скальпель – Влад бы сам сделал надрез и вынул ее, крови он не боялся. Но не было даже того крошечного ножика, который служил ему брелоком на связке ключей.
– На самом деле это царапина, – сказал Влад, – если вытащить пулю, то останется просто царапина. Да вот же она, под кожей.
О том, что делать с раневым каналом, он даже думать не хотел.
– Нужен врач, – твердо сказал Яшка. – Тут же где-то должен быть город, а в городе – больница. Влад!
– Я понятия не имею, в какой стороне Вязьма. И очень смутно представляю, где Москва, – ответил Влад. – Ближайший врач – в армии, а армия – где она может быть, Игорек?
– Она отступает, – горестно произнес Игорек. – Отступают наши, а как их нагнать?
– Может, все-таки к французам? – спросил Мишаня. – Уй-й, жжет-то как… У французов точно доктора есть. Вот это – на палку, будет белый флаг…
Он показал взглядом на Танины трусики, которые она пожертвовала на перевязку.
– Тихо… – прошептал Влад. – Молчите, идиоты…
Кто-то шуршал и трещал за ельником. Может, зверь… хорошо бы, если бы зверь…
Влад пошел в обход с тесаком наготове. И, увидев, кого нечистая сила несет, подумал сгоряча: уж лучше бы медведь…
Это был Никита верхом на Маське. Ехал он шагом, наугад. Никита разжился где-то бурым халатом и выглядел точно как псих, сбежавший из диспансера. На Маськиной холке лежало, свешиваясь, что-то, сильно похожее на покойника.
Влад бы затаился и пропустил контрольного агента в надежде, что он как-нибудь проедет мимо артистов. Но Мишаня…
– Явился, – ворчливо сказал Влад, выходя навстречу. – Что ты там такое говорил про карманы? Что в них время замедляется?
Это было хорошим шансом спасти Мишаню. Рана-то – пустяк, заражение крови – не пустяк, и противостолбнячной сыворотки тоже под рукой нет.
– Карман хроноклазма – пространственно-темпоральная емкость, которая уравновешивает… – начал было Никита. – Погоди, Влад, а что случилось? Зачем тебе карман? И почему ты от меня сбежал?
– Потому что тебе веры больше нет. Так как эту емкость искать? И как потом из нее человека вынуть?
– Для этого нужны приборы.
– А без приборов?
– Как это – без приборов?
– Ясно. Ну, извини.
– А что случилось?
– Не твое дело. Прощай, агент.
– Стой, стой! – закричал Никита. Но ему верхом на Маське было трудно проскользнуть той тропой, по которой скрылся Влад, соблюдая осторожность, чтобы не навести Никиту на артистов.
Как будто мало было французских вояк и ополоумевших русских гусар! Еще и этот блюститель исторического порядка! Сейчас, если случится еще одна стычка, Влад может защищаться всеми средствами, понадобится – будут и трупы. А этот вредитель ведь драться всерьез не позволит… того и жди удара в спину…
Однако нужно чем-то покормить своих голодных. Пока они с перепугу молчат. Но и часа не пройдет, как начнут скулить. И обогреть бы их. А костер развести нечем! Зажигалки вместе с прочим имуществом остались в фургоне… интересно, что там поделывают Катя и операторы?.. Как всё скверно…
Влад теоретически знал, что опытный человек в лесу не пропадет, и силки наладит, и линзу для добычи огня смастерит. Вот только практики по этой части не имел, хотя рыбачить приходилось. И впрямь, нужно было найти хоть маленький ручеек, пойти по течению – куда-нибудь да выведет.
Как искать лесной ручей, он не знал. Попробовал принюхаться. Потом сообразил – кони! Если не держать их под уздцы, а дать волю – учуют воду. Хоть они и цирковые, и балованные, а инстинкты должны иметь.
Яшка сразу понял, о чем речь. Но уперся, как конь копытами: если их отпустить, уйдут гулять по лесу, хрен поймаешь. Он знал, что с цирковыми животными такое бывает: воздух свободы лишает их соображения.
– Но иначе мы вообще отсюда не выберемся, – внушал Влад. – А на берегу, может, какой хуторок найдем, хоть каши выпросим, и нож тоже. На огне прокалим, прооперируем Мишаню. Иначе это добром не кончится, ты понимаешь?
Яшка надулся. Он, конечно, понимал! И Мишаня в коллективе уже пять лет. Но за коней-то деньги плачены, и немалые…
Решение приняла Таня.
Во время романа с Яшкой она смотрела на красавца снизу вверх – и по велению души, и по штатному расписанию. Но теперь коллектив возглавил Влад, а Яшка цеплялся за остатки авторитета.
Таня отпустила повод и дважды звучно шлепнула Гошку по крупу. Он покосился на нее, переступил стройными ногами: не понял, что начинается свобода.
