она позволила ему подойти со спины, положить руку на спинку своего кресла и коснуться пальцами кожи на шее. Ужас пробирал внутренности. Сердце бешено колотилось в груди. Стиснув зубы, Хонор осталась на месте — небольшой мятеж с её стороны, крохотное восстановление той личности, которой она была до подвала.
— Криков не было, — произнесла она хрипло.
— У меня свои способы. — Прекратив поглаживать шею Хонор, покрывшуюся испариной от страха, Дмитрий обратился к вампирше: — Эверт больше тебя не побеспокоит. Кое-кто придёт через двадцать минут, чтобы его забрать.
Шае передёрнуло.
— Я… — Её взгляд остановился на Хонор. — Ты останешься? Если он очнётся…
— Останусь, — ответила охотница, увидев иронию в том, что Шае чувствовала безопасность рядом с женщиной, которая сражалась с собой, чтобы не задохнуться от прогорклого вкуса собственного ужаса. Дмитрий потянул за тонкую прядь волос на затылке Хонор.
— Посмотри вверх.
Иллиум выглядел волшебно на фоне рассветного неба, его крылья грациозно рассекали воздух, делая его похожим на существо из полузабытого сна. Он приземлился во дворе, на мгновение полностью распахнув крылья и создавая образ очень мужественного мужчины, сексуального, привлекательного физически, словно недостижимая фантазия. Но Хонор не смогла бы влюбиться в такого красивого мужчину. Нет, кажется, её предпочтения были куда мрачнее, грубее и острее. Но, она могла им восхищаться… и гадать о тьме, скрывающейся за золотым блеском, о тенях, резонирующих с чем-то, сокрытым внутри неё.
— Колокольчик, — произнесла она, вспомнив прозвище из клуба.
— Милое имя.
— Я зову Дмитрия Повелителем Тьмы.
— Шае, — обратился вампир, и женщина быстро встала и зашагала в дом.
— А теперь, Колокольчик, расскажи Повелителю, что ты узнал. — И вновь Хонор ощутила томное прикосновение к коже.
Улыбнувшись, Иллиум сел на деревянный стол, его крыло оказалось в дюйме от Хонор.
— Я нашёл это. — Он передал рифлёный кремовый конверт.
— Лежал на тумбочке рядом с кроватью. Его принесла служанка. Сегодня.
Хонор выхватила конверт быстрее Дмитрия, провела пальцем под заклеенной частью и открыла его. Внутри лежал один лист плотной бумаги с очень простым сообщением.
«Следующая охота скоро начнётся. Надеюсь, эта жертва понравиться тебе так же, как и предыдущая — в Гильдии самый аппетитный персонал».
Хонор положила письмо на стол.
Увидев содержимое, Дмитрий и Иллиум обменялись несколькими фразами, но их слова заглушили раскаты грома в голове Хонор.
— Больше никого, — прошептала она словно клятву. — Ублюдки больше никого не получат.
Дмитрий ответил просто:
— Не получат. — Он обхватил рукой затылок Хонор… и она не сопротивлялась.
Десять минут спустя, как только он закончил разговаривать с одним из своих людей в Катскилле, получил звонок от Сорроу.
— Думаю, я кое-что натворила, Дмитрий. — Давно угасшие инстинкты проснулись от пронизанного страхом голоса. Дмитрий подавил их — он не мог себе позволить думать о молодой девушке так же, как думал о Мише и Катерине.
— Где ты?
— В парке рядом с домом, у фонтана для птиц. — Её голос срывался, казалось, дух почти сломлен. — Прости, что убежала. Я просто хотела прогуляться, и всё.
— Оставайся на месте, — произнёс он, и вновь те давние, грубые и изломленные, спрятанные столетиями инстинкты пробовали вырваться наружу. — Иллиум полетит к тебе — он не станет спускаться, — добавил Дмитрий, чувствуя, через телефонную связь как её охватывает паника. И каким бы ублюдком он ни был, не хотел вселять в неё страх. — Я приеду сразу за ним.
Иллиум поднялся в воздух, как только его посвятили в детали.
Затем Дмитрий позвонил охране Сорроу и рассказал, где её искать.
— И не приближайтесь.
— Шае напугана, — заговорила Хонор, как только вампир повесил трубку.
Дмитрий видел сострадание в тёмно-зелёных глазах, его потрясла её способность чувствовать деликатные эмоции. Но Дмитрий был другим — всё хорошее в нём сгорело вместе с крохотным телом сына на развалинах дома, который он построил для своей невесты. Миша так быстро исчез, так невероятно быстро. Потрескивание огня, порывы ветра — ничто не заглушило последних слов его сына: «Не отпускай меня, папа».
— Хорошо, — произнёс он, засовывая воспоминания обратно в стальную коробку, которая больше не могла их сдерживать, — страх поможет не наделать глупостей.
Дмитрий прошёл в дом, где ждала Шае, и взял её за подбородок.
— Только посмей хоть слово кому-то рассказать о том, что узнала сегодня, и присоединишься к Эверту в качестве гостьи Андреа.
Вампирша побелела, как лист бумаги.
— Я н-ник-кому н-не расскажу. Никогда.
— Дмитрий.
Он отпустил Шае, поскольку она уловила смысл, и вышел за дверь, как раз когда прибыла команда зачистки.
Хонор была в ярости.
— Не было нужды так её пугать. — Аромат диких цветов захлестнул Дмитрия, когда он сел на водительское кресло Феррари, заново бередя рану и возрождая воспоминания о погребальном костре Миши. — Она жертва.
Хонор захлопнула дверцу. Разозлённый Дмитрий даже не старался приукрасить своё мнение, пока выворачивал с обочины на дорогу:
— Она слабая, паразит. Пройдёт год, а может и меньше, и она найдёт другого Эверта.
— Ты говоришь о женщине со всеми признаками насилия, — спорила Хонор, упрямо веря своим убеждениям, так же, как когда-то страстно перечила ему другая женщина. — Ей понадобиться время, чтобы разорвать этот порочный круг.
Он понял, о чём Хонор хотела сказать — ей самой потребовалось несколько месяцев, и только тогда она смогла выбраться из тёмной ямы, в которую её бросили.
— Шае, — сказал Дмитрий, переключая на следующую передачу, — имела жизнь смертной, чтобы обрести сильную волю. Но не смогла, и никогда не сможет.
Хонор тяжело вздохнула.
— Это жестоко.
— Такое приходит вместе с территорией. — Не так давно он стоял над телом мёртвой школьницы, закрывал простыней её маленькое, невинное лицо. — Вампиры, не боящиеся последствий, устраивают кровавые бойни.
— Знаю, я же не вчера родилась.
Хонор потянулась поправить хвост.
Дмитрию хотелось запустить руку в эти роскошные, чёрные, как смоль, волосы, и целовать Хонор до тех пор, пока она не перестанет спорить. Единственная женщина, которая побудила в нём такое желание, сильно укусила его за губу и сказала, что он это заслужил. Позже, когда её гнев поутих, она развернулась к нему в постели и поцеловала, нерешительно и сладко — его жена, слишком стеснительная, чтобы сделать первый шаг.
Ароматы диких цветов из прошлого и настоящего стали переплетаться слишком часто с тех пор, как в его жизни появилась Хонор. Но эти воспоминания… были хорошими.
— Расскажи мне, — потребовал Дмитрий, поскольку слышал, что за её словами кроется целая история, а ему хотелось узнать всё о Хонор Сент Николас. Она какое-то время отстранённо молчала. Неожиданно, губы Дмитрия изогнулись в улыбке. — Иллиум предупредил, что я не джентльмен.
Хонор женственно
