— Они поджидали меня у дома. Хотя и желали спрятаться. Но сложно это сделать в тесном дворе.
Я подумал, что Гордей немного перестарался с защитой девушки. И ему стоило предупредить ее о цветах, которые, как я уже понял, он добыл с клумбы у памятника императору.
Глава 21 Цветы и слезы
Я покачал головой и встал со стула. Прошел к окну и отодвинул край шторы. У арки стояла пара парней в темных костюмах. Один из них поднял лицо и, заметив меня, с улыбкой коснулся пальцами полей шляпы.
— Простите, что снова пришла к вашему порогу, когда мне стало страшно, — вздохнула Елена Анатольевна. — У меня появилась было шальная мысль позвонить Морозову, но я не решилась побеспокоить этого человека.
— Точнее, вы не захотели оставаться у него в долгу, — предположил я.
— Слова хорошего адвоката, — ответила девушка.
— Вы собирались обратиться к Станиславу Александровичу? — уточнил я, но гостья покачала головой.
— Нет, ему бы я позвонить не решилась. Слишком свежи мои воспоминания о визите в его загородный дом. Боюсь, что мне еще долго будет не по себе в присутствии Зимина.
— Этот милейший парень вас обидел? — удивилась Яблокова, и выглядело это достаточно искренне. — Но почему? Он ведь просто душка. Видели бы вы, как его любят наши котики. А коты не могут ошибаться.
— Он не обидел. Однако, мне пришлось какое-то время поработать на его конюшне.
— Простой достойный и честный труд никогда не вредит людям, — философски заметила Людмила Федоровна, и я с сомнением покосился на женщину, не веря, что Яблокова честно работала хотя бы день.
— Не так давно мне звонил Александр Васильевич, — продолжила Свиридова. — Мастер Морозов подтвердил, что я буду зачислена в штат нового отдела. А также дал понять, что я могу рассчитывать на помощь в случае потери фамилии. По телефону он показался мне приятным человеком.
— Не верьте первому впечатлению, — нахмурилась моя соседка. — Несмотря на то, что он супруг дражайшей Софьи Яковлевны, я точно знаю, что Морозов опасный человек. Всегда помните об этом и не показывайте ему своих слабостей.
— Вы с ним знакомы лично? — беспечно уточнила гостья.
Но я вмешался и не позволил Яблоковой откровенничать.
— Я не отказываю вам в помощи, Елена Анатольевна. Вот только вам никто не угрожает. По крайней мере, я точно уверен, что цветы вам были подарены от всего сердца. А сопровождали вас лишь для того, чтобы защитить от возможной опасности.
— О чем вы? — искренне удивилась Елена Анатольевна. — Вы ведь даже не видели этого безобразия в парадной.
— Зато я точно знаю, откуда были эти цветы.
— Вы были на кладбище, где разорили клумбу? — ахнула девушка и побледнела. — Альбина не обманула.
— Уж не Крупская ли у нее фамилия? — насторожился я, вспомнив историю про похищенные простыни.
— А вы откуда знаете? — Свиридова принялась обмахиваться салфеткой.
— Я встречал эту женщину.
— Она говорила, что водит знакомства с высоким обществом, — восхищенно продолжила Свиридова, но я усмехнулся:
— Когда мы виделись в последний раз, я пригрозил этой даме, что сообщу о ее деятельности жрецам. И поверьте, она редкая проходимка.
— Зря вы так, — смущенно пробормотала Свиридова.
— Пообещайте, что не используете полученную от меня информацию против человека, о котором пойдет речь, — попросил я.
Адвокатесса тотчас подобралась и деловито кивнула.
— Даю вам слово аристократа, Павел Филиппович.
Я же взял из стопки газет, которые Людмила Федоровна бережно складывала на оконном подоконнике, чтобы потом сделать месячную подшивку, одно из изданий. Затем развернул первую полосу и положил газету перед гостьей.
— Это вовсе не похоже на кладбище, не так ли? — я ткнул пальцем в фотографию разоренной клумбы у памятника императора.
— О чем вы… — начала было девушка и застыла с приоткрытым ртом.
Она прочла заголовок. Затем прижала к губам пальцы и из-под них послышался странный звук, который напомнил истеричный смешок.
— Вы хотите сказать, что цветы у моего порога были…
— Не с кладбища, — повторил я с усмешкой. — Я не стану утверждать, что тот, кто принес их в вашу парадную, обладает тонким вкусом. Но его жест многим девушкам пришелся бы по душе.
— Это же ужасно, — простонала Свиридова.
— Другие посчитали бы подобный жест очень романтичным, — заметила Яблокова с хитрой усмешкой.
— Мне ведь не пятнадцать лет, — фыркнула Елена, но выглядела при этом заинтересованной.
— В любом возрасте приятно получить внезапное внимание, — продолжила Людмила Федоровна, явно вспомнив о своих поклонниках. — Пусть даже мужчина, который оказал вам его вовсе не герой вашего романа.
