– Qusa otem eterau uliena fure te lauhumna?
Корнелий переглянулся с Нарайяной. Язык был явно родственен этрусскому, поэтому Принцепс перевел его так: «Кто из вас, чужеземцы, включил хранилище?»
– I it uliena fure, – выступил вперед Корнелий, сообщая, что «включил» он. Затем добавил, что является правителем объединенной Земли.
«Призрак» Древнего помолчал – скорее всего, он искал ответ в своей программе. Потом встретился взглядом с Митрой, и между ними произошел короткий диалог на пси-уровне.
– Он просит открыть для него мою память, – сообщил Митра. – Мы с ним братья как-никак. Так что делать? Рискнем? Мы же ничем не рискуем. Я продублирую себя, отключу все свои внешние каналы и поставлю блокировку на попытку перепрограммирования, так, на всякий случай…
– Рискнем? – Корнелий обратился к спутникам. – В данном случае, по-моему, риск оправдан. Мы же сами искали встречи?
На одном из пультов загорелся синий сигнал. Ким Янг, повозившись с модемом, протянул соединительный кабель к пульту и, не найдя привычного разъема, просто воткнул конец кабеля в открывшийся проем. Поначалу ничего не происходило. По крайней мере внешне. Но вот обе призрачные фигуры задрожали, зарябили, замигали, исказились до неузнаваемости… Корнелий почувствовал, как напрягся и сосредоточился Нарайяна, и сам перешел в состояние боевого транса, на всякий случай.
Световая феерия продолжалась около получаса. Все это время люди, не отрываясь, наблюдали и при этом слегка волновались. Но вот постепенно голографические фигуры Митры и Древнего приобрели четкие очертания, а на их лицах сияли довольные улыбки.
– Обмен информацией завершен, экселенц, – отрапортовал Митра. – Теперь я тоже могу управлять всем комплексом…
– Приветствую вас, потомки, – голос Древнего был чуть глуховат. – И я, и вся информация, собранная в этом хранилище, в вашем распоряжении. – Он помолчал и уже совсем по-человечески, со вздохом, добавил: – Как же долго я ждал этого момента…
* * *
Корнелий сгорал от нетерпения! Хоть он и понимал, что по правилам приличия, принятым у любого народа, древнего или современного, нужна пауза для обоюдного знакомства и прочих формальностей. Наконец формальности закончились, и Корнелий обратился к «призраку»:
– Гиларз, ты уже понял, что здесь присутствуют официальные представители народов Земли. И люди, и не совсем люди, и совсем не люди. Мы искали вас, Древних, а Древние ждали нас. Ждали, когда мы достигнем уровня, позволяющего общаться с ними на равных. Я прав?
Древний согласно кивнул.
– Тогда ответь, пожалуйста, на несколько вопросов, которые очень интересуют здесь присутствующих. Потом мы уедем по своим делам, а ты, надеюсь, поможешь нашим ученым разобраться в твоем хранилище информации. Итак, во‑первых, как нам называть тебя?
– Называйте меня Расен. Вообще-то имени собственного у меня нет – мои конструкторы были людьми слишком прагматичными. А Расен – это напоминание о погибшей родине…
– Хорошо, Расен. Тогда, во‑вторых: возвращались ли твои конструкторы на Землю?
– Да, марун, возвращались, и не раз. Но так и не решились открыться землянам. Видимо, не считали их ровней себе. Или боялись, что слишком резкий технологический рывок испортит землян, отучит их от самостоятельного постижения нового. Последний их визит был как раз накануне Катастрофы, случившейся сто тридцать четыре года назад. Они предвидели Катастрофу, которая была сродни той, что уничтожила их цивилизацию на Земле, но даже их технологии были бессильны.
– Спасибо, продолжим. В-третьих, когда были созданы Хранилища? И когда и для каких целей создали тебя?
– Хранилища знаний и одновременно маяки для очередных экспедиций териоты (так они теперь себя называют) построили еще во время первой экспедиции посещения около четырех с половиной тысяч лет назад. Все необходимое они привезли с собой, не зная ничего о реальной ситуации на покинутой родине. Но прилетев, они увидели, что у выжившего человечества есть Учителя, – кивок в сторону Сиддхи, – и не стали вмешиваться. Всего было построено три Хранилища – мое, в Экваториальной Африке и на Южном полярном континенте. В нашу, хранителей-кэпов, задачу входили поддержание работоспособности маяков, сбор информации и регулярные отчеты. Как я понимаю, остальные Хранилища разрушены?
– К сожалению, да. Уцелело только твое. И последний, четвертый, вопрос: как ты считаешь, если териоты узнают о нас, они прилетят? И как скоро?
– Я, конечно, пошлю отчет о нашей встрече и часть полученной через Митру информации при очередном сеансе связи. Как отреагируют териоты? Не знаю. Могут только передать «пламенный привет»…
Корнелий улыбнулся – Расен очень уж быстро освоил нюансы языка.
– …а могут и примчаться. Они освоили внепространственный способ перемещения в Космосе.
– Ну что ж, спасибо, Расен. Теперь мы распрощаемся, но с тобой останется группа наших ученых и, конечно, твой «брат», Митра. Надеюсь, вы подружитесь. А еще я надеюсь, что наши умники подключат тебя к определенным информсетям и специальным голографам, и ты сможешь проявляться в любом месте планеты. Но на все свое время, а пока – счастливо оставаться…
* * *
Назад, в Киев, возвращались молча, ошарашенные увиденным и оглушенные обилием информации. Нарайяна же отправился сразу домой, в Лхасу, своим обычным способом – телепортацией. Что ж, оставалось только ждать, сочтут ли предки, «космические ушельцы», своих потомков достойными собеседниками…
Встречный ветер холодил лицо и развевал волосы. Корнелий мчался по буйно зазеленевшей степи навстречу весеннему апрельскому (!) солнцу. Его вороной иноходец по имени Буцефал (в просторечье – Буца), застоявшийся за зиму в стойле, радостно «наматывал на копыта» версту за верстой. Такие конные прогулки стали для Принцепса той отдушиной, которой так не хватало в калейдоскопе дел и забот. Сейчас он был один, на многие версты вокруг – ни души! Доскакав до небольшой рощицы, он придержал Буцу и оглянулся – на высоком правом берегу Днепра сиял в лучах солнца Киев, его родной город, столица Империи RUS. Да нет же, не так! Русь, и только Русь!
Полюбовавшись еще несколько минут, Корнелий направил коня назад, к мосту через Днепр. Его ждали повседневные заботы, друзья. А еще он ждал с огромным нетерпением сообщения от Митры или Расена об ответе териотов. Ответа до сих пор не было, хотя прошло уже около года с момента отправки первого сигнала.
Утренний Киев встретил Корнелия городской суетой. Люди спешили по своим делам, не обращая внимания на золотистый аэролимузин с гербом Принцепса. Подлетев к Дому Правительства, лимузин взвился вертикально вверх, на высоту восьмидесяти саженей и мягко приземлился на крыше здания. Через три минуты Корнелий был уже в своем рабочем кабинете на пятидесятом этаже. Не успел он запустить на экране сводку новостей, как звякнул гонг и посредине кабинета, там, где был вмонтирован в пол голограф, возникла фигура Митры с совершенно довольной физиономией и «загадочными» глазами. Но хозяин кабинета не дал гостю насладиться информационным превосходством:
