Я и в стакане бурю устроить могу.
Выждав пару минут, после бури в помещение зашел я и отправил три воздушных удара в ближайшие кучи песка. От ударов песок разлетелся в стороны, где его тут же подхватила буря. Одно попадание из трех — во второй куче обнаружился мужик с арбалетом. Вихрь зацепил голову бедняги, и песок прошелся по обнаженной коже, стирая ее до крови. Шорох мириадов песчинок заглушил рванувшийся крик. Мужик закрыл лицо ладонью, другой рукой поднял перед собой арбалет, но куда стрелять, он не знал — попробуй, открой глаза в таком кошмаре.
Я поднял клинок и точным движением вонзил клинок в подбородок мужика. Лезвие с легкостью прошло через кость: тело завалилось на землю, увлекая за собой клинок, и затихло. В углу прятался еще один — я пробил мечом полог и тело несчастного, а потом дважды ткнул в дергающееся тело, не обращая внимания на глухой вопль. Осталось пятеро. Воистину, если на стороне адепта-воздушника будут мозги, достаточное количество бао и песок вокруг, обычные люди его не остановят.
Остальных пятерых я не нашел, хотя бродил по развалинам минут пять. Возможно, я даже проходил по песку, под которым они лежали, вот только не знал о том. Ну и ладно… Пятерых человек убить гораздо проще, чем восьмерых.
Я втянул в себя разлитое вокруг собственное бао, доверху заполняя искру, и буря быстро утихла. Однако один накопитель за время моей ходьбы опустел — поддерживать бурю оказалось затратно.
Я вышел из развалин и обошел их по кругу. Самум бушевал лишь в самих развалинах, поэтому песок вокруг был нетронут. Я увидел две цепочки следов, ведущие на вершину ближайшего бархана. Не думаю, что выбравшаяся из западни парочка в самом деле пошла именно туда, куда указывают следы: логичнее замаскироваться с той стороны с взведенными арбалетами и выпустить по мне пару стрел, пока я буду идти по следу. Один раз в меня уже стреляли из бархана, второго раза не хочу.
— Гадство.
Ладно, подожду, пока откопаются остальные трое. Поем вяленого мяса, воды попью, намедитирую полный накопитель. Заодно и проверю, что такого интересного в мешках пацанов. Пожалуй, в деревню я сегодня уже не пойду, как и к уклухам. Есть у меня на карте точка, показанная одним неплохим воздушником — пожалуй, туда и двинусь.
Я развязал горловину мешка, достал рюкзак адепта и посмотрел на то, что было под ним.
— Ну ничего себе…
Мешок забит доверху качественным корнем арлаша — растения, используемого в зельеварении. Ничего запрещенного в нем нет — используется арлаш везде, стоит не слишком дорого, но здесь два мешка такого корня! Два мешка того, что обычно продается по граммам! Если обычный корень длиной в половину ладони можно в среднем купить за старт, то мешок стоит минимум в сто раз дороже. И здравый смысл мне подсказывает, что больше ста стартов я за этот товар не получу. И даже пятьдесят — вряд ли.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Дешевле убить, чем столько заплатить.
Глава 36
По следам я все-таки прошел, двигаясь в полусотне метров, параллельно им, чтобы не наступить в капкан и не словить случайно пару стрел. После того, как со стороны обнаружил место, где цепочка следов обрывается, так же аккуратно вернулся обратно. Выяснять, как деревенские заметают за собой следы и искать в огромном песчаном холме засаду я не желал. Получить в спину стрелу, а потом — подохнуть? Хреновая идея.
Зато я нашел троих счастливчиков, которые прятались в деревне. Ждать пришлось всего ничего — прошло пол часа после магической бури, а потом ребята зашевелились и стали откапываться. Впрочем, откапывались они довольно оперативно, и если бы я не поспешил на шум сразу, пришлось бы довольствоваться очередной цепочкой следов. Когда я завернул в переулок, откуда доносился шорох песка и скомканная тихая ругань, то увидел, как два деревенских — весельчак и еще один, откапывают третьего. Впрочем, меня они тоже увидели и с невероятной скоростью схватили лежащие на песке арбалеты и чуть ли не от бедра выпустили в меня стрелы. Мне на миг показалось, что они — адепты, настолько быстро все произошло.
После того, как щит отразил стрелы, я высунул из-за кромки защитного заклинания ладонь и скастовал поочередно три воздушных удара, по одному на каждого. Первым делом пальнул в спины разбегающихся мужиков, а потом ударил погребенного под песком мужика. Переулок заволокла пыль. Пришлось слить десятку бао: сильный порыв ветра очистил воздух и я хладнокровно с трехметрового расстояния добил всех троих. Беседовать с ними не хотелось — мало ли, какие у мужиков есть козыри. Да и нечего у них спрашивать.
— Обосрались вы, ребята, — сообщил я телам.
Прежде, чем уйти, я закопал пацанов-адептов в низине и ветром насыпал на них песок с барханов, чтобы тела не сожрали монстры. На деревенских было пофиг: пусть о них свои заботятся.
К этому моменту край солнца коснулся горизонта. Обратные к солнцу стороны барханов и руин погрузились в тень, но пока жар и не думал спадать. Если бы не вызванный мной ветерок, постоянно летающий вокруг, я бы просто сидел до ночи где-нибудь в руинах: возможно, в том же самом подвале. Но аспект воздуха удивительно органично сочетался с пустыней: то же очищение, не позволяющее песку попадать в глаза, ветер, которым можно закрутить песчаную бурю. Такое чувство, будто эту способность мне вручил некто свыше, предопределив мою жизнь наперед, чтобы она была максимально комфортной.
Я помотал головой, отгоняя бредовые мысли. Если бы кто-то свыше стремился обустроить мой комфорт, он бы не поселил в мою голову архимага.
— Да и вообще, в богов я не верю, — пробормотал я, а потом вспомнил черную всепожирающую бездну, в которую летел после смерти, и добавил, — В хороших и добрых богов.
На меня неожиданно накатила рефлексия. Я вдруг понял, что один в этом мире: неважно, в школе я нахожусь или в пустыне, есть рядом со мной люди или нет, я — один. Даже Апелиуса рядом нет…
Но потом ненужная рефлексия прошла. Я вздохнул, расстелил карту прямо на песке и определил путь к ближайшему источнику. Судя по подтверждению аналитического заклинания, я не ошибся. Поэтому скрутил карту, поместил ее в тубус и двинулся к источнику. После того, как у меня кончится еда, придется завершить паломничество, вот тогда уже забегу в деревню — заберу кость, отыщу оставленные в комнате трактира вещи, которые наверняка растащили по закромам деревенские, и передам жителям Сандоры пламенный привет. Но все это — потом.
Можно было заночевать в развалинах, а по утру