– Ну, пойдешь ты, чертова скотина?! Иди, иди! – прикрикнула на него Таня и ударила уже крепче.
– Ты сдурела? – напустился на нее Яшка. Он хотел удержать коня, но Таня заступила дорогу.
– Тебе скотина дороже Мишани? – спросила она зло – и вдруг, неожиданно даже для себя, закатила Яшке весомую оплеуху.
Это был бунт – бунт против всего на свете. Против Яшкиного нежелания венчаться, против своей бестолковой судьбы, против Наполеона Бонапарта тоже.
– Сучка! – воскликнул потрясенный Яшка.
Игорек не собирался бунтовать. Он всегда был маленький, «верхний», неспособный выжить в цирке без лидера, всегда шел на поводу, во всем с Яшкой соглашался, иногда напивался, но к представлению был трезв и бодр. Одно утешение имел – собирать солдатиков. И очень не любил Игорек противоречий, всеми силенками их сглаживал. Но тут такое противоречие возникло, что сгладить никак невозможно.
С одной стороны – Яшка, кормилец, коневладелец, если он без лошадей останется – куда Игорьку податься? Кому в нынешнем цирке сразу вдруг потребуется такой узкозаточенный «верхний»? Это при советской власти, когда коллективов было множество, хватало дня два потолочься в главке – и новый хозяин находился. Теперь можно и полгода себя предлагать – все будут разводить руками и охать. Мысли, что не найдется способа выбраться в свое время, Игорек и допускать в голову не хотел, допустишь – спятишь…
С другой – Мишаня. Игорек понимал, что такое заражение крови. Цирковые могут путаться в таблице умножения, но примитивную медицину обычно знают и народными средствами пользуются не хуже опытной знахарки. Потому что простой человек лечится, чтобы когда-нибудь выздороветь, а цирковой – чтобы вечером выйти на манеж. С Мишаней Игорек дружил – тот родился в опилках, а Игорька трехлетним привела в цирк мама, вышедшая замуж за клоуна, и они вместе играли на цирковом дворе, среди фургонов и контейнеров с реквизитом.
А решать-то надо сразу.
И, хотя за него решил Влад, просто взял у него из рук Руськины поводья и придал коню ускорения, Игорек вдруг ощутил неожиданную гордость – как будто это он сам махнул рукой на карьеру, чтобы спасти друга. Ведь мог удержать поводья, оттолкнуть Влада, а не оттолкнул же! Значит, есть чем гордиться. Такое с ним бывало очень редко – главным образом в интернетной тусовке собирателей солдатиков, когда находит в какой-нибудь тьмутаракани недостающую в комплекте и редкую фигурку.
– Игорек, ты охренел? Держи Руську! – приказал Яшка.
И снежинкой на щеке растаяла гордость, и опомнился Игорек, побежал за конем, а конь, не будь дурак, пошел машистой рысью, проломил кусты, куда-то его понесло – не дай бог, в болото! Еще Катя говорила, что тут болото имеется…
– А ты чего стоишь, как пень? – напустилась на Влада Таня. – Бежим за ними! А то упустим! Мишаня, ты можешь идти?
– Кажется, могу, – ответил Мишаня, – но страшно больно.
– Ну не помирать же тебе здесь, с этим козлом. Пошли! – приказала Таня. – Жить хочешь? Ну так и это! Не дуркуй!
Минуты не прошло – Яшка остался один на полянке. Он держал в поводу Хрюшку и совершенно не понимал, что же теперь делать. Отчего-то ему казалось, что нужно вообразить себе самое ужасное: эти сволочи упустят коней, сами утонут в болоте, так им и надо, а куда деваться, а деваться в одиночку вовсе некуда…
Выходит, надо догонять всех?
Или пусть они, идиоты, утонут в болоте! И будут тонуть, понимая, что дураки, не послушали Каллаша, и вот он жив, а они – уже нет!
Такие мудрые мысли в Яшкиной голове перебивала мысль практическая: коней надо спасать! В них куча денег вложена!
Он вскочил на Хрюшку и поскакал за своим непарнокопытным имуществом.
Куда оно подевалось – Яшка не понимал. Как человек городской, он терял в лесу ориентацию моментально. Ехал туда, где слышались голоса, но за холмиком никого не находил. Ехал по тропе, которая казалась такой надежной, нахоженной, но тропа заводила в черничник и там терялась.
Яшка не сразу признался себе, что заблудился. Признавать, что Тане, Владу, Игорьку и Мишане легче, хотя они в том же положении, потому что они – вместе, он упорно не желал. В конце концов, он остановил Хрюшку на поляне и стал орать, призывая беглецов. Глотка у него была мощная, и он докричался – к нему выехал Никита.
– А где все? – спросил Никита.
– Понятия не имею!
