что абонент недоступен.
— Ваш телефон вероятно уже лежит на дне реки, Арина Родионовна, — ответил я, начиная понимать задумку мимика.
Нечаева удивлённо приподняла брови, и я пояснил:
— Вы сегодня куда-нибудь ходили?
— Конечно. У меня скопилось много дел. Я встречалась с подругой, посетила выставку, отнесла книги в библиотеку. Поэтому я приехала домой только вечером.
— Где-то во время этих ваших дел, аппарат поменял владельца. И попал к нужному человеку. А он позвонил мне, и рассказал про подаренный букет.
— Вот как. И кем же был этот человек?
— Убийца невест. Светлый мимик, который убил Диану и охотится за Региной. Видимо, ему не очень нравится, что я решил взяться за его поиски так активно.
— Понятно, — ответила девушка и покосилась на кружку, которую я держал в руке. Пришлось пояснить:
— Прошу прощения. Просто вы отлучились, вода закипела, и я решил заварить себе чай. В шкафчики я не заглядывал, уверяю вас. Напиток, кстати, очень хороший.
Я сделал ещё один глоток.
— Все хорошо, — улыбнулась Нечаева. — Может быть, расскажете про эти поиски?
Я пересказал события выходных. Девушка слушала молча, не перебивая меня. Только иногда качала головой:
— Интересные у вас вышли выходные, — произнесла она, когда я закончил. И мне показалось, что в голосе Нечаевой послышалась обида.
— Да оно так как-то само получилось, — развел руками я. — Кстати о мимике.
Я замялся, подбирая слова, и произнес:
— Может быть, вы переедете на время в мой дом, пока идет дело? Не подумайте чего, у меня в доме несколько комнат, просто так будет безопаснее. Да и Виноградова будет вам рада. Она высокого мнения о вас.
Девушка задумалась:
— Признаться честно, с историей про курьера и букет вы меня испугали. Он же и правда может проникнуть на территорию.
— Может, — согласился я. — Причем без особого труда.
Девушка повела плечами:
— Жуть какая. Наверное, вы правы. И мне следует погостить у вас. Если, конечно, ваш Любовь Федоровна не станет возражать.
Отчего-то мысль, что Арина Родионовна какое-то время будет жить рядом, была приятна. Нечаева же встала из-за стола:
— Дайте мне четверть часа, чтобы собраться. А вы пока допьете чай.
— Хорошо.
Девушка вышла с кухни. Я же довольно улыбнулся и сделал глоток напитка. Что ж, своей шуткой мимик сделал даже лучше.
Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. И от этого звонка, все хорошее настроение мигом испарилось. Почему-то сегодня вечером почти все телефонные разговоры были неприятны. Ну, кроме беседы с Беловой.
Я вытащил аппарат из кармана. На дисплее высвечивался номер Фомы. Я нажал на кнопку, принимая вызов.
— У аппарата.
— Вашество, что случилось? — послышался из динамика взволнованный голос слуги. — Приезжаю я домой, "Империала" нет, и дома никого. Только записка, которую оставила Любовь Федоровна. Что вы вдруг переполошились, сами сели за руль, и уехали куда-то.
Я молчал. После звонка "Арины" и рассказа про курьера, доверять голосу из трубки у меня не получалось.
— Фома, напомни мне, кто ты?
— Слуга семьи Чеховых, — растерянно ответил тот. — Я к вам пришел за помощью. Бригадир в доках мне не заплатил.
— Ага. А так история про бродячего кота?
— Ну, животное мое тотемное, — согласился Фома и забубнил под нос. — Я же вам рассказывал. Меня выгнали из деревни за то, что я непутевый.
В голосе слуги прозвучала настороженность:
— Да что случилось-то, вашество?
— Дома расскажу, — ответил я. — Можешь взять такси и приехать за нами к жилому комплексу "Солнечный город"? Адрес помнишь?
— Как не помнить? — буркнул слуга. — Скоро буду.
Я нажал на отбой вызова, убрал телефон в карман, сделал глоток, допивая чай, и поставил на стол пустую кружку.
— Вы еще не уходите? — вновь появился подозрительный Карпович. — Я ни на что не намекаю, но не мешало бы расплатиться, господин некромант. Тут я совершенно случайно, буквально краем уха услышал, что вы собрались дамочку увезти к себе домой. И я вас как мужчина понимаю. Девица хороша и не дело ей тут одной куковать. Но как бы ни вышло оказии, что вы про меня забудете второпях. И вам же потом будет неловко. Ведь мы, русские, не обманываем друг друга.
Я тяжело вздохнул и щелкнул пальцами, призывая тотем. Лучше пусть остынет чай, чем нагреется мое терпение.
Фома подозрительно осматривал машину, и при нашем появлении встрепенулся. Он был одет в синий костюм, голубая рубашка в тонкую полоску оттеняла белый галстук.
— Здравы будьте, Арина Родионовна, — он шагнул навстречу и взял у меня ключи и чемодан.
Спрашивать о чем-то он не стал и поместил вещи в багажник.
— Ты чудесно выглядишь, — заметила девушка со смущенной улыбкой.
— В театре был, — довольно сообщил парень и поправил уголок белоснежного платка в нагрудном кармане пиджака.
Девушка дождалась, пока я открою для нее дверь, и заняла место на заднем сиденье. Я сел рядом. Фома устроился за рулем и поерзал в кресле, будто ему в нем стало не совсем удобно. Но убедившись, что все в порядке, сам себе кивнул. Я вдруг подумал, что должен был давно догадаться о его природе. Слишком уж по-кошачьи он фыркнул перед тем, как завести двигатель.
— Как выступление? Все понравилось? — уточнила секретарша, обратившись к помощнику.
— Ох, — смутился парень и бросил на нас беглый взгляд в зеркало заднего вида. — Там все было так красиво. И дамы в платьях танцевали. А потом начался спектакль про другой мир. И я немного не понял, зачем мужчина с черепом говорил. Он ведь не некромант и череп ему не отвечал. Но отцовский призрак вроде как приходил и поведал, что мамка евойная с дядькою убили папашу.
— Ужас, — Арина покачала головой. — Я слышала про этот театр. В нем идет постановки без использования силы. Режиссер довольно модны ставит спектакли об альтернативных мирах.
— Иришка так и пояснили — сказки это. Но мне все же понравилось. Забавно было бы посмотреть на такой мир, где у людей нету сил. Да только разве такое возможно?
— Как знать, — я пожала плечами, понимая, что меня отпускает напряжение. — Может, за гранью души находят себе мир по вкусу. И в каких-то и впрямь нет одаренных.
Я заметил, как в этот момент Арина задумчиво закусила губу. В отражении стекла я видел, как она нахмурилась, будто вспомнив о чем-то.
— Все хорошо? — уточнил я.
— Мне немного неловко от всей этой ситуации, — она вздохнула.
— Беспокоитесь о том, что будут говорить люди? — мне стало неприятно от этой мысли.
— Мало кому есть дело до меня, Павел Филиппович. — возразила девушка. — Моя семья не
