Покинув коляску, я сделал пару шагов к дверям и обернулся, исподлобья разглядывая несколько человек в форме офицеров, которые стояли у фонтана метрах в тридцати от меня. Среди них несколько моряков, что не без интереса смотрели на меня. Рука машинально потянулась к кобуре, но повисла в воздухе. Ремень был пуст, даже кортика нет – не в форме я.
Великие князья… Да, их можно считать моими врагами, хотя ранее я для них был мелкой сошкой, и они не обращали на меня внимания, а теперь точно обратят и могут попытаться раздавить. Тут или они меня, или я их, другого не дано, и будьте уверены, в этом противостоянии наши шансы равны. Я бы на себя поставил, но тут как госпожа Удача ситуацию повернёт.
Поручик, что всё видел и понял, дураком тот не был, окликнул меня. Медленно повернув к нему голову, я моргнул несколько раз и сказал:
– Как стрелок, что с шестисот метров попадает в спичечный коробок, могу сказать, что этот парк хорошо просматривается, – говорил я громко, кинув взгляд в сторону великих князей. – Несколько неплохих пулемётных позиций можно подобрать. Хм, до заката семь часов.
Демонстративно глянув на циферблат карманных часов, потом снова на толпу великих князей, их там восемь было, явно собрались на меня посмотреть, я повернулся и направился за поручиком, что вообще с меня взгляда не сводил и был напряжён. В стороне я видел стайку девушек и женщин, что тоже не без интереса меня рассматривали, что дало мне понять: те знали, что меня скоро привезут, и вот вышли поглазеть. Не знаю, насколько я снова стал известен в России, свежие газеты не успел почитать, ждали на столе в кабинете, думал, после обеда засяду. Анна меня интересовала больше, но управляющий сказал, что про меня пишут и хорошее, и плохое. Впрочем, вскоре меня провели в приёмную и даже особо ждать не заставили, я только встал у привычного места, у окна, как попросили пройти в кабинет.
– Почему вы не уничтожили русские броненосцы?
Я даже как-то поначалу растерялся от такого наезда, однако всё же ответил:
– По моему мнению, уничтожать корабли с русскими моряками на борту, это по крайней мере низко и даже безнравственно. И откуда броненосцы? Помнится, остался один, «Цесаревич» в порту Циндао.
В кабинете был не один Николай, с ним вице-адмирал, стоял у стола и с интересом меня рассматривал. Не знаю его. Да и что с прошлым, инсультником, тоже без понятия. Мне просто это не интересно.
Николай сидел на стуле с высокой спинкой, за столом. Встав, досадливо скривился, и обойдя стол, пояснил:
– Я не про интернированный броненосец, а про японские трофеи, что те взяли в бою у Цусимы.
– Про это вполне могу ответить, ваше императорское величество. О них у нас разговора не было, только об уничтожении линейных сил Японии. А трофеи – это трофеи. Тем более я бы положил болт на этот приказ. Я не могу подвести людей, русских моряков, команды этих кораблей что геройски сдались противнику. Они, не щадя себя, сдали корабли, спустив флаги, а я все их труды насмарку? Не бывать такому, как я им потом в глаза смотреть буду? Пусть видят, как те ходят под японским флагом, и гордятся собой.
– Это какая-то злая шутка, – растерянно пробормотал государь, рассматривая меня несколько неприятным взглядом, а вот вице-адмирал неожиданно спросил:
– Что значит положил болт на приказ?
– Всем военным морякам, настоящим морякам, это известно… Если приходит неприятный приказ, офицеры меряют свои достоинства, и у кого больше, кладёт его на приказ, тем самым показывая, где они видели и на чём его вертели. Это и есть понятие «положить болт на приказ». Вы точно моряк?
– Моряк, но о таком выражении не слышал. Не любите адмиралов?
– Не выношу. Просто потому, что ни одного не видел достойного своих орлов, ну кроме Макарова, но он отдельный случай. Как правило, это никчёмные и ничтожные личности. Взять тех, что участвовали в недавних боях. Единственное желание при встрече – кортиком распороть живот, потом на канате буксировать за кораблём, чтобы прополоскать кишки в морской водичке. Вот это они заслужили. Хотя государя понять не могу, зная, как форма русского адмиралтейства меня выбешивает, всякий раз приглашать очередного адмирала… Это уже попахивает форменным издевательством. Ясно же, что нормального разговора не будет, и каждый раз новые грабли.
– Понятно, почему вы не в военной форме, – кивнул адмирал.
– Одной ногой на гражданке, привыкаю. Приказ выполнен, ожидаю обещанного.
