меня за то, что когда-то хотела меня совратить? Или ей это все-таки удалось? Черт, я никогда не узнаю правды, потому что сам не могу помнить по вполне понятным причинам, а она молчит, ничем не намекая на подобный поворот событий. Ладно, отправим эту тайну к остальным скелетам, к скелету Лещинского, например. Что там дальше? А дальше Елизавета писала, что Мария угрожает мне тем, что хочет собраться с мыслями и с духом и нанести визит в Москву, чтобы познакомиться с императором Петром, дабы лично выразить ему свою безмерную благодарность за поддержку, так необходимую ей в это нелегкое время. Вот только этого мне не хватало! Швырнув письмо на стол, едва удержавшись, чтобы не швырнуть в печь, я заметался по кабинету. Королева Франции — это не Орлеанский шевалье, которого можно на кого-нибудь спихнуть или вовсе предоставить самому себе. Я кстати даже не знаю, где он шляется. Вроде бы Мордвинов только сказал, что Филипп убрался из Петербурга за день до моего приезда, но куда — вот осталось загадкой. Да и шут с ним, с этим шевалье. Одним ублюдком Бурбонов больше, одним меньше, кто их вообще считает? А вот королеву Франции придется обхаживать и развлекать, а я терпеть не могу подобного! А может быть пригласить их вместе с Людовиком на свадьбу? Ну а что, и развлечений хватит, и мое отсутствие будет вполне объяснимо — медовый месяц и все такое. И не надо будет тратиться на нее одну, да и подарок какой-никакой притащит. Хотя, приглашения как знак формальности всем мало-мальским монархам уже разосланы. Обычный признак хорошего тона, ничего более. Сами они конечно не приедут, но какого-нибудь могут прислать, чтобы засвидетельствовать свое почтение. В эти игры можно играть бесконечно, и я начал уже получать от них какое-то извращенное удовольствие. Так что приглашение — не вариант. Но, ведь можно отписать Лизке, чтобы она передала, будто я был бы счастлив увидеть королеву, и желательно на свадьбе, дабы после стольких потрясений она смогла разделить мое счастье, как я ее горе. Ну, почему бы и… да. Решено, так и отпишу в ответе.
Вернувшись за стол, я снова взял в руки письмо. С королевой Марией понятно, но я жду совсем других известий. Так, началось формирование флота, и мне нужно поторопиться с назначением команд и отправкой их к приписанным кораблям. Я знаю, не надо мне постоянно об этом напоминать. Я уже озадачил Сиверса и он помимо своих основных обязанностей, которые на него свалились, еще и команды будет формировать. Лишь список вероятных капитанов мне на ознакомление пришлет, а в остальном я велел ему ни в чем себе не отказывать. Так что с командой должны успеть к сроку разобраться.
Принц Конти намедни навестил Елизавету и выглядел не слишком довольным, и своим кислым видом портил настроение всем остальным гостям, включая его величество. На вопрос, а что это с ним случилось, его высочество предпочел отшутиться, сказав, что был на исповеди у кардинала Флери и тот долго не хотел отпускать ему его прегрешения. Вот оно! Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Значит ли подобное заявление, что Конти провалил свою миссию в Константинополе? Вероятно, да. Кардинал Флери недоволен, значит османы решили не слушать французов, а провести свою игру. И с чего это диван начал проявлять подобную самостоятельность? И в чем, черт их раздери, будет заключатся эта игра?
Стоп. Я открыл глаза и резко сел. Надир-шах, вот что с османами случилось. Он ведь серьезно угрожает спокойствию султана, а значит и дивана, заодно. Нет, не тем, что он может им существенно навредить: где Персия, а где Османская империя. Но вот крови попортить и заставить понервничать — вот это он сумеет запросто, и далеко не факт, что в итоге этого османы все еще будут сохранять контроль над тем же Крымом. Ведь в той истории, которую я помню, этот шах многого наворотил и даже сумел захватить Дели, а столица Великого Могола — это что-то, да значит. Так зачем вообще напрягаться, если можно обойтись малой кровью? Своим отказом действовать в интересах Флери, они словно намекают мне, что готовы к диалогу. Ну что же, вот и посмотрим, насколько они готовы к этому диалогу. Свои земли на Каспии я отдавать Надиру не собираюсь. Мое положение не настолько плачевно, чтобы заключать невыгодные сделки, в ходе которых я могу не только лишиться владений на Каспийском, но и потерять на долгие года шанс выйти к Черному и вернуть свои позиции на Азовском морях. Так что Надир-шах перебьется, а вот для Константинополя у меня есть, с чего начать торги. Ведь по сути на пути у Надира стоит только Россия, а Константинополь так близко к границе расположен… Но, все же я не уверен до конца, что османы смогут пожертвовать Крымом в обмен на свою лояльность. Ведь, чтобы нормально атаковать османов, Надиру придется пройти по России, пусть и на окраинах. Он будет вынужден или просить у меня позволение пройти по моим землям, или сделать это самостоятельно, применив силу. И второй вариант для османов более предпочтителен. Вот только он нисколько не устраивает меня и во время переговоров я вполне могу надавить именно на этот факт. Ведь, если Надир-шах все же захочет пощипать османов и не полезет дальше в Индию, то мне придется или заключать с ним договор, или начинать войну.
Но, у меня есть еще один вариант. Охреневшие от собственных успехов калмыки, которых я вполне могу тому же Надир-шаху предоставить в качестве заключенного военного пакта, для того, чтобы на паях грабануть Индию. И Бог видит, там есть, что брать. Хотя, нет. Буддисты ненавидят мусульман, но в Российской империи вполне хватает башкир и булгар, которые, из-за того, что казаки и присоседившиеся к ним беглые крепостные постепенно начали занимать территорию, исконно принадлежавшую этим народам, вот-во начнут бунтовать. Простой вопрос, пойдут ли они, для того, чтобы свою воинственную натуру удовлетворить вместе с персами, ну и заодно весьма неплохо заработать? Думаю, что да. Осталось связаться с самим Надиром и уговорить его обогатиться вполне себе физическими благами, оставив духовные на потом. Он прагматик, с кем-кем, а с ним можно попробовать договориться. Эх, надо было ему Аньку, взамен Лизки предложить, в гаремах говорят такие войны между женами-наложницами идут, флорентийцы нервно курят в сторонке, так что, она, даже, может быть, нашла
