эвакуацией сюда остальных.
- И от чего же вы эвакуируетесь?
- От ядерной войны. Вернее, от её последствий. Империалисты Англии, Франции, США, Рейха и Японской империи уничтожили друг друга ядерным оружием. И остался один только Советский Союз, поскольку не участвовал в этом конфликте. Ну как остался... В общем, жизнь у нас теперь не сахар. Радиация выжигает, растительность гибнет, ещё и зима бесконечная настала. Нам очень повезло, что мы нашли проход в это место. Здесь, вроде неплохо...
- Я понял только то, что у вас там натуральный апокалипсис. И что вы из, вроде как, коммунарской Босгорской Империи, верно?
- Коммунистической России.
- Пусть так.
- А вы, получается белые?
- Белые?
- Ну монархисты, вроде как.
- Ну вроде как да.
- Жаль, тогда видимо ваш мир не захочет нас принимать.
- Почему же нет? У нас там есть и свои коммунары. Мы даже сейчас с ними эту экспедицию организовали. Правда они у нас немцы, в основном. Но у Империи есть колония в виде Дальневосточной Рабочей Республики, там вам будут тем более рады. Хотя... как сказать "есть"...
- У вас всё сложно?
- Ну, не настолько как у вас, конечно. Но всё же дела идут не очень.
- Ну а когда всё было хорошо?
- Тоже верно. Вы, кстати, не хотите выпить вместе?
- О нет, у нас тут ещё работы не початый край! Родине мы сейчас нужны и ради неё надо осмотреть этот пустующий мир, прежде чем обременять беженцами ваш.
- Ну, если здесь вдруг не понравиться, вы можете пройти прямо по этой железной дороге до туннеля. Там, думаю, вас рады будут встретить и принять. По крайней мере, попытаться стоит.
- Что ж, благодарю, товарищ! Было бы славно как-нибудь ещё повидаться! - он протянул мне свою громадную ручищу.
- Почему бы и нет. - я пожал поданную руку, - Меня, к слову, Андрей Карпов, зовут.
- Михаил Тухачевский, будем знакомы.
Завод предстал перед нами мрачной громадой. Хтоничные переплетения труб и конвейеров затягивали взгляд своей странной естественностью, будто бы они не были созданы, но сами выросли, будто корни гигантского механического дерева. Одно помещение, полное загадочных механизмов, переменялось на другое.
Нас, путешественников, здесь было немного: я, Карпов и его люди, Халлер и его люди, Глиммер, а также ставшая совсем безучастной Вивьен. Мы чеканили шаг, устремляясь всё глубже и глубже в пучину фабрики. Наши фонари то и дело выхватывали недвижимые и не до конца собранные остовы автоматонов, а также иных адских роботизированных машин.
Едва ли можно было ожидать, что эти недоделки, оставленные здесь навечно, будут двигаться. Да и моё недавнее открытие, верно, помогло бы избежать большинства проблем. Однако я всё равно не могла найти себе места, предчувствуя что-то нехорошее. И оно действительно случилось.
Когда мы наконец нашли странную машину, представлявшую из себя нагромождение непонятных систем, присоединённых к форме в виде человека с прочными железными креплениями. Видимо туда должны были помещаться люди, чтобы их затем преобразовывали в энергию с помощью вытягивания души. Или же, эта машина была нужна не для напитки энергией, но для переноса сознания. Думаю сама Глиммер пока ещё не очень понимала принцип её работы, однако ей не терпелось воспользоваться новой игрушкой.
Но не это было страшно, а то, что как только мы с Карповым подошли к машине поближе, в след за заворожённой Элл, за нашими спинами раздались щелчки затворов. Мы вдвоём медленно повернулись. На нас смотрели дула винтовок. Халлер, державший пистолет, направленный прямо на Карпова, сказал:
- Прости, друг, так хочет Родина.
- Ты не посмеешь в него выстрелить. - произнесла я, заслоняя капитана собой, - Чтобы тобой не двигало, я отвечу насилием на насилие и выпущу тебе кишки.
- Это приказ нашего с тобой командования. АрберЦвейт не хочет, чтобы Империи досталось хоть что-то. - сказал старый генерал.
- Давно ты стал рьяным сторонником арберов? - спросил Андрей.
- Это было сложным решением для меня. Но я понял, что должен искупить свой грех перед Родиной и чем-то пожертвовать. - ответил Халлер.
- Боюсь, мы сейчас в патовой ситуации. - сказала я, - Вы не убьёте его, пока я дышу. Я не позволю.
- Я понимаю. - произнёс генерал, - Но мне дали распоряжения на этот случай. Элл, скажи, ты ведь внедрила протоколы не только в Вивьен?
- Верно. - Элл была на удивление спокойна, - Софи тоже может быть отключена от свободной воли. Но что такого ты можешь мне предложить, чтобы я пошла на предательство подруги?
- Глиммер! - Карпов был в недоумении.
- Мне, если честно, нет дела до ваших разборок. Как и до твоей жизни. Я получила то, что хотела. И Софи теперь может делать что хочет. Однако, я предполагаю, что у вас, Ян, есть что-то, что могло бы заставить меня вмешаться?
- Да. - генерал казался не менее невозмутимым, чем доктор, - Я обладаю информацией о вашей матери, которой мне велено поделиться только в том случае, если вы встанете на мою сторону.
- Хм, - несмотря на притягательность предложения, Элл почему-то медлила, - Это хорошее предложение, но почему вы думаете, что я не могу добыть эту информацию из вас самолично? Думаете я на это не способна?
- Тогда, боюсь, вы не сядете на поезд. Прямо сейчас мои люди разоружают гвардейцев. У вас нет союзников снаружи и если со мной что-то случиться, они испортят состав.
- Неужели нет компромисса? - спросила я, надеясь, что Глиммер окажется тем человеком, каким я её видела.
- Боюсь, что нет. - произнёс Халлер, - До этого я думал о том, чтобы вместе с боем пробиваться на той стороне, пусть это и было бы самоубийственно. Однако теперь я решил не ослушиваться приказа принести твою голову, Андрей. Ничего личного.
- Боже, какие же вы все двуличные твари! - Карпов всё ещё пребывал в смятении, - Для вас всех "ничего личного", как девиз по жизни?
- Не для всех. - неожиданно сказала Глиммер, - То что я решила выслушать предложение Халлера, не значит, что я готова его принять. Но нам с вами нужно найти какой-то выход из сложившихся обстоятельств и я всё ещё не готова встать на чью-либо сторону.
- И что мы будем делать? Стоять и