Николай вздохнул, наблюдая, как я из наплечной сумки достаю рапорты и укладываю на столе, и негромко сказал:
– Приказ вы не выполнили. Я так считаю. Решил вас поставить начальником контрразведки в морское министерство, должность контр-адмирала, но пока дал бы капитана первого ранга, а сейчас вижу, что вы там не уживётесь. Поэтому прошение об отставке удовлетворяю и видеть вас больше не желаю. И слышать. Никогда. Вам ясно?
– Так точно.
– Идите вон.
Покинув кабинет, я с некоторым облегчением выдохнул. Ясно же, на службу хотели притянуть, это я по краю пропасти прошёлся, ведя довольно агрессивные переговоры. С пинком под зад и с криком «Свобода!» можно рвать когти из столицы, пока не передумали. Лучше вообще из России. В Россию я уже не вернусь – опасно. Дом подарю матушке и счёт в банке открою, тысяч на сто, пусть живёт, а то бесприданница, всё мужу принадлежит. Нормально. Так что я побыстрее к воротам с территории дворцового комплекса, там моя пролётка ожидает, и домой. Всё быстро нужно успеть сделать.
* * *
Очнулся я от сотрясения, фиксируя знакомые выстрелы палубной артиллерии какого-то корабля.
– Всеволод Фёдорович, как вы? – ко мне склонился какой-то молодой мичман в ещё старой русской военно-морской офицерской форме. Чёрт, что, снова русско-японская?
Желания особого не было, видимо, ещё не перестроился, но в принципе повоюем. А вот имя и отчество знакомые. Не Руднев ли? Мичман проверил голову, ого, затылок стрельнуло, похоже крепко прилетело в голову, шишка, может рассечение, но крови на пальцах нет.
– Шишка, – сообщил мичман, как раз затишье между выстрелами было.
Он подал мне фуражку и помог встать. На груди качался тяжёлый бинокль, а сам я, скосив взгляд, узнал знакомый погон на левом плече: капитан первого ранга, и я на «Варяге», сомнений нет. У матроса за штурвалом на бескозырке название. Хм, у меня на одном из ноутов огромная подборка разных фанфиков и книг по альтернативной истории. Я прожил больше ста лет, юбилей справил, в книгу Рекордов Гиннеса попал и вот увлёкся этими книгами. Там и про попаданцев в Руднева были. Много интересного нашел, но честно говоря, многое бред, авторы в теме явно плавали, много исторических неточностей. Но главное, их идеи можно переработать и использовать. О своей жизни позже, пока же нужно уводить крейсер, он ещё вроде цел, не сильно побит.
– Лево руля, уходим обратно к месту стоянки. Сигнал на «Кореец», – отдал я приказ, и команда заработала как единый организм.
За это спасибо старшему офицеру крейсера, похоже Рудневу повезло, он тут опытный, это заметно именно по команде. «Кореец», что шёл чуть сзади, повторил наш манёвр. Мы вышли из-под обстрела и вернулись на стоянку, где другие стационеры стояли. Встали на якорь, сам я напряжённо всё это время обдумывал свои дальнейшее шаги. Ну в принципе прорваться, на самом деле, не сложно для меня, благо серьёзно побить довольно мощный, пусть и бронепалубный, крейсер японцы не успели, а у меня на него большие планы. Как и на команду. А решил, почему и нет? Может сам, как в альт-истории, орлы адмиральские получу. О, и обоих итальянцев захвачу. Броненосные крейсера нам на этой войне точно пригодятся. Во Владик их уведу, в Артуре им делать нечего. Если пойдёт всё нормально, и дальше буду воевать, а если начнут ставить палки в колёса, пошлю всех на… Дальше решу. Пока сам не знаю. А так отдав приказ собрать офицеров, вызвать и командира «Корейца», сбор в кают-компании, я ушёл в личную каюту Руднева. Просматривал бумаги, документы, сейф открыл, ключи в кармане были. В общем, изучал его жизнь. Не особо и впечатления произвёл, какой-то человек– амёба. Копировать его привычки не смогу, спишу всё на травму головы, врач её уже осмотрел, дальше уже по ситуации. Ну а пока открыл хранилища, к счастью, штатно сработали оба, причём оба полны под завязку. Я сразу открыл иллюминатор и выпустил наружу разведывательный коптер. Тот над волнами отлетел подальше, могли и за птицу принять, и там уж начал подниматься ввысь. Я задал ему задачу зависнуть на двухкилометровой высоте над японскими кораблями – буду отслеживать их движение.
