и даже несколько мужчин, застыли, наблюдая за ним с полными изумления и желания глазами.
Злость, яркая и острая, пела пронзительную песнь, разносясь по крови Хонор.
— Привет Иллиум, — поздоровалась Хонор, когда ангел взял стул у соседнего столика, развернул и сел, опершись руками на спинку. Удивительные крылья опустились, задевая пол.
— Здравствуй, Хонор Сент Николас. — Прекрасные золотые глаза, обрамлённые самыми невероятными в мире ресницами, смотрели со вниманием на Хонор. — Выглядишь так, будто хочешь пырнуть кого-то ножом и смотреть, как на коже проступает кровь.
— Да, — согласилась Хонор, — но вынуждена ждать.
Иллиум украл её шампанское, отпил глоток и поморщился.
— Никогда не любил эту бурду. — Поставив бокал обратно, ангел повернулся к Дмитрию. — Ходит слух, что Томми заныкался под землю, потому что кое-кого боится. И это случилось ещё до того, как Хонор назначили в башню. Значит, речь не о тебе.
Глаза Дмитрия не отрывались от Эверта Марксона.
— Сделай одолжение. Слетай к Эверту домой и посмотри, не найдётся ли чего-то интересного.
Синекрылый ангел ушёл без дальнейших разговоров.
Дмитрий очень, очень холодно улыбнулся. Хонор даже до того, как обернулась, знала, на кого он смотрит — на Эверта.
Непроизвольно сглотнув, вампир грубо столкнул с колен брюнетку, его взгляд метался между Дмитрием и Хонор. По глазам было понятно, что он узнал Хонор, и это стало болезненным подтверждением того факта, что Томми приглашал своего лучшего друга поучаствовать в игре.
Когда Дмитрий ничего не предпринял, чтобы остановить вампира от побега, Хонор поднялась с места. Дмитрий схватил её за запястье.
— Дай ему проникнуться страхом, — бормотание Дмитрия шёлковой кистью коснулось чувств Хонор. — Эверт не так умён, как Томми. Я знаю, куда он направится. — Тяжело было просто сидеть и смотреть, как один из мужчин, которые издевались над ней, просто уходит.
— Ты можешь ошибаться.
Дмитрий провёл большим пальцем по коже Хонор.
— Нет. — Она посмотрела вниз и осознала, что он касается её… но убирать руку совсем не хотелось.
— Дело только в аромате, Дмитрий? — спросила Хонор, ощущая, как томное тепло проникает в кровь. — Или у тебя в арсенале есть другие способы принуждения?
— Попробуй сама угадать. — Ещё раз, коснувшись её руки, Дмитрий встал. — Пошли, поиграем с нашей жертвой.
Хонор сдерживала слова до тех пор, пока они не сели в машину. Серые туманные небеса окрашивались последними вздохами ночи, в прохладном ночном воздухе чувствовалось приближение дождя.
— Я не хочу становиться такой бесчувственной. — Терять человечность. — Не хочу находить удовольствие, причиняя боль другим.
Переключая передачи с беспощадной лёгкостью, Дмитрий взял курс к Манхэттенскому мосту.
— Иногда другого выбора просто нет. — Древняя тьма его слов окутала Хонор.
Хонор уже говорила себе, что этот мужчина никогда не станет делиться секретами, но не могла не спросить, не могла не попробовать заглянуть под смертоносный, утончённый фасад, когда дело касалось Дмитрия.
— Что Исис сделала с тобой? — Инстинкт — первобытный, примитивный — подсказывал, что именно это стало толчком к превращению в того, кем он стал — хищником с почти отсутствующими моральными принципами.
Волосы с лица Дмитрия сдул ветер, когда они въехали на мост — машина неслась по дороге, мотор спокойно и угрожающе рычал.
— Я не такой красивый, как Иллиум, но женщины всегда хотели уложить меня в свою постель.
Да, Хонор подумала, что при взгляде на Дмитрия, возникают мысли о сексе.
Глубокие тёмные глаза, кожа соблазнительного тёплого оттенка — между медовым и коричневым, губы, шепчущие о боли и наслаждении, смертоносное грациозное тело, побуждающее сексуальные фантазии, догадки о том, как он будет двигаться внутри женщины.
— Но ты не из тех мужчин, которых можно приручить. — А пробовать — и глупо, и опасно. — Ты сам выбираешь своих партнёрш.
— Исис так не думала, — ответил он, не меняя выражения лица. — Тогда я был смертным, слабым. Она хотела меня, а когда я отказал — забрала силой.
«Кто бы ни поймал тебя, охотница, — длинное, медленное касание языка вдоль внутренней части бедра, — я должен их поблагодарить».
Хонор сжала кулаки.
— Она сделала тебе больно.
Дмитрий не ответил. Приблизительно через двадцать минут он остановил автомобиль на улице, чуть дальше современного двухэтажного дома за живой изгородью. Выкрашенный в модный чёрный оттенок с оконными рамами и крышей тёмно-красного цвета, такой дом бросался в глаза даже в монохромной предрассветной мгле.
— Это не может быть домом Эверта. — Он носил платиновые часы и итальянский костюм. Такой мужчина не будет довольствоваться маленьким, хотя и новым, домом.
— Им владеет его бывшая любовница, — ответил Дмитрий, когда они вышли из машины и направились к дому. — Он уверен, что Шае всё ещё к нему благосклонна. — Дмитрий достал ключ. — Но ошибается.
Вампир бесшумно зашёл внутрь. Хонор последовала за ним, обернулась и закрыла дверь.
В коридоре не было света, кроме едва различимого мерцания маленького настенного бра у лестницы, но дом не был таким тихим, каким должен быть в это время суток. Вытащив пистолет, Хонор держала его наготове, пока они поднимались по лестнице, Дмитрий — с грацией пантеры, а она — более человеческими шагами.
— … я уверена, — донёсся успокаивающий женский голос. — Эверт, сядь, дорогой.
— Он смотрел прямо на меня, — ответ прозвучал резко, обрывчато. — И с ним была охотница!
Этот голос. Теперь Хонор его узнала, вспомнила, что именно он сделал, как он пронзительно смеялся, такой смех больше подходил девочке-подростку.
— Какая охотница?
— Томми обещал, что ей конец, что она окажется на свалке, сказал, что она ничего не знает. Ублюдок солгал мне.
— Это невозможно. Он ведь твой лучший друг. — Раздался шуршащий звук, словно Шае встала. — Почему бы тебе ему не позвонить?
— Думаешь, я не пробовал? — резко крикнул вампир, а затем прозвучал отчётливый шлепок, звук удара плоти о плоть. Ярость, горячая словно кровь, затуманила взор Хонор.
Шае, как ни странно, не звучала испуганно, когда заговорила:
— Я уверенна, это недопонимание. Если бы Дмитрий хотел сделать тебе больно, то публичное место не стало бы помехой.
— Да, да, ты права. — Вампир облегчённо рассмеялся девчачьим смехом. — Может он просто трахает ту суку. Она чертовски горячая тёлка. — Хонор сняла пистолет с предохранителя.
Напротив неё Дмитрий покачал головой, и Хонор вспомнила, что, не смотря на возраст, в Эверте не чувствовалось ни намёка на истинную силу. Выстрел в сердце его убьёт, а им нужно, чтобы он говорил. Хонор заставила себя успокоиться, и не важно, насколько удовлетворённой она себя почувствует, превратив голову ублюдка в мясной фарш. Она молчаливо следовала за Дмитрием, вампир открыл дверь спальни и вошёл внутрь.
Одетая в розовое кружевное бельё и короткий белый топ,
