Кстати, чекисты это прекрасно понимали уже тогда. Помните, товарищ Лацис, один из заместителей Дзержинского, в одной из своих статей в газете «Красный террор», обращаясь к сотрудникам ЧК, прямо писал о том, что не надо искать никаких доказательств вины обвиняемого, достаточно просто спросить его, к какому классу он принадлежит, а также какое образование и воспитание он получил. Именно ответы на эти вопросы и должны определять судьбу обвиняемого.
И вот теперь Вы предлагаете затронуть жизненно важные интересы именно той массы населения, на поддержку которой мы опирались раньше. А на кого, интересно, мы будем опираться в дальнейшем? В надежности большинства частей РККА больше нет никакой уверенности. Армия у нас ведь только называется «рабоче-крестьянской», а на самом же деле по своему составу она преимущественно крестьянская по той простой причине, что именно крестьяне составляют большинство населения нашей страны. В последнее время отмечены многочисленные случаи дезертирства, и все чаще бойцы отказываются выступать против повстанцев или же даже переходят на их сторону. Были попытки поднять восстания и в самих воинских частях. Мы, конечно, жестоко караем всех виновных, но в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. И тогда для нас последствия будут просто катастрофическими.
Подавлять крестьянские восстания приходится с помощью частей ОГПУ, курсантов военных училищ и отрядов, сформированных из числа лиц комсомольского, партийного и советского актива. Но насколько у них хватит решимости сражаться и дальше, сказать трудно, к тому же их ряды постепенно тают.
Наше счастье, что у повстанцев пока почти нет вооружения, либо же оно очень старое, припрятанное еще со времен гражданской войны. Сказывается и отсутствие у них опытных командиров. Хотя в последнее время все чаще и чаще фиксируются случаи, когда командование некоторыми отрядами принимают на себя бывшие офицеры различных белых армий, которые более десяти лет находились на нелегальном положении внутри страны или же были заброшены к нам в последнее время из-за рубежа. Вы понимаете, что это означает? Крестьяне своих бывших врагов теперь считают своими союзниками, а объединяет их всех неприятие советской власти.
По мере продолжения разговора лицо Сталина мрачнело все больше и больше:
— У Вас все?
— Нет, товарищ Сталин! Кажется, нам удалось нащупать разветвленную офицерскую организацию, которая готовит восстание в нескольких крупнейших городах страны. В основном она состоит из бывших военспецов, в силу разных причин пошедших некогда на службу в Красную Армию. Многие из них даже особо никогда и не скрывали, что не питают никаких симпатий к советской власти. Предположительно в Москве находится некий центр или штаб, координирующий деятельность отделений этой организации по всей стране. Кроме того, они поддерживают тесные связи со своими бывшими сослуживцами, оказавшимися в эмиграции. Представляете, эти офицеры в течение многих лет с наступлением весны ждали начала интервенции стран Антанты, а вот теперь решили, что настал подходящий момент выступить самостоятельно. Однако конкретных данных у нас пока мало. Многие бывшие военспецы ныне занимают высокие посты в Красной Армии, и арестовывать их лишь на основании одних подозрений в столь непростой ситуации пока представляется преждевременным. Армия может окончательно выйти из-под контроля.
— Смотри, чтобы не было поздно.
— Хорошо, товарищ Сталин!
— Ты что тут развел, понимаешь! Скоро в кого не плюнешь, обязательно в контрреволюционера попадешь. Ищи факты, ищи… У тебя на сегодня все сюрпризы?
— Нет, товарищ Сталин! Я еще не сказал самого главного!
Лицо Сталина стало совсем мрачным:
— Что там у тебя еще?
— Имеются агентурные данные, что в ближайшее время белые планируют высадить крупный десант на Тамани, а также организовать серию провокаций на нашей западной границе. Вы же понимаете, что если крестьянские восстания внутри страны будут поддержаны извне белым десантом, и при этом многие части Красной Армии откажутся защищать советскую власть, тогда наше положение на самом деле станет отчаянным.
Ягода продолжал говорить что-то еще, но Сталин его уже почти не слушал. Настроение у него окончательно испортилось. Лишь напоследок, попыхивая своей знаменитой трубкой, он буркнул:
— Идите, работайте! И чтоб без всякого там мягкотелого либерализма… Постоянно держите меня в курсе всех новостей…
* * *
Через три дня плавания по бурному весеннему морю на горизонте в туманной дымке, наконец, показались низкие пологие берега Таманского полуострова. Хотя апрельское солнце припекало уже во всю, на море все еще было достаточно прохладно и сыро, особенно по ночам, что заставляло добровольцев зябко кутаться в шинели. Переход оказался довольно трудным, море все время штормило, от вынужденного безделья спасал только сон, но уснуть в такой обстановке было не так уж и легко. Нервы у людей были напряжены до предела, многие из них, глядя по ночам в звездное небо над головой, невольно задумывались о том, что их ждет впереди.
Но по мере приближения к родным берегам настроение у добровольцев постепенно поднималось. Многие из них ждали этого момента более десяти лет, с тех пор, как с последними пароходами покидали порты Севастополя, Феодосии и Керчи. Все это время их не оставляли мысли о родине. Правда, никто из них точно не знал, какой она стала теперь, эта самая родина, и как она их примет после долгой разлуки — как вернувшихся домой сыновей или же, как заклятых врагов.
Когда две недели назад по приказу генерала Кутепова в частях и подразделениях Российского Общевоинского Союза, дислоцированных в европейских странах, была объявлена общая боевая готовность № 1, почти никто из русских эмигрантов не удивился. В последнее время с родины приходили новости одна волнующее другой. Массовые восстания крестьян, волнения в армии, забастовки рабочих, голодные бунты в городах, раскол внутри самой ВКП(б), ознаменовавшийся кровавыми репрессиями против бывших соратников. Ясно было, что при таком раскладе большевики у власти долго удержаться не смогут. Но чтобы ускорить их конец, нужен был мощный толчок извне.
На первых порах командование наладило заброску внутрь страны наиболее опытных офицеров, которые проводили разведку, а затем по собственной инициативе начали принимать на себя командование разрозненными повстанческими отрядами. Постепенно из них стали формироваться целые армии, под контролем которых находились обширные внутренние районы страны. И вот теперь настал подходящий момент поддержать вооруженную оппозицию внутри СССР несколькими мощными ударами извне. Были все основания рассчитывать на то, что они могут стать для советской власти последними.
